2 июня на конференции, которая проходила в Центре общественной политики Фонда \»Сорос-Казахстан\» с участием самого Джорджа Сороса и была посвящена рассмотрению вопросов обеспечения прозрачности доходов от освоения природных богатств Казахстана, присутствовавшие представители правительства и администрации президента впервые публично признали тот факт, что большая часть вывозимой из нашей страны нефти попадает на международный рынок транзитом через такие офшорные зоны, как Виргинские и Бермудские острова. При этом, как отметил в своем телевизионном интервью также участвовавший в этом мероприятии депутат мажилиса С.Абдильдин, транснациональные и офшорные компании, отхватившие себе крупнейшие в Казахстане сырьевые месторождения, облагаются налогом в пределах всего нескольких процентов, тогда как для отечественных предпринимательских структур, отчужденных, как правило, от освоения местных природных богатств, он составляет 30-40 процентов.
Впрочем, подобного рода факты давно уже не составляют никакого секрета для казахстанской общественности. К примеру, в 2000 году в том же мажилисе была озвучена информация о том, что в 1999 году Донской ГОК, который контролируется группой Шодиева, известной в Казахстане под названием “Казахстан Минерал Рисорсиз”, из прибыли в 14 млрд. тенге в казну в виде налогов и прочих платежей перечислил всего 800 млн. тенге. То есть чуть больше 5,5 процентов. В принципе, для промышленно-финансовых гигантов, превративших экономику Казахстана в свою “дойную корову”, вполне обычный показатель. Некоторые платят государству и того меньше. Скажем, от одного до трех процентов. Свыше пяти процентов платят только такие компании, которые осваивают уже хорошо разработанные казахстанские месторождения мирового значения. К примеру, налоговая нагрузка американского “Шеврона/Тексако”, который является старшим партнером в СП “Тенгизшевройл”, добывающем нефть на Тенгизе, составляет, как поведал читателям все тот же С.Абдильдин, 9 процентов. А ведь это — крупнейшее из открытых в мире за последние 30 лет месторождений нефти. Почему тем, кому достались самые прибыльные объекты экономики Казахстана, правительство предоставляет наибольшие налоговые послабления?! Кстати, в конце ноября прошлого года при обсуждении бюджета на 2003 год в парламенте такая тема поднималась. Депутат мажилиса Абылкасымов спросил у выступавшего перед парламентариями премьер-министра, чем объясняется то, что налоговая нагрузка отечественной “Эмбамунайгаз”, работающей на старом месторождении, составляет целых 20 процентов, а СП “Тенгизшевройл” (ТШО), осваивающей крупнейшее и перспективнейшее месторождение, — всего 10 процентов. И.Тасмагамбетов вместо пояснения причин такой ситуации стал оправдывать это совместное предприятие и верховодящих там американцев. Он сообщил, что даже при этом доля платежей ТШО государству составляет огромную сумму – от 13 до 17 процентов общего объема бюджета. Нынче же С.Абдильдин, другой депутат мажилиса, представляющий, кстати, фракцию коммунистов, вносит поправку в показатель налоговой нагрузки ТШО. Итак, у этого СП она составляет не 10, а всего 9 процентов. А это, как понимает читатель, другой порядок цифр.
Теперь же, основываясь на названных премьер-министром процентных показателях, попробуем вычислить, сколько составляют налоговые платежи тех, кто осваивает крупнейшее в Казахстане месторождение нефти. На тот момент, когда премьер-министр говорил, представляемый его правительством парламенту бюджет в доходной части составлял 621,6 млрд. тенге. Следовательно, доля платежей ТШО, составляющая от 13 до 17 процентов общего объема бюджета, — от 80,808 млрд. до 105,672 млрд. тенге. А если бы налоговая нагрузка этого совместного предприятия была бы не 9 процентов, а такой же, какая является привычной для отечественных предприятий, то есть 30-40 процентов, в денежном выражении это составляло бы от 218,20 млрд. до 290,91 млрд. тенге. В переводе на доллары по курсу на момент того выступления И.Тасмагамбетова это – от 1,407 млрд. до 1,877 млрд. Но такие деньги от ТШО и прочих транснациональных и офшорных компаний бюджету Казахстана и не снились. В принципе, они никогда не будут платить таких денег государству Казахстан. Почему? Потому что не для того они потратили столько усилий и изворотливости на создание существующей у нас в стране общественной системы, чтобы платить так много за добычу и вывоз здешних природных богатств.
Всем давно должно быть понятно, что в Казахстане государственная власть существует не для того, чтобы отстаивать интересы 14-миллионного казахстанского народа, а для того, чтобы защищать от его посягательств доходы обосновавшихся здесь транснациональных и офшорных компаний. Такое безобразие удручает даже таких видавших виды тузов мирового капитала, как Джордж Сорос. Во всяком случае, такое впечатление сложилось у тех, кто присутствовал на вышеназванной конференции. Подобная система отношений между правящим меньшинством и управляемым большинством – это картина, свойственная феодальным странам Азии и Африки в XVI-XIX вв. Сейчас такое уже мало где допустимо. То есть нельзя столь беззастенчиво и примитивно обирать какой бы то ни было народ на пороге третьего тысячелетия. Во дворе век информатики, и люди быстро узнают, что их столь нагло дурачат. А если их миллионы, добром это, ясное дело, не кончится.
И уже такие, как Джордж Сорос и ему подобные, идут на то, чтобы приезжать и стыдить наши власти предержащие, говоря, что такое положение дел недопустимо в начале XXI века. И делают они это, видимо, вовсе не из особого сочувствия казахстанцам. Просто им как жрецам капитализма представляется, очевидно, что в сегодняшнем глобализирующемся мире нельзя терпеть того, чтобы в той или иной важной для международной экономики ее части допускалось беспрепятственное вызревание предпосылок долговременной дестабилизации. Министр финансов З.Какимжанов, выглядевший несколько смущенным всеми теми нелицеприятными для властей вещами, которые говорились на конференции, стал утешать своих слушателей тем, что, мол, контракты, которые отныне будут заключаться с инвесторами в сфере добычи сырья, предполагается делать прозрачными и соответствующими принятым у нас в стране налоговым нормативам. Казахи в таких случаях говорят: “Уялган тек турмас” — “Тот, кто уже натворил что-то, не стоит спокойно”. Какие это последующие контракты, когда все более или менее значительные месторождения сырья в Казахстане имеют уже своих хозяев с контрактами на руках. Или же З.Какимжанов думает, что тот же Тенгиз имеет возобновляемые запасы и что его после “Шеврона/Тексако” и “Экссон/Мобила” можно будет еще кому-то по второму кругу сдать?!
В любом случае, он дал понять, что по существующим контрактам мы ни прозрачности, ни нормального налогообложения не дождемся. Следовательно, беззастенчивый колониальный грабеж Казахстана будет беспрепятственно продолжаться.
Обретя формальную независимость, Казахстан по-прежнему остается колониальной страной. И не просто колониальной, а вдвойне колониальной, потому что Россия, наша прежняя метрополия, сама оказалась в схожем положении. У жителей Черного континента есть поговорка: “Когда у европейской экономики случается простуда, она для экономики Африки оборачивается воспалением легких”. Используйте эту формулу применительно к Казахстану, и вы получите краткую оценку нашего социально-экономического положения.
Оно усугубляется таким фактором, еще раз, кстати, доказывающим, что Казахстан есть колониальная страна. Дело в том, что у нас за прошедшие 10-12 лет сложилась ярко выраженная компрадорская буржуазия. Классическое определение ее таково: тесно связана с колонизаторами и иностранными монополиями и поддерживает их в ущерб национальным интересам. Разве не именно это происходит у нас сейчас? Если 70-80 процентов той же нефти, на которую у Казахстана главная надежда, уходит в офшорные зоны, и высшие должностные лица всеми своими силами и имеющимися у него ресурсами стоят за сохранение такого положения дел, не компрадорское ли у нас даже само правительство?!
Оно утверждает, что все эти реформы, проводимые им с момента обретения Казахстаном независимости, имеют целью либерализацию экономики страны. Соединенные Штаты Америки – страна с классической либеральной экономикой. Но даже у них государственный бюджет составляет не менее пятой части ВВП (валового внутреннего продукта) – 2,1 триллиона от 10,5 триллионов долларов. У нас уже в текущем году доходная часть бюджета всего 15% к ВВП, а расходная — 17% к ВВП. Причем с каждым годом перераспределяемая через бюджет доля национального продукта сокращается. Еще сравнительно недавно она в процентном измерении была больше, чем не только у американцев, но даже и у ряда европейских наций, гордящихся своей развитой социальной системой. У нас либерализация продолжается. Следовательно, ожидается дальнейшее сокращение доли бюджета к ВВП. И невооруженным глазом можно увидеть, что именно это и есть главная задача политики либерализации экономики в Казахстане. По сути, речь идет об отчуждении народа Казахстана от богатств страны и национального продукта в пользу транснациональных и офшорных компаний. То есть в угоду иностранным монополиям и обосновавшемуся на Виргинских, Антильских, Бермудских и прочих островах авантюрному капиталу.