Уже двенадцать лет как Узбекистан является членом Содружества Независимых Государств. Не будем вспоминать, как он туда вошел, хотя нужно признать, что это был правильный выбор. В период распада огромной и в тоже время глиняной империи СНГ стало единственной структурой, которая позволила избежать югославского сценария, сумела сохранить относительный мир и стабильность на всей постсоветской территории.
Для Узбекистана участие в СНГ стало фактором сохранения производства за счет расширения кооперативных связей. Безусловно, как они развивались – тема отдельного разговора, и тем более эти гипертрофированные и несбалансированные, стихийно складывающиеся связи создавали определенные предпосылки для усиления напряженности членов СНГ по отношению друг к другу. Может, поэтому с тех пор у официального Ташкента столь прохладные чувства к бывшим братьям по Союзу. Официально провозглашая Россию лидером интеграционных процессов, в тоже время узбекские власти не торопились попасть в прежние объятия “старшего родственника”. Большие надежды возлагались на западные страны.
Причин в этом было несколько:
Во-первых, СНГ не располагало серьезными средствами для инвестиций в Узбекистан, такие возможности отмечались у промышленно-развитых стран Европы, Юго-Восточной Азии, США. Поэтому на США, Великобританию, Германию, Корею, Китай, Турцию, Пакистан, ОАЭ приходится наибольшее количество совместных предприятий. Вспомним такие предприятия, созданные с этими странами, как “УзДЭУавто” (автопроизводство, 175,5 млрд. сумов объема производства работ и услуг), “Зарафшон-Ньюмонт” (золотодобыча, 126 млрд. сумов), “УзБАТ” (табак, 39,9 млрд. сумов), “Кока-Кола Ичимлиги, Узбекистон, ЛТД” (напитки, 23,5 млрд. сумов), “Сингапур-Самарканд” (пищевые продукты, 3,1 млрд. сумов), “Кабул-Узбек” (текстиль, 56,5 млрд. сумов), “ДЭУ-Текстиль-Компани” (текстиль, 32,9 млрд. сумов), “Лок колор синтез” (лакокраска, 10,9 млрд. сумов), “Шакар инвестмент” (сахар, 63,1 млрд. сумов), “ДЭУ Юнител Ко.” (связь, 20,4 млрд. сумов), “Чиноз Тукимачи ЛТД” (текстиль, 6,9 млрд. сумов). Никакая компания с участием СНГовских сторон не обладает такими показателями.
Во-вторых, кооперация осложняется тем, что партнеры сами не стремятся укреплять их. Это связано как с проблемами неувязки правовой основы для соглашения и совершения экономических операций на двух- и многосторонних уровнях, так и в рамках низовых хозяйствующих субъектов, в частности, взаиморасчетов, несогласованности поставок, увеличения цен, несоответствия качества сырья и продукции. Не работают многие соглашения, подписанные в рамках СНГ. По некоторым оценкам, их доля достигает 60%, особенно в этой части страдают хозяйственные и социальные проекты.
Не действуют многие важные направления такого сотрудничества, например, в создании финансово-промышленных групп в авиации, транспортных системах, металлургии, нефтехимии, добыче полезных ископаемых. Не конвертируются дипломы и ученые степени, взаимно не поддерживается социальная и пенсионная системы государств СНГ.
Страны СНГ испытывают серьезные проблемы с криминализацией общества, наличием слабой системы правосудия, укреплением авторитаризма, политической разношерстностью систем и социальной нестабильностью, вызванной переходным периодом. Ташкент вышел из Договора о коллективной безопасности, разочаровавшись в его возможностях создать реальную оборону от внешних противников, в частности, от агрессии со стороны Афганистана. Испугала его и то, что между членами ДКБ были конфликты –речь идет об Армении и Азербайджане.
В-третьих, СНГ перестало играть ведущую роль в развитии интеграционных процессов, особенно после активного внедрения в Центральную Азию и Кавказ западных стран, в частности, США, Франции, Германии. Поддержав антитеррористическую операцию в Афганистане и Ираке, Ташкент получил “добро” на получение экономической помощи. Подтверждением этому стало проведение в мае 2003 года в столице Узбекистана саммита Европейского банка реконструкции и развития.
Интеграционные процессы по периметру СНГ слабы, даже при подключении к ним стран из дальнего зарубежья. Скажем, если ГУУАМ ослаб после приостановления своего участия в нем Узбекистана, то экономическое пространство СНГ, провозглашенное Планом интеграционного развития от 1994 года, осталось просто декларацией. Из Таможенного союза трансформировалось Евро-Азиатское экономическое сообщество, а зоны Черноморского экономического сотрудничества и Прикаспийских государств – это структуры с неясными очертаниями. Впрочем, ясностью не отличается и Организация Центрально-Азиатского сотрудничества. ШОС – это организация с явно политической составляющей, хотя к ней пытаются увязать экономические проекты.
В-четвертых, СНГ продолжает испытывать экономические трудности, не смотря на заверения многих руководителей стран, что они находятся на подъеме. Во всяком случае, такого роста не ощущается на показателях торговли Узбекистана с ними. Посмотрим на некоторые цифры. В прошлом году отмечено общее снижение внешней торговли Узбекистана с зарубежными странами на 9,6%, причем только со странами Содружества – на 19,3%, тогда как с дальним зарубежьем – на 4,2%.
Согласно статистике, в 2001 году Узбекистан экспортировал в страны СНГ товаров и услуг на 1090,6 млн. долларов, а импортировал на 1168,1 млн. долл. В 2002 году эти показатели составили, соответственно, 823,5 млн. (темп роста при этом составил 75,5% к уровню 2001 года) и 1000,3 млн. долл. (темп роста — 85,6%)В относительных показателях это составило: общий товарооборот со странами СНГ в 2001 году — 35,8% (дальнее зарубежье — 64,2%), в 2002 году — 32,0% (дальнее зарубежье — 68,0%), узбекский экспорт — 34,4% и 27, 6%, импорт — 37,2% и 36,9%.
В-пятых, по-разному происходят торговые процессы, которые связаны с емкостью внутреннего рынка и потребностями на продукцию, произведенную в странах Содружества с учетом качества и ассортимента, цены. Следует сказать, что основным торговым партнером в Содружестве для Узбекистана выступает Россия – ее доля достигает 16,0% всего внешнеторгового оборота республики. Затем следуют Украина — 5,0% и Казахстан — 4,6%. В абсолютном выражении торговля с Россией составила 1104,1 млн. долл. в 2001 году (экспорт — 500,5 млн., импорт — 603,6 млн.), 913,1 млн. долл. в 2002 году (экспорт — 317,8 млн., импорт — 595,3 млн.). Еще в 1995 году Ташкент и Москва говорили о стратегическом партнерстве, не вникая в суть этого понятия. Никто не разгадал, в чем это партнерство проявляется, если между государствами происходило охлаждение. Даже переориентация руководства Владимира Путина на новый диалог с государствами Центральной Азии уже не смогло изменить внешнеполитический вектор и экономические интересы Ташкента. Время было упущено, таково мнение некоторых узбекских экспертов.
Наименьшие показатели внешнеэкономической деятельности у Узбекистана с закавказскими и европейскими странами Содружества. Посмотрим эти показатели в динамике:
Так, в 2001 году Узбекистан осуществил экспорт в Азербайджан на 3,8 млн. долл. и импорт – на 8,6 млн., в 2002 году — 5,2 млн. и 5,5 млн. соответственно; с Арменией — 1,6 млн. и 0,7 млн., 1,4 млн. и 0,4 млн.; с Грузией — 10,4 млн. и 1,9 млн., 10,8 млн. и 4,9 млн.; с Беларусью — 6,5 млн. и 36,5 млн., 3,5 млн. и 25,2 млн.; с Молдовой — 0,1 млн. и 2,3 млн., 0,3 млн. и 3,1 млн.; с Украиной — 149,2 млн. и 222,9 млн., 160,4 млн. и 121,8 млн. долл. Если с закавказскими странами у Ташкента складывается положительное торговое сальдо, то с европейскими – наоборот, отрицательное. Но при этом заметно падение узбекистанского экспорта и импорта. По мнению экспертов, такой уровень связей Узбекистана с закавказскими странами определен их слабой финансовой базы, невозможности вести расчеты в СКВ.
У Ташкента сложные отношения с Беларусью, практически никаких отношений с Арменией, слабые – с Молдовой. Лишь Азербайджан и Грузия представляют интерес – и то в рамках осуществления транспортной независимости, в частности, по проекту ТРАСЕКА. До 1995 года этот регион меньше всего интересовал Узбекистан. Более того, Ташкент отказывался принимать какое-либо участие в урегулировании проблем азербайджано-армянского, грузино-абхазского конфликтов, холодную позицию проявил во время молдавско-приднестровского столкновения.
Посмотрим в отдельности, как развивалось экономическое сотрудничество со странами, которые входят в так называемую Организацию центрально-азиатского сотрудничества. Нетрудно вспомнить, что формально созданное в 1994 году в виде Единого экономического пространства, эта интеграционная структура четыре раза меняла вывеску и по сей день остается аморфной. Подавляющая часть принимаемых решений на уровне глав четырех государств остается на бумаге, в лучшем случае кое-какие проекты реализуются (и то – с грехом пополам), но по сути никакой реальной интеграции не происходит. Это наглядно видно на уровне торговли Узбекистана с центрально-азиатскими собратьями-соседями.
Посмотрим на цифры: в 2001 году Ташкент экспортировал в Казахстан товаров и услуг на 118,0 млн. и импортировал – на 194,9 млн. долларов, в 2002 году, соответственно, 81,8 млн. и 181,5 млн.; в Кыргызстан — 76,4 млн. и 49,4 млн., и 76,6 млн. и 35,0 млн.; в Таджикистан — 85,7 млн. и 20,5 млн., 101,1 млн. и 15,8 млн. Хотя Туркменистан не входит в экономические союзы Содружества, однако и с этой республикой ощущается падение торговли: показатели составили по экспорту 138,4 млн. в 2001 году и 64,6 млн. – в 2002 году, по импорту — 26,5 млн. и 11,8 млн. долларов.
Ташкент, несмотря на заверения узбекского правительства, находится в противоречивых отношениях с соседями. Это выражается во введении визового режима с Таджикистаном и Кыргызстаном, водной неурегулированностью, энергетических конфликтах, транспортной блокаде, закрытии приграничной торговли, минировании и столкновениях на границах. Особую опасность вызывают прямые или косвенные участия во внутренних конфликтах, например, Ташкент обвиняли в соучастии государственных переворотов в Таджикистане и Туркменистане. С другой стороны, соседи тоже особенно не жалуют центрально-азиатского “тигра”, который хочет превратиться в “дракона” всего региона.
В-шестых, на страны СНГ приходилось 66,8% экспорта продовольственных товаров, 12,8% — хлопка-волокна, 39,1% — химической продукции и пластмасс, 89,7% — энергоносителей, 11,1% — черных и цветных металлов, 76,1% — машин и оборудования, 50,6% — услуг, 5,8% — прочее. Как видно из этого, основным потребителем произведенного в Узбекистане товарной массы являются партнеры по бывшему Советскому Союзу. Это связано с тем, что готовая продукция по качеству и ассортименту устраивает только рынки постсоветского пространства. В этом отношении, видимо, Ташкенту не следует терять рынки сбыта, наивно полагая, что дальнее зарубежье так и ждет Узбекистан, особенно после трагических событий 11 сентября 2001 года в США. Политическая поддержка курса западных стран в антитеррористических операциях еще не стало основанием для открытия торгово-таможенных границ для этого центрально-азиатского государства.
Что касается узбекского импорта, то на машины и оборудование приходилось 23,8%, продовольственные товары — 37,3%, химическую продукцию и пластмассы — 41,1%, энергоносители — 82,0%, черные и цветные металлы — 73,7%, услуги — 36,0%, прочие — 48,6%. Такие показатели показывают энергетическо-сырьевую потребность республики и, значит, уязвимость ее экономики. Безусловно, не всякая страна может существовать в условиях самодостаточности, поэтому она из объективных обстоятельств должна развивать торговлю. И в этом отношении внешнеэкономические операции должны быть выгодными для всех участников. СНГ – территория, где производятся необходимые для Узбекистану товары, их транспортировка не так уж сильно влияет на цену, как, например, из США. Попытка перейти на автаркию грозит Ташкенту серьезными перекосами в экономике, вызвать острый дефицит. Печальный опыт у узбекистанцев в этом имеется.
В-седьмых, сложности происходят и в развитии средств коммуникации. До сих пор нет прямых воздушных сообщений с Беларусью, Арменией, Молдовой. В результате отмены железнодорожных сообщений в направлении Ташкент-Иркутск, Нукус-Алматы, Ташкент-Чарджоу-Нукус, а также снижения частоты курсирования пассажирского поезда Ташкент-Москва отмечено уменьшение отправления пассажиров на 0,5%, снижения пассажирооборота на 5,8%. Эти цифры не столь масштабны, но свидетельствуют об изменении политико-экономического вектора Ташкента в отношении стран СНГ.
Что касается грузоперевозок, то Ташкент предпочитает использовать южные маршруты, минуя северных соседей, в частности, Россию. Правда, здесь пришлось внести некоторые коррективы. Как известно, проект ТРАСЕКА предполагал активное подключение туркменской транспортной сети, однако из-за политических амбиций и непрогнозируемой политики Ашгабата, Узбекистану пришлось обратить взоры к “любимому” Казахстану, чтобы на его территории построить 200-километровый участок железнодорожного полотна до Каспия. Кроме Туркменистана к числу “любителей” несоблюдения договоров и соглашений присоединился Азербайджан, увеличив на 25% НДС за транзит узбекских грузов, в результате чего только в 1999 году в два раза упали перевозки по Транскавказкому коридору.
Между тем, сравним качественные показатели развития этого маршрута от Узбекистана до Германии через два направления – через Россию и через Кавказ. Итак,
Российский маршрут: Ташкент — Казахстан — Черниговка — Орша — Польша — Франкфурт-на-Майне (расстояние оценивается в 5750 км, время в пути: зимой — 16 суток, летом — 11,5 суток).
TRACECA: Ташкент — Туркменистан — Каспийское море — Азербайджан — Грузия — Черное море — Болгария — Румыния — Центральная Европа — Франкфурт-на-Майне (расстояние: 5900 км, время в пути: зимой — 29,5 суток, летом — 23,5 суток).
Как видно из вышеприведенных примеров, ТРАСЕКА в экономическом смысле явно уступает российскому маршруту (трудно сопоставить время и расстояние). Может ТРАСЕКА выигрывает в смысле денежном, ведь участники транспортного коридора обещали снижать тарифы, чтобы конкурировать с другими региональными путями, например, иранским и российским. По расчетам, так оно и выходило, да и первые грузообороты вселяли надежду. Но потом было давление на Туркменистан со стороны Ирана и на Азербайджан – со стороны Турции, которые были недовольны тем, что Ташкент игнорирует магистрали по их территории.
На конференции “Проблемы развития транспортного моста Азия–Европа” в мае 1999 года замминистра транспорта России Казанцев предложил альтернативу Великому шелковому пути маршрут Ташкент — Москва — Брест [или Чоп]. Этот маршрут уже обустроен, имеет развитую инфраструктуру, ускоряет продвижение грузов за счет меньшего количества транзитных государств; сроки доставки груза из Азии в Европу в среднем на десять суток меньше. Почему бы не воспользоваться?
В-восьмых, если в первые годы Узбекистан стремился форсировать экономическую сторону интеграции и всячески противодействовал политическим процессам (Ташкент отказался от участия в Межпарламентской ассамблеи СНГ, создания Межхозяйственного суда СНГ, не подписал договора политического характера), то после атак бандформирований ИДУ изменил свой курс на 180 градусов. Теперь политические интересы превалируют над другими, особенно если речь идет о совместной борьбе с организованной преступностью, наркотрафиком, религиозным экстремизмом. Сказать, что эти документы эффективны – сложно, так как на всех встречах лидеров СНГ или Центральной Азии, на двусторонних встречах постоянно поднимаются и решаются одни и те же задачи. Частота их инициирования – свидетельство невыполнения взятых обязательств.
Все вышеперечисленное свидетельствует, что СНГ все в меньшей степени интересует Ташкент. Даже срочный приезд лидеров стран Закавказья и Центральной Азии на Ташкентский саммит ЕБРР не свидетельство укрепляющегося доверия между ними. Скорее всего, это факт того, что государства стремятся получить личную выгоду, порой даже в ущерб региональным интересам. И этим пользуются многие игроки, находящиеся далеко от постсоветского пространства.