Булат АБИЛОВ: “Прошу вас, не называйте это дело “Казахгейтом”. Меня как казаха это каждый раз ранит. Получается, что все мы завязаны на коррупции”

На вопросы редакции Интернет-газеты “Навигатор” отвечает Булат Абилов, сопредседатель ДПК “Ак Жол”.

— На мой взгляд, предстоящие выборы – это индикатор. Нашей общественной и политической зрелости и готовности властных структур к истинным демократическим преобразованиям. Эти выборы, как некий рубеж, перешагнув который, мы сможем понять, в какой стране мы живем. Они очень многое проявляют. И, безусловно, поэтому к ним серьезно готовятся все. И оппозиция, которая надеется на то, что удастся переломить создавшуюся политическую ситуацию в сторону реальных демократических изменений, и властные структуры, которые отлично понимают: каким будет следующий парламент, такой будет и страна. Они максимально заинтересованы в том, чтобы сохранить старый состав парламента не по фамилиям, а по сути. Чтобы он оставался таким же послушным и удобным инструментом в руках исполнительной власти и администрации президента.

Конечно, возможны разные сценарии, но в вероятность, как вы сказали, “очень плохого сценария” все-таки не хочется верить. Почему? Да, потому, что в изменившихся сегодня политических реалиях со стороны властных структур это было бы просто цинично и совершенно неразумно. Я не думаю, что наша власть уж настолько глупа, чтобы допустить такой одиозный вариант выборного сценария. Есть же разумный предел и в политической игре, и в маневрировании, и в защите своих собственных интересов. На мой взгляд, реальнее всего осуществление некоего усредненного сценария, например, такого — в основном проходят партии пропрезидентские, проправительственные и допускается минимальное количество человек, предположим, десять от оппозиционных партий, в том числе и от “Ак Жола”. Думаю, что такой сценарий власть устроит. Он продемонстрирует некую её лояльность – видите, оппозиция прошла, их представители попали в парламент, а то, что их мало, — не наша вина, это выбор народа. Вот так все и будет выдаваться. Что административный ресурс будет максимально направлен на то, чтобы прошли представители пропрезидентских партий, особенно “Отан”, мы четко понимаем. Не зря же президент в последнем выступлении сделал ставку только на “Отан”. Это говорит о том, что мало шансов не только у настоящей оппозиции, но и у таких почти пропрезидентских партий, как Гражданская или Аграрная. Вот вам одна крыша — “Отан” – хотите, объединяйтесь, не хотите — не пустим. То есть, сценарий выборов даже в его, как я сказал, усредненном варианте, будет довольно жестким. А значит, не избежать акций протеста оппозиции. В каком формате они проявятся, сегодня трудно сказать, но то, что шум будет большой, — однозначно.

Но и развитие по “плохому сценарию” нельзя, конечно, исключить, потому что ЦИК под руководством Загипы Балиевой проводить выборы иначе просто не может. В этом плане показательно заявление Конституционного Совета. Господин Хитрин, хотя ему было очень трудно об этом говорить, признал, что выборы проходят с нарушениями, и маслихатовские в том числе. Но тогда он, как председатель Конституционного Совета, должен заявить, что прошедшие выборы были незаконными, нелегитимными, и этой осенью объявить выборы и в маслихаты, и в Мажилис одновременно. Но это уж я, конечно, размечтался …

— Конечно же, игра присутствует. И, конечно же, кому-то хочется и тянуть время, и играть в кошки-мышки с оппозицией. Но я не сомневаюсь – рано или поздно, диалог состоится. Но чем позже это произойдет, тем хуже для власти и лучше для оппозиции. Ведь сегодня присутствие оппозиции в стране – это факт. И его никто не может отрицать. Истребить оппозицию, сказать, что ее нет в стране, возможно только в таком режиме, каковым являлся сталинский, когда просто уничтожали людей. Думаю, мы до этого не дойдем. Просто, как можно скорее, нужен реальный диалог власти и оппозиции, открытый диалог, как мы его называем. ПДС – Постоянно действующее совещание – к сожалению, не выполнило и не выполняет своей задачи, так как было санкционировано сверху и копирует административные жесткие методы управления. А диалог нужен уважительный, равноправный, партнерский, потому что по сути и власть, и оппозиция говорят об одном том же — о реформах, о демократических преобразованиях, но каждый видит их по-своему, особенно по срокам. Если оппозиция говорит, что демократические реформы нужно было проводить еще вчера, но и сегодня не поздно, то власть говорит, что сегодня — мы не готовы, а завтра — давайте подумаем. Вопрос именно в этом. А то, что власть маневрирует, оттягивает время и не проводит никаких реформ — это понятно всем. Но это не делает чести самой власти. Скрывать правду от народа, делать вид, что все хорошо, успокаивать себя, что народ доволен, и средняя зарплата в 150 долларов – это совсем неплохо, — извините, но это просто смешно!

— Как сказал не так давно президент, требования внесения изменений в Конституцию — это “от дьявола”. Достаточно уязвимая формулировка. Да, Конституция – это основной закон страны. Но ее, как и все остальные законы, пишут люди. Им же свойственно не только ошибаться, но и сверять букву закона с ситуацией в стране – особенно в переломные моменты жизни государства. Критерий в данном случае один – поправки должны работать на благо страны и народа. Мы, например, помним 1998 год. Ожидалось падение экономики в стране, назревал мировой кризис. В администрации президента четко просчитали, если кризис коснется Казахстана, то приходить в себя придется длительное время, и в 2000 году президента просто могут не переизбрать. И тогда в Конституцию 1995 года были срочно внесены изменения по досрочным выборам президента. Это что – от Бога или от Дьявола? И сегодня я уверен, что если понадобится внести какие-то изменения в конституцию, нас даже не спросят об этом, просто внесут и – все. И скажут, что они сделаны по нашей с вами просьбе.

А что касается полномочий президента, то, если мы говорим, что Казахстан — демократическая страна, то, конечно же, таких больших полномочий у президента не должно быть. Не зря же в народе говорят, одна голова – хорошо, а две — лучше. Так и с ветвями власти – между ними должно быть реальное равновесное состояние. Сегодня же мы наблюдаем огромный перекос. При этом я думаю, что груз огромных полномочий, единоличная ответственность за все, что происходит в стране, да еще в условиях напряженности в мире, – это почти непосильная ноша для любого, даже очень сильного человека. Вспомните, каким пришел во власть Ельцин. Это был могучий, пышущий здоровьем русский богатырь. А каким он уходил из Кремля? Дряхлым, разбитым стариком. В такой ситуации всегда встает вопрос — жизнь или власть? Ельцин почти “на грани” выбрал все-таки жизнь. И правильно сделал. А что касается сроков полномочий, то вспомните эмоциональную фразу Путина: “Семь лет сидеть на посту? Да это же с ума сойти можно!” Сегодня только в Казахстане и в Белоруссии президенты избираются на семь лет. Франция на референдуме уже отказалась от семилетнего срока — у них теперь 5 лет. И представьте ситуацию — в России президент Путин избирался в 2000 году, в 2004 — вышел на второй срок, а у нас все еще тянется первый! То же самое в США — Буш при нас уже второй раз избирается. И это вполне соответствует и ритму современной жизни, и ускорению времени. При этом, согласитесь, что выборы — это всегда обновление и ожидание чего-то нового, что несомненно влияет на оптимизм нации.

Ну, и, естественно, нужно изменять формирование парламента. Наш — по количеству населения парламент — очень малочисленный. Я сам работал в нем и убедился, что 77 депутатов — это катастрофически мало. Представьте комитет по экологии – 7 человек, комитет по экономическим реформам и региональному развитию – 10 человек. А комитет по международным связям, который готовит все договоры и ратификации — всего 15 человек. Парламент реально не работает, реально свои функции не выполняет, так как он недоукомплектован. Безусловно, нужно увеличить число депутатов до 300 человек — 150 по одномандатным округам, и 150 — по партийным спискам. Тогда мы получим сильный, мощный парламент с реальным представительством независимых депутатов по одномандатным округам и партийным спискам. Кроме того, нужно менять принцип формирования Сената или совсем его упразднять. А если уж оставлять, то выборы сенаторов проводить напрямую, прямым голосованием. И никаких отборов сенаторов на закрытых тусовках в маслихатах, и никаких назначенцев по президентским спискам. Сенатор – слуга народа и должен быть таковым!

— О роли народных масс писано и переписано множество трактатов. Народ, как некую политическую фишку, используют в качестве разменной монеты и вдоль, и поперек. Сентенции типа “во благо народа”, “во имя народа” зачастую приводят к прямо противоположному результату. И вот сейчас, когда вы задавали мне этот вопрос, я вспомнил слова одного своего западного друга. То ли в шутку, то ли всерьез он мне как-то сказал: “Знаешь, чем отличаются методы правления в наших странах? И там, и там — одна и та же властная пирамида – народ внизу, а власть – наверху. Но отличие в том, что у нас народ снизу пальцем грозит: “Эй, вы, там наверху, делайте все правильно! А то не усидите”. А у вас, наоборот, сверху грозят: “Эй, народ, сиди тихо, а то не поздоровится!”

У нас сегодня система управления и принятия решений осталась той же, что и при Советском Союзе. И тогда партия проводила все решения от имени народа, и сегодня власть проводит то же самое от имени народа. А сам народ, по-прежнему, фактически никакого участия в принятии политических или экономических решений не принимает — ему только все время грозят пальцем. Скажите, пожалуйста, когда проходила приватизация, кто-то вообще о чем-то знал, кто-то что-то понимал, кто-то что-то обсуждал, какой должна быть приватизация в Казахстане? И она прошла вся под столом, она прошла через взятки, откаты, коррупцию. И все скандалы, которые сегодня возникают внутри страны и за рубежом — это отголоски той приватизации, которая еще долго будет аукаться, потому что люди понимают, что многое под шумок приватизации было нажито незаконным, преступным путем. Ведь этого ни от кого не скроешь. А где народ? А он, как тогда стоял на остановках, так и сейчас стоит. Люди во многом разочаровались и даже на выборы перестали ходить. Это доказательство того, что власть полностью отстранила народ. Она решила обойтись без него. А мне, например, как представителю народа, важно, чтобы от меня и от моего голоса в моей стране что-то зависело. Чтобы меня уважали, чтобы с моим мнением считались. И я мог бы свои мысли, свои заботы доносить до властных структур через своих законно избранных мною представителей. Вот такая простая формула взаимодействия власти и народа.

— Вообще-то к этим мероприятиям – и к проведению Года Казахстана в России, и к проведению Года России в Казахстане — я имею непосредственное отношение. Еще в октябре 2000 года я предложил эту идею нашему президенту. А спустя несколько месяцев более детальный план инициативы я предложил Имангали Тасмагамбетову. И сегодня доволен, что она реализована. Потому что, на мой взгляд, отношения России и Казахстана, конечно же, являются основополагающими в русле евразийской интеграции. В этом случае я совершенно согласен с президентом, что экономические, политические и культурные отношения наших стран необходимо только укреплять. У противников интеграции просто нет шансов. Этот союз, как говорит наш президент, можно, действительно, называть по-разному: “зона свободной торговли”, или “единое экономическое пространство”, или “общий рынок”, но суть остается одна – интеграция экономики, свободные границы, единое таможенное пространство, а может быть, и единая валюта. Политическая власть у каждого члена евразийского сообщества должна быть своя, но вопросы безопасности могут решаться вместе. Бесспорно, что процесс объединения очень сложный, может быть, даже болезненный. Не все республики СНГ еще насладились свободой и независимостью. Но пример консервативной Европы с такими разными государствами говорит о том, что у евразийского сообщества есть историческое будущее. Надо только хорошо этого захотеть и убедить народы наших стран в том, что всем нам от этого станет лучше. Жили же мы дружной семьей долгие годы! И сейчас, порой, ностальгически вспоминаем те времена. Но то, что сегодня даже казахстанско-российские отношения не на должном уровне, — это факт. А ведь 40 процентов населения в Казахстане — русскоязычные. Печально и то, что закрываются южные границы с Туркменией и с Узбекистаном. К сожалению, политические и экономические реформы в бывших советских республиках идут неравномерно. И страдает от этого прежде всего казахстанская экономика. Мы могли бы экспортировать свои товары туда, мы могли вкладывать инвестиции и оказывать услуги в Узбекистане, Туркмении, как страна, ушедшая вперед по реформам. Но они от нас закрылись — и это лишает перспектив. Понимаю, что это не наша вина, но от этого не легче. И в этом смысле равноправный союз России с Казахстаном, реальные его плоды могли бы очень сильно продвинуть понимание других стран в необходимости евразийской интеграции. Еще раз повторяю, что иного пути, кроме единения, у нас нет.

— Удивительно, но власть сама делает себе “героев” и искусственно наживает себе врагов. Внутри властного механизма, на мой взгляд, уже заложен конфликт, потому что власть не дает возможности людям оппонировать внутри власти. Если бы внутри этих структур шли открытые публичные дискуссии, обсуждались вопросы путей развития страны, сути политических и экономических реформ, и т.д… Но этого не происходит. Система закрыта и жестко регламентирована внутри; она не допускает инакомыслия. Отсюда и подобные “выбросы” в виде Акежана Кажегельдина, Галымжана Жакиянова, Мухтара Аблязова, Заманбека Нуркадилова и многих других. Отсюда и “Ак Жол”, и “ДВК”, Стоит только людям внутри системы, даже лояльным к власти, заявить о своем несогласии с чем-то, как они тут же становятся врагами. Тогда что же — всех в тюрьму пересажать? Я все же считаю, что власть должна научиться делать выводы из подобных ситуаций, а не действовать топорно, объявляя кого-то пьяницей или развратником. И, конечно же, повторюсь, нужен диалог. Надо садиться за стол переговоров и не вставать, пока не придем к какому-то компромиссу. Жить и управлять страной без таких подходов просто невозможно. Хотя жизнь все еще демонстрирует иное. Пример с тем же Григорием Марченко. Пришел в правительство государственник, человек принципиальный и порядочный, отстаивал открытые публичные решения. А столкнулся с непониманием и даже с сопротивлением. И тогда встал выбор – кто уйдет? Ушел Григорий Марченко. А такими людьми нельзя разбрасываться, таких людей не очень-то и много в нашей стране.

— Этот скандал еще раз подтверждает известную истину, что все тайное становится явным. Я не хочу сейчас прогнозировать исход дела, потому что на самом деле не знаю, каким он будет. Но то, что уже сегодня “Казахгейт” негативно отражается на репутации страны — это ясно всем. И то, что он отрицательно влияет на некоторые важные государственные решения, это тоже очевидно. Под прессом этого скандала — такие значимые законы, как закон о выборах и закон о СМИ. Все делается для того, чтобы информация о ходе судебного расследования не проникла в нашу страну.

И еще — в связи с эти мне так и хочется через ваш сайт обратиться и сказать: «Дорогие журналисты, дорогие международные и прочие организации, все те, кто об этом пишет, прошу вас, не называйте это дело “Казахгейтом”. Меня как казаха это каждый раз ранит. Получается, что все мы завязаны на коррупции. Ведь “Уотергейт” не назвали “Американгейтом”. Назовите эту историю “Каспийгейт”, “Мобилгейт”, “Шевронгейт”, “Нефтегейт”, “Гиффенгейт”, — как хотите, но уберите слово “казах”, не оскорбляйте целый народ, целую страну».

А скандалы подобного рода, я думаю, будут всплывать, и Казахстан еще будут сотрясать десятки таких дел. Потому что многое проходило с большими нарушениями. И сидят люди с компроматами на руках и ждут своего часа…

Для страны, конечно, перспектива не радужная…