Задумчивая элегия о несостоявшемся звездопаде…

Увертюра

Всякое нормальное, цивилизованное государство должно иметь в своем культурном потенциале — наряду с другими гуманитарными компонентами — такое мероприятие, как кинофестиваль. В советские времена все решалось до невозможности просто: из златоглавой Москвы спускалась имперская директива о том, что на следующий год, например в Алма-Ате, имеет место быть очередной Всесоюзный Киносмотр, более пятнадцати лет кочевавший из одной республиканской столицы в другую. Партийно-административное лекало по этому поводу было неизменно по социалистическим очертаниям и чугунным на прочность. В итоге все выглядело пышно, величаво, мажорно-патриотично и никаких ржавых гвоздей отсебятины или непредсказуемых выходок в итоге.

И вдруг все соскочило с катушек: сначала коварная Перестройка, затем демократическая повседневность с давно лелеемым суверенитетом внесли в отлаженную — пусть и неказистую в целом — кинематографическую реальность полный разлад, а затем и вовсе вавилонический хаос, из которого, казалось бы, моментального выхода не существовало. Государственный кинопрокат в одночасье рухнул, даже не ойкнув, киностудия «Казахфильм» погрузилась в очередной летаргический сон. Союз кинематографистов РК из весьма уютного места для культурного отдыха и профессионального общения киношников превратился ныне в рулеточно-карточный плацдарм для игрового бизнеса, три жалкие комнатенки — как объедки с барского стола — стали убедительно-зримым, смехотворным олицетворением никчемности этой профессиональной организации в новых социальных и других реалиях, хотя бурные, перманентные перевороты в идейной киноструктуре иной раз бывали покруче мексиканских революций за последние двести лет.

В начале 90-х годов прошлого столетия ситуация киношная по всем направлениям стала в нашем государстве потихоньку-полегоньку отлаживаться, в южной столице и областных центрах быстро возмужал на американских и других блокбастерах, сиквелах да экшенах независимый коммерческий кинопрокат, казахфильмовцы тоже воспряли материально и творчески, даже затеяв на голливудский манер первый казахстанский суперфильм «Кочевники», правда, с неизбежными скандализмами и производственной чехардой во взаимоотношениях с зарубежными партнерами. Что из всего этого получится в итоге — теперь уже при помощи неизменного друга «Казахфильма», сценариста, кинорежиссера и продюсера Сергея Бодрова-старшего — по-моему, неведомо даже ему самому. Первой самостийной ласточкой с фестивальными крыльями в РК стало постсоветское мероприятие «Евразия» в октябре 1998 года, сооруженное по все тем же заплесневелым рецептам, о которых было сказано выше. Глиняный, но пузатый фестивальный слон получился огромным по форме, но унылым и одноразовым в итоге, ибо эта киномистерия тихо и без сопутствующих дискуссий в СМИ тихо и даже без предсмертных стенаний улеглась себе на пыльные исторические полки. И все же есть что вспомнить. На память и в качестве назидания остался шикарный каталог, который отлично подготовила киновед и даже кандидат искусствоведения, величавая, как императрица Екатерина Вторая, Гульнара Абикеева, благо в редколлегии собрался целый букет из знаменитых у нас и далее представителей киномысли, в числе коих Асия Байгожина, Нея Марковна Зоркая, Наталья Лукиных, Бауыржан Ногербек, Андрей Плахов, Кирилл Разлогов, Кора Церетели, Андрей Шемякин. Можно было в нужном разделе быстро и оперативно найти необходимую информацию или фильмографические данные. Одним словом, на кинофестивале «Евразия» — при всех его издержках — профессиональные слагаемые были выдержаны на очень высоком уровне.

И вот — теперь уже в 2003 году — на культурную арену, как Стеньки Разина челны, выплывает новоявленный кинофестиваль с романтическим названием «Звезды Шакена», ибо его ностальгический лейтмотив — светлое имя и богатое творческое наследие классика казахского театра и кино, актера и режиссера Шакена Кенжетаевича Айманова. Само название, или, как это принято говорить ныне, бренд (не путать с джазовым термином «биг-бэнд»!..) родился в беспокойном и экстравагантном сознании Валерия Григорьева, продюсера, неутомимого выдумщика, а ныне просто директора кинотеатра «Цезарь» в Алма-Ате, очень уютного и с необыкновенно высоким качеством изображения и звука. Не знаю, как это случилось, но Валера быстро слетел с первостатейной роли одного из организаторов фестиваля, его задумка превратить «Звезды Шакена» в некий поистине феллиниевский — вспомните финальную сцену фильма «Восемь с половиной» — грандиозный кинокарнавал, как это делается на «марди-гра» в Латинской Америке с шествиями, музыкой и
цирковой буффонадой не состоялась. Григорьевская идея почему-то не прошла в неведомых скромному киноведу державных инстанциях.

Вместо облапошенного Валеры на организационной фестивальной сцене, как ласточка, появилась обаятельная актриса Венера Нигматулина, похожая на изысканную хризантему и своими большими, широко распахнутыми глазами вызывающая живописные аллюзии со знаменитой картиной Михаила Врубеля «Принцесса Грёза»…

И в первый раз, и во второй открытие киносмотра было приурочено к очередной годовщине существования южной столицы. Неизменно-объемистый каталог вышел и на этот раз, однако совершенно очевидная региональная ограниченность кинофестиваля уже сильно давала о себе знать.

Современная ситуация в казахстанской киносреде вызывает серьезную тревогу за состояние дел в целом. Например — и в который раз!.. — началось очередное «бодание» между радикальной частью некоторых членов Союза кинематографистов РК с руководством «Казахфильма», особенно с Сергеем Азимовым, моим давним приятелем с четвертьвековым стажем. Мне неинтересно, кто прав или виноват в очередной войне компроматов, куда интереснее и милее высказывание великого Махатмы Ганди, который еще при жизни не уставал повторять: «Самое большое искусство — это искусство компромисса». И попробуйте поспорить с уважаемым индийским философом — ничего у вас не получится, господа хорошие.

Впрочем, вернемся теперь к второму кинофестивалю «Звезды Шакена». На одном из предваряющих грядущее событие мероприятий, шумном и безвкусном, как и гастрономическая атмосфера вокруг него, у меня завязался интересно-конструктивный диалог с известнейшим журналистом и многолетне-глубоким знатоком казахстанской культуры в целом, Людмилой Филиповной Варшавской-Енисеевой, которая, кстати, была, во времена оные моим первым, умным и доброжелательным учителем по части журналистского ремесла. Так вот, Люда прозорливо заметила, что второй кинофестиваль «Звезды Шакена» должен был бы стать мемориально-ретроспективным, своеобразным парадом-алле лучших достижений не только казахстанского кино, но и всего Ближнего и Дальнего востока в целом. Мысль эта втройне разумна, если учесть, что новособственной, фестивального уровня кинопродукции — сегодня в наличии раз-два и обчелся. Три козырные кинокарты — «Кочевники», «Станционный смотритель» по А.С.Пушкину, но в казахско-парижских пределах и под названием «Путевой обходчик», а также пока эмбриональная по состоянию, но историческая по замыслу картина «Махамбет» к «Звездам Шакена» не поспели. Стоит ли удивляться, что из множества фестивалей как киношных, так и джазовых, которые мне удалось посетить за много лет киноведческих и иных путешествий, именно эта несуразная затея — откровенно унылое, никчемушное зрелище. Два зальчика мультиплекса, по старому — многозального кинотеатра, в силквеевском торгцентре по большей части пустовали, а в фойе перед ними всех входящих, уходящих и проходящих людей сопровождал безобразный шум игровой штуковины, по которой любознательное молодечество без устали молотило крепкими ножками, извлекая странное мельтешение на большом экране с техно-музоном в придачу.

На вводной говорильне «Звезд Шакена» были представлены — цитирую дословно, по выданной бумажке с буквами — «Члены Президиума пресс-конференции». Поскольку многие фамилии из генеральской обоймы совсем неизвестны не только широкой зрительской аудитории, но и рядовой кинобратии, ограничусь лишь некоторыми популярными именами. Почетным председателем кинофестиваля стал Асанали Ашимов, а Председателем комплексного, универсального жюри был назначен второй добрый гений казахстанского кинопроизводства — знаменитейший на заре своей карьеры сценарист Рустам Ибрагимбеков — достаточно вспомнить фильм «Белое солнце пустыни» Владимира Мотыля. Генеральный директор — Венера Нигматулина — с меланхолической усталостью на лице сообщила веселящимся журналистам и другой заинтересованной публике, что билеты на просмотры фильмов будут стоить практически даром — всего-то 150 тенге!.. — чем изрядно подзадорила пишущую братию на целую обойму ядовитых вопросов. Сергей Азимов, Гендиректор «Казахфильма», вкрадчиво, деликатно, но с железной нежностью попросил журналёров отнестись к фестивалю деловито и конструктивно, ничуть не поймав на эту номенклатурную уловку тертых-перетертых акул и акуленков газетно-журнальной словесности. А ваш покорный слуга через час-другой помчался, несмотря на свои киноведческие регалии, с настойчивой челобитностью прямиком к Асанали Ашимову во имя защиты попранного журналистского достоинства в контексте материальных поборов со стороны силквеевского начальства. И знаете, сработало-таки, ибо на следующий день на дверях двух интимных зальчиков мультиплекса висело уведомление, что с простынообразным бейджем «Пресса» можно смотреть непонятно кем и по какому принципу составленные кинопрограммы конкурсных и информационных фильмов. Бесплатно. Сам же Асанали Ашимов, как и подобает Почетному Председателю кинофестиваля «Звезды Шакена», величественно и невозмутимо наблюдал за непредсказуемой атмосферой фестивального мельтешенья с философской умудренностью, время от времени играя в шахматы со товарищи. Ну не будет же дважды Народный артист — СССР и Республики Казахстан, — выдающийся актер казахского театра и кино, вместе с непрофессиональными, а порой и вызывающе-нахальными функционерами вялотекущего кинодейства заниматься низкокачественной организационной ерундой!.. Непосредственные руководители «Звезд Шакена» забыли, а то и не знали вовсе, сколь ответственны они перед светлой памятью Шакена Айманова, бывшего человеком очень живым, смешливым и добрым, с безмерной душевной щедростью ко всем окружавшим его людям, в чем и ваш покорный слуга мог убедиться воочию, посещая иногда, по мере возможностей, на заре собственной туманной юности старый казахфильмовский двор и даже раз-другой пожимавший большую руку Шакена Кенжетаевича, благо, манией величия он не страдал и был предельно демократичен. Впрочем в книге его постоянного оператора, Марка Исаковича Берковича, о всех щедротах аймановского характера написано очень много и изобретательно. Найдите и непременно почитайте её — увлекательнейшее, доложу вам, занятие это!..

Обстоятельного каталога на втором кинофестивале «Звезды Шакена» не было. Вместо него всем нам, любознательным киноманам, предложили буклет-программу размером 14,5 на 10,5 сантиметров без нумерации страниц (доверительно сообщаю — всего их 26). Фрагментарную и пустоватую информацию усвоить было трудновато, ибо шрифт оказался настолько мелок, что впору было бы носить с собой астрономический прибор для пристальных наблюдений или военно-стратегический бинокль — желательно в цейсовском исполнении. Вы спросите о фильмографиях или о другой полезной информации — да ни боже мой — в помине не было на этот раз. Можно подумать, что автор этих строк — существо зловредное. Вовсе нет, поскольку мой коллега и товарищ, а также хороший, доброжелательный человек, профессор национальной академии искусств, заслуженный деятель РК Бауыржан Ногербек, следующим образом изложил свои соображения в рубрике

— «Второй Фестиваль «Звезды Шакена», в отличие от первого, проходил под патронажем акимата г.Алматы. Жюри было скомплектовано из иностранных кинематографистов: Нигерия, Канада, Россия. Председатель жюри — Рустам Ибрагимбеков, более известный казахстанцам как продюсер нашумевшего кинопроекта «Кочевник». Решение о формировании членов жюри из числа зарубежных кинематографистов, очевидно, было продиктовано желанием организаторов со временем превратить «Звезды Шакена» в Международный фестиваль.

Вопрос о статусе фестиваля спорный. Казахские кинематографисты и так успешно участвуют на престижных международных кинофестивалях, и здесь нет проблем. Чтобы «засветиться» на зарубежном фестивале, ни к чему организовывать свой местный фестиваль с приглашением отборщиков международных фестивалей, тем более, что многие из них, как, например, киновед Гонюэль Донмез-Коллин, гражданка Канады, хорошо информированы о работах казахских кинематографистов.

Проблема лишь в том, что наши фильмы не знает и не смотрит казахстанский зритель. По идее, подобные акции должны привлечь внимание зрителей к казахскому кино. Но если пропаганда казахского кино будет вестись только один раз в год и только ко дню г.Алматы в двух небольших залах в дневное время с одноразовой демонстрацией фильмов, а рядом в двух других залах и в дневное, и в вечернее время с повтором будут показываться блокбастеры и боевики, нетрудно догадаться о том, чья кинопродукция выиграет. Когда частные кинотеатры ориентированы на то, чтобы заработать деньги, естественно, нет нужды в просвещенных зрителях. Они — вредны, от них никакого толка, нужно как можно скорее избавляться от такого сорта зрителей и желательно в дневное время — до прихода тех «уважаемых» зрителей, которые могут выложить несколько сотен тенге за просмотр американского боевика, триллера или ужастика. Это реальная картина восприятия и отношения к казахстанскому зрителю, который хочет посмотреть казахский фильм. И одноразовые фестивали вряд ли переломят ситуацию.

Теперь о другом, более приятном. Программа игровых фильмов была интересной. Полнометражными фильмами «Маленькие люди» Наримана Туребаева, «Шиза» Гульшад Омаровой, «Остров Возрождения» Рустема Абдрашева и короткометражным фильмом «Немая прохлада» Серикбола Утепбергенова мог бы гордиться любой международный кинофестиваль класса «А». Впрочем, так оно и есть: все эти ленты уже отмечены на зарубежных фестивалях. Членам жюри «Звезды Шакена»-2 пришлось еще раз подтвердить решение членов жюри других международных фестивалей. Поскольку Гран-При был один, добавили два других серьезных приза — Специальный приз жюри и Приз за режиссуру, лучшим фильмом в номинации «Кино молодых» стала лента «Немая прохлада». Иными словами, все «звездные» фильмы были отмечены на очередном фестивале «Звезды Шакена».

Были еще и поощрительные дипломы. Словом, получилось как всегда — всем сестрам по серьгам.

В информационной программе были очень интересны фильмы бельгийского режиссера Эрика Пауэлса «Письмо моей дочери» (члена жюри, не прибывшего на фестиваль) и индийского режиссера Мурали Наира «Аримпара» (члена жюри, не успевшего посмотреть фильмы участников фестиваля), а также лента режиссера из Нигерии Садыка Балева «Это твоя земля» (члена жюри).

Если задаться вопросом: кто выиграл от этого кинофестиваля, то я бы ответил определенно и ответственно — студенты Казахской национальной академии искусств им.Т.Жургенова. Мастер-классы, встречи с гостями Международного кинофестиваля, где неизменным, блистательным переводчиком был кинорежиссер Ермек Шинарбаев, проходили в живой, творческой обстановке. К тому же несколько десятков бесплатных пригласительных билетов на просмотры и «покровительство» педагогов факультета «Искусствоведение», обеспечивших безбилетный проход студентов на просмотры фильмов, сделали фестиваль «Звезды Шакена» праздником для будущих киноведов, сценаристов, режиссеров. А зрителей, специально или случайно забредших в кинозалы, можно было сосчитать по пальцам даже в субботние и воскресные дни…»

Приезд на наш кинофестиваль французской суперзвезды Мишель Мерсье, любимой во всем мире Анжелики — маркизы ангелов, великолепной, неукротимой, обласканной королем и даже султаном, бесспорно, стало самым центровым мероприятием на «Звездах Шакена». Особенно интересно это получилось в Академии Искусств, где студенты исполнили прочувствованную, душевную песню в честь сильно повзрослевшей, но совершенно не утратившей свой особенный женский и актерский шарм Мишель Мерсье. Сильно взволнованная актриса даже попросила записать для нее слова чудесного вокального экспромта.

По счастливому совпадению в этот же день, вместе со своим другом, классиком казахского изобразительного искусства и кинохудожником на заре своего блестящего творчества, Абдрашитом Сыдыхановым мы отправились эдаким живописно-киноведческим дуэтом во французское посольство к семи часам вечера, благо, официальные приглашения на руках были. Походу на столь ответственное мероприятие предшествовала основательная подарочная подготовка. Необыкновенно щедрый Абдрашит Аронович сначала выбрал очень большую картину в дар божественной Мишель, затем нарисовал собственный танба и сделал надпись «Мишель — с любовью» в новом продолговатом, но объемистом альбоме о художниках-шестидесятниках под редакцией искусствоведа Камиллы Ли. На двух машинах, в одной из которых персонально возлежала поистине музейного уровня картина, а в другой нервно восседали два взволнованных участника элитарной фестивальной затеи: Абдрашит, облаченный в длинный восточно-парадный халат с бусами и медальоном с изображением индийской философской суперзвезды Ошо на груди и автор столь экзотичного повествования, одетый в другом стиле, на американский манер, а, именно в джинсы «Мустанг» и красно-черную, клечатую ковбойскую рубаху, как всем надоевший по телеку суровый персонаж из сигаретной рекламы «Мальборо», правда, в красной же бейсболке на голове вместо ковбойской шляпы и, естественно, без живого строптивого коня. По маршруту целенаправленного передвижения мы элегантно вырулили на самый изысканный цветочный базар, что на пересечении Аблай-хана и Кабанбай-батыра, где с финансовым размахом в пять тысяч тенге художник Абдрашит-ага на этот раз уже по моей рекомендации, как художественного обозревателя, приобрел эдакую японо-цветочную икебану с длинной орхидеей посередке на манер Эйфелевой башни, с навороченным обрамлением всякими тaм штучками-дрючками, с множеством разноцветных ленточек для шикарного форса, Когда автокараван размеренно приблизился к искомому французскому архитектурно-дипломатическому объекту, Абдрашит величественно вышел из иномарки, а мы с водителем-художником, небезызвестным и талантливым Алпысбаем Казгуловым, понесли к центральному входу в посольство полное собрание даров. Изумленные милиционеры от увиденного экзотичного шествия на полном серьезе отдали нам честь, даже не спросив пригласительные билеты. На входе нас встретили сама Мишель Мерсье, необыкновенно обаятельный посол Франции, монсеньер Жерар Перролэ и остальные немногочисленные гости, среди которых было аж целых три кинорежиссера: Сергей Азимов, Ермек Шинарбаев и Серик Апрымов. Затем, после обмена церемониальными любезностями, мадам Мерсье, господин посол и Абдрашит Сыдыханов удалились в главные пределы для приватной беседы, которая продлилась чуть ли не час. Потом наступило время парадного фотографирования, после коего мы чуть ли не самыми первыми удалились с элитарного фуршета в честь чудесной Мишель Мерсье, отправившись в более привычные для нас просторы абдрашитовской мастерской для свежего обмена столь неожиданно обретенными впечатлениями. Знай наших, одним словом!..

Правда на следующий день, на пресс-конференцию в бутафорском фестивальном пресс-центре «Звезд Шакена» почти всех пришедших журналистов почему-то и безапелляционно не пустили, ограничившись только представителями специально отобранных изданий для засекреченной встречи. Се ля ви — такова жизнь… — как часто любит говорить французский народ в подобных случаях.

И вновь наступила очередь для индивидуального монолога, поскольку кинорежиссеру и сценаристу Серику Райбаеву сильно приглянулся индийский фильм на фестивале «Звезды Шакена».

«Во вступительном слове к своей картине режиссер Мурали Наир, представленный собравшейся публике как «любимец Канн», отмеченный еще в дебютном фильме премией столь престижного мирового кинофорума, пристрастно указывал зрителям, что кинолента снята в штате Керала, одним из последних «оплотов социализма». Что в его работе сильна сатирическая социальная направленность, что уже может служить новизной в индийском кино, известном у нас только «фильмами со страстями, злодеями и красавицами, необыкновенно переперченными музыкой и танцами». Болливуд, одним словом, то есть некое подобие Голливуда, фонтанирующего в Бомбее рекордным в мире количеством фильмов.

Сюжет «Аримпары» неимоверно прост, и сила картины и самого режиссера в точной этнографической прослеженности жизни героя, среднего феодала-землевладельца, который и сам живет, и крестьянам-арендаторам не мешает это делать. Спокойная мирная жизнь. Еда — отдых, поход на поле — отдых, отправка сына в школу и снова через всё — отдых с омовением рук, ступней. Словом, идиллический кейф в жарком экваториальном климате штата Керала, опять-таки же, по напоминанию режиссера.

Но постепенно в ткань фильма начинает входить самовластная притчевая нотка, жесткой иносказательностью разрушающая идиллическое повествование и властно ведущая за собой сюжет картины. А все дело в банальном случае. Главный персонаж во время бритья ранит подбородок, на месте пореза начинает расти бородавка, уродливо увеличиваясь в объеме с каждым новым эпизодом картины. Но выбор свыше предопределен — бородавка превращается в огромный, циклопический нарост, кровоточащий и пугающий окружающих. В итоге, после многих драматических злоключений, герой уходит из дома, бросив все: хозяйство, землю, крестьян — и умирает в заброшенных зарослях камыша. Чудовищный нарост волшебно отделился от человеческого тела и превратился в могучего слона. «Хороший слон, — говорят крестьяне у трупа своего бывшего хозяина».

И работать может, и для храмовых процессий сгодится».

И мне показалось, родилась в этот миг духовная перекличка индийского режиссера с великим русским старцем, пытливо искавшим и в далекой Индии ответы на мучившие его вопросы бытия. Лев Толстой, «Смерть Ивана Ильича». Как она властно мучила, схватив в свои объятия сытого, довольного человека, и только в конце жизни познал Иван Ильич смысл жизни. Это братская любовь, спасающая всех людей, тружеников и праздных бар…»

Фестиваль «Звезды Шакена» посетило много интересных кинематографистов согласно «Списку почетных гостей», который был охотно роздан всем «второсортным», но равноправным по профессиональной сути участникам этого лицемерного со стороны руководства кинофорума. Непосредственного, живого и полноценного общения с ними не получилось у казахстанских киношников, поскольку важный и снобистский генералитет кинофестиваля, видимо, оставил для самих себя радость общения с приезжим кинонародом на закрытых от киноведов и прессы открытии и закрытии мероприятия и в других еще более комфортабельных местах. Поэтому и отсутствовал на «Звездах Шакена «ПРОК» — профессиональный Клуб Кинематографистов, обязательное явление в структуре более цивилизованных фестивальных начинаний. А имена в текстовом кондуите перечислены замечательные: Мишель Мерсье, Жоэль Шапрон из Франции, Гонюль Донмез из Турции, Альгимантас Видугирис из Киргизии, Вадим Абдрашитов, Рустам Ибрагимбеков, Диля Тасбулатова, Александр Филиппенко, Борис Хмельницкий, Вячеслав Шмыров, Алла Золотухина из Москвы, Ия Нинидзе из Грузии и многие другие, которых устроители кинофестиваля очень тщательно прятали от рядовых, казалось бы, но, может быть, не менее интересных, чем гости, людей и профессионалов в нашем общем киноделе. Вместо этого, согласно «Программе Мероприятий», наши коллеги из Ближнего и Дальнего Зарубежья наверняка с унылым видом слонялись по заштампованному плану, непременно посещая южностоличного акима, возлагая в разных местах цветы или получая какие-то мифические сертификаты в развлекательном центре «Палаццо Верде» и там же встречаясь с «представителями творческих династий Казахстана». Кавычки не иронические, а из той же самой «Программы Мероприятий».

А надо бы всерьез задуматься над хрупкой судьбой и настоящей, с привлечением подлинных специалистов, реконструкцией кинофестиваля «Звезды Шакена». Где твердая гарантия, что он не канет в вечность со скоростью американских горок в парках развлечений, как и его недавний собрат, кинофорум «Евразия»?!

«Краткость — сестра таланта». Поэтому мое киноведческое резюме полностью соответствует этой мудрости: кинофестиваль «Звезды Шакена» на этот раз не удался, а звездопад не состоялся.