При всем том, что экономика – явление материальное, развивающееся по объективным физическим законам и поддающееся математическому описанию, фактор человеческих настроений-поступков играет в ней определяющую роль. Так, вдруг возникшая неуверенность вкладчиков (совершенно независимо от того, есть у нее объективные основания или это просто показалось), разрастаясь, может разрушить самую мощную и надежную банковскую систему. И, наоборот, подкрепленная всего лишь надеждами вера людей в благополучное будущее и сохранность своих вкладов дает любому банку мощнейший финансовый ресурс, который (если вера не рухнет, а объективные экономические обстоятельства не изменятся) оправдает любые возлагаемые на него материальные ожидания.
Вообще же, никому не дано угадать свое будущее, но каждый вправе выбирать тот или иной путь в него. А правильность выбора — она выявляется только уже по мере продвижения по выбранному пути. Может быть, как все дороги некогда вели в Рим, так и разные стратегии казахстанских банков приведут их вкладчиков к одинаково положительному результату. А, может быть…, впрочем, если надеяться только на лучшее, именно так все и произойдет…
Итак, два столпа банковской системы Казахстана публично демонстрируют сейчас весьма различные стратегии:
Председатель правления Народного банка Григорий Марченко не поддерживает обсуждаемую в финансовых кругах инициативу об отмене ограничения уровня максимальной ставки вознаграждения по депозитам в коммерческих банках. А также считает нецелесообразным предложение об увеличении — до 600 тыс. тенге с нынешних 400 тыс. тенге — установленного максимального размера возмещения одному вкладчику банка-участника системы гарантирования вкладов населения. \»Я по-прежнему считаю, что эти ограничения играют полезную роль, поскольку мы видим, что отдельные банки готовы собирать деньги по любым ставкам\».
То есть, недавний глава всей банковской системы Казахстана, по праву заслуживший звание одного из ее архитекторов, воздерживается от стимулирования привлечения дополнительных денег, не видя, надо полагать, возможностей выполнить соответствующие повышенные обязательства перед вкладчиками.
Народный банк, по Марченко, развивается согласно \»правильной стратегии, хотя, может быть, и консервативной\». Но только не подумайте, что бывший председатель государственного НБ свой нынешний коммерческий НБ тем самым записывает в отстающие. Напротив, из таких его слов, как \»самая большая глупость, которую может сделать любой финансовый институт, — это недооценить своих конкурентов. Поэтому мы, естественно, внимательно следим за тем, что делают наши конкуренты\», следует, что Марченко, как специалист, собирается именно обойти своих конкурентов, причем как раз тем, что не будет уподобляться \»отдельным банкам, готовым собирать деньги по любым ставкам\».
Разумеется, поименно будущие банки-неудачники Г. Марченко на своей пресс-конференции не назвал, а только (отвечая на вопрос о взаимоотношениях с “ТуранАлемом”) подчеркнул, что Народный банк \»старается поддерживать хорошие отношения со всеми банками: мы своих конкурентов уважаем\».
Между тем, если уж определять самых уважаемых конкурентов, то это как раз НБ и БТА. Судите сами: именно они вдвоем хранят половину всех сбережений казахстанцев, “Народному” вкладчики доверили почти 110 млрд. тенге (более 24% всех депозитов), а “ТуранАлему” — больше 90 млрд., (свыше 20%). Даже знаменитый “Казкоммерц” отстал: у него “всего” 18%. А поскольку частные вкладчики (независимо от пола) любят свой банк как женщины: то есть — ушами и (чуть-чуть) — глазами, то публичный образ руководителей банков – решающе важен. И, в этом смысле, что вернувшийся в “ТуранАлем” Мухтар Аблязов, что пришедший в “Народный” Григорий Марченко вполне соответствуют своим ролям: оба они – самые публичные банкиры страны.
И при этом – весьма и весьма по-разному.
И в подтверждение этой разницы “ТуранАлем” конкурирует сейчас с “Народным банком” не только в собственно банковской сфере, но и в активной публичной пропаганде как раз не консервативной, а именно наступательной стратегии развития.
Так, \»ТуранАлем\» объявил, что в текущем году намерен привлечь (ни много, ни мало) более $1,5 млрд. В том числе разместить на российском рынке бонды на сумму 10 млрд. рублей, разместить очередную эмиссию 3-летних еврооблигаций на $350 млн., во втором полугодии привлечь синдицированный заем до $500 млн. и еще разместить на Казахстанской фондовой бирже облигации на $150 млн. сроком до 15 лет.
Для чего же нужны столь крупные дополнительные средства, на что банк планирует их употребить и как потом собирается рассчитаться с теми, кто доверил ему деньги?
Стратегические планы БТА: охватить своей сетью представительств и партнерских банков все важнейшие экономические центры СНГ, инвестировав на эти цели до 2008 года порядка $90 млн.
В частности, \»ТуранАлем\» приобрел 48,9% акций \»Межинвестбанка\» Армении, 19,45% акций российского \»Волжско-Камского акционерного банка\», планирует увеличить свою долю в российском \»Славинвестбанке\» до 49,9%, а также открыть свои представительства в Кишиневе, Санкт-Петербурге и Казани.
В настоящее время группа БТА уже имеет представительства в Москве, Киеве, Минске, Екатеринбурге, Баку, Душанбе, Тбилиси, Бишкеке и Шанхае, а также стратегические партнерские отношения с московским \»Славинвестбанком\», омским \»Омск-Банком\», украинским \»Трансбанком\», белорусским \»Астанаэксимбанком\», грузинским \»BTA Silk Road Bank\», казанским \»Волжско-камским акционерным банком\» и астраханским \»Агроинкомбанком\».
Если в ссудном портфеле банка два года назад на долю финансирования проектов стран СНГ приходилось всего несколько процентов, то в настоящее время этот показатель достиг уже 20%. В этом же году банк запланировал инвестировать в проекты в СНГ более $500-600 млн., из которых основная часть будет направлена на кредитование клиентов в России.
Ну что же, на первый взгляд, в методе, которым “ТуранАлем” собирается завоевывать новые кредитные рынки, есть, скажем так, дискуссионные моменты. Поскольку метод этот построен на том, чтобы занимать новые деньги и тут же самим отдавать их в рост-кредит. Скажем, те же 10 миллиардов российских рублей: обладатели этих свободных денег на российском пространстве готовы доверить их именно казахстанскому банку не потому (надо полагать), что Москва наслышана о ДВК, а потому что облигации БТА сулят условия чем-то лучше отечественных. С другой же стороны, кредиты свои на российском рынке (обеспеченные собранными там же средствами) “ТуранАлем”, надо полагать, собирается успешно продвигать тоже потому, что их условия будут не хуже, чем у местных банков.
Впрочем, почему бы и нет? Ведь если через те несколько лет, на которые рассчитан заемный цикл, экономическая ситуация в России только улучшится против нынешней, тогда “ТуранАлем” вовремя получит назад все выданные кредиты, вовремя сможет рассчитываться по облигациям и своим займам, пополнит собственные активы и сможет еще дальше двигаться по СНГ.
Наверное, все так и будет, поскольку мы все с вами надеемся (разумеется) только на хорошее.
Конечно, можно спросить в таком случае: а почему сами российские банки не используют на 100% столь перспективные возможности, почему позволяют посторонним субъектам выигрывать у них конкуренцию на их же денежном рынке?
Но на это тоже есть убедительный ответ: ни за каким российским банком не стоит государство Казахстан (во главе с бессменным президентом), осуществившее (как все слышали) самые успешные в СНГ экономические реформы и имеющее самую (как все убеждаются) “продвинутую” в СНГ банковскую систему.
А знание, что именно у банка “ТуранАлем” за спиной есть такой надежный тыл, — оно, конечно, конвертируется и в чисто финансовые преимущества…
Но тогда почему же этого не знает (не понимает, не ценит, или иначе оценивает) глава Народного банка, почему посчитал нужным публично заявить об иной, нежели у своего уважаемого конкурента, позиции?
Думаю, дело не обходится без лично-субъективных моментов. Финансовые перспективы – они все же есть более предмет предположений, нежели точных знаний. Кто, например, всего два-три года назад мог быть уверен, что цены на нефть удвоятся? И где гарантия, что сбудутся предсказания об их дальнейшем росте? А если – наоборот?
Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского (хорошо бы – вместе со своими вкладчиками).
Вот, например, осенью 2001 года коллеги-банкиры по-разному оценили перспективы риска ДВК, и пока еще рано говорить, кто к данному моменту оказался с большими дивидендами.
Мухтар Аблязов, выйдя из заключения, заявил (как все мы помним), что политикой он больше заниматься не будет. Сейчас, вернувшись из Москвы в крупный казахстанский бизнес, он подтвердил то же самое. Поэтому (конечно же) разница в стратегическом выборе линии поведения двух банкиров определяется исключительно их профессиональным чутьем.
Что же, тем интереснее будет наблюдать, чья линия окажется прямее…
Курсивом выделены ссылки на материалы “Интерфакс-Казахстан”
“Алма-Ата ИНФО”, 03.06.05г.