Представлять Жаната Байдаралина нет необходимости, он человек известный в сфере искусства Казахстана, талантливый хореограф, постановщик многих танцев, первой рок-оперы Маугли и т.д.
***
— Жанат, верите ли Вы в Судьбу, в Знамение, в Бога — как иначе объяснить Ваше присутствие здесь в США?
— Я не очень религиозный человек, скорее материалист. Вернее, у меня есть свое собственное видение мира, которое ближе к язычеству. Я очень хочу верить, что духи моих дорогих родителей где-то надо мной и они защищают меня от всех бед. Мне больше нравится внешняя сторона религиозных церемоний. В этом смысле я предпочитаю все европейское, т.к. музыка, являющаяся огромной частью этих церемоний, есть так же и основа моей профессии. Мне это ближе и понятнее, чем обряды других религий. В этом смысле мусульманство, к которому я номинально принадлежу, для меня является далекой и малопривлекательной культурой. Я думаю, казахи ближе к язычеству, природе. Думаю, что мои корни здесь, тем более что язык намаза чужой и непонятный.
Почему я так начал свою небольшую исповедь? Когда-то я прочитал у Эклезиаста его прекрасные строки о том, что есть \»время бросать камни и время собирать камни, время любить и время ненавидеть\». В свое время это настолько захватило меня, что все это вместе стало фундаментом для моего дальнейшего существования в искусстве, хотя это было время развала СССР и в тот момент физическое выживание было важнее всего.
Пятьдесят лет я служил своей стране, сначала большой, затем маленькой. Однажды я вдруг отчетливо осознал, что для меня там просто нет места! Стало дико больно и обидно. Мне показалось, что над моей семьей нависла серьезная опасность. Мне не хотелось, чтобы мой род исчез с лица Земли. В те темные годы разгула бандитизма и рэкета, подонки зверски убили моего племянника. Так что основания для эмиграции у меня были. За год до отъезда я выиграл грант американского правительства на международный фестиваль хореографии The American Dance Festival. Я был первым в истории казахом, который удостоился чести быть приглашенным на этот, может быть, самый главный фестиваль в мире современной хореографии. Из 138 стран было отобрано по конкурсу только 8 человек, среди которых был и я. Я был так горд, хотя тогдашнее Минкультуры даже ухом не повело. И я их не виню — такова наша многострадальная страна.
Я думаю, что я сделал немало для хореографии Казахстана. Сколько сил я потратил в аулах и селах, создавая очаги культуры! Мне есть чем гордиться. Каждому хочется быть оцененным, со мной же этого не произошло. Меня выдвигали и задвигали, не давали ничего ставить на большой сцене. Все это вместе послужило толчком для моего отъезда — я подал документы в госдепартамент США. Я очень быстро получил Грин-Кард на всю семью как \»выдающийся деятель искусства\». Так посчитала Америка. Время бросать камни, время собирать камни…
— Как Вы устроились в США, где работаете?
— Работу в США нашли моментально. Первой устроилась на работу моя жена Вера Курмашева, она много лет преподавала в алматинском хореографическом училище, и здесь продолжает работать на этом же поприще. Она всюду следует за мной, не побоялась в 50 лет начать новую жизнь с абсолютного нуля. Сейчас у нас есть большой дом, мои дети работают и учатся в престижных американских школах и компаниях. В Америке живется хорошо, хотя и не легко. Сейчас моя американская недельная зарплата равна моей годовой зарплате в Казахстане, заработанной кровью и потом. Мой московский диплом, профессия и квалификация позволяют работать в любых, самых крупных балетных кампаниях США, в частности во всемирно известной The Dance Theater of Harlem.
— Как у Вас складываются отношения с американцами?
— Американцы прекрасные люди, очень щедрые, сочувствующие и глубоко порядочные. Мы успешно вписались в эту жизнь, не забывая о том, откуда мы пришли. Находясь здесь, мы еще раз убедились в величии и могуществе великой русской культуры, в частности, балета. Америка стремительно превращается в страну классического танца, основу которого заложили великие русские танцоры. То же самое и в музыке. А все остальное вы можете видеть в голливудских фильмах.
— Не скучаете по Казахстану?
— Ностальгия присутствует, но уже не так остро. Это как волны в океане — то накатит, то уходит. Родину мы любим всей душой. Мои дети мечтают когда-нибудь вернуть свой сыновний долг своей стране — Казахстану. Пытаемся сохранить в своей семье казахский язык, хотя здесь, на чужбине это очень трудно. Ведь даже в Казахстане казахский язык умирает, и это не видит только слепой. Я очень хочу, чтобы казахи сохранились как народ, хотя, к сожалению, у меня в этом большой уверенности еще нет. Может случится какое-то чудо — очень хочется в это верить.
— За кого Вы проголосовали бы на будущих президентских выборах, если бы находились в Казахстане?
— Я всей душой поддерживаю нашего президента Нурсултана Назарбаева — мне кажется, что он знает и любит свой народ. Не знаю, любит ли его в ответ народ, но это очень сильный и мудрый лидер. Я верю в его искренность, так как у него нет выбора. Когда закончится его правление, и люди скажут свое слово — это будет тяжелейшее испытание для него, ведь люди могут проклясть или возвеличить. Он родом из аула и поэтому прекрасно понимает, что народ ожидает от его правления. Возможно, он совершил много ошибок и может быть очень тяжелых, но он необычайно талантлив и силен. Он фигура мирового масштаба, я лично уважаю его и верю в него. Он многое сделал, и еще многое сделает для Казахстана, так как он настоящий барс. Таким он видится мне из США.
— Расскажите, как Вы проводите свободное время, чем занимаетесь.
— В США у нас сложился свой круг общения, в основном — это коллеги по работе. Но по праздникам и на празднование семейного торжества мы всегда встречаемся с нашими друзьями — бывшими алматинцами. Это Алмас Серкебаев, Эдуард Богушевский, семья Снитковских, Нелля Окс. Бывает очень весело. Мы всегда готовим нашу советскую еду, а Вера казахскую. Все очень ценят ее кулинарный талант, даже американцы. Правда, здесь не бывает главного: казы-карта и кымыз.
Американская кухня странная, для меня невкусная. Мы долго привыкали, но так и предпочитаем свою домашнюю. Телевидение смотрим только на английском языке, русских каналов у нас нет и нет необходимости. Все, что происходит за пределами США и Казахстана, уже мало интересует. Так устроена жизнь в Америке, все направлено на внутренние проблемы страны, на внешние не остается времени. Это объективная реальность Америки, а не ее субъективное высокомерие.
— Как Вы относитесь к международному усыновлению?
— В США очень любят детей, их здесь балуют и боготворят. Я каждый раз вспоминаю свое босоногое детство в ауле, как казахи любили своих детей, как, несмотря на нищету и безнадежность, создавали атмосферу любви и счастья. Куда все это ушло? Что происходит у нас, если уже более 3500 казахстанских детей практически проданы только в США! Ведь это бизнес — американские родители платят большие деньги за адаптацию детей из Казахстана. 3500 — это ужасная цифра — и кто-то должен крепко задуматься. Ведь если бы эти дети в будущем создали семьи и родили хотя бы по два ребенка, то республика получила бы уже 7000 человек, а это население небольшого села. Ведь каждая Асель и Джамиля, каждый Серик и Нурсултан, которых навсегда увезли за рубеж, могли бы в будущем стать мужьями и женами наших детей, отцами и матерями наших внуков в Казахстане! Всех казахов на земле едва хватит, чтобы заселить один Шанхай, где живут более 15 миллионов людей. Земля Казахстана может прокормить сотни миллионов, и много глаз алчно глядят на наши пустые земли. У нас и так немного ресурсов, чтобы воспроизводить популяцию и заселять эти пустые земли. А тут еще мы даем вывозить наш генофонд за границу.
— Да, но согласитесь, что корень зла не в иностранцах, усыновляющих наших сирот, а в том, что наше общество мирится с той ситуацией, когда женщины вынуждены бросать детей в роддомах и подбрасывать их в мусорные контейнеры. Запретить международное усыновление — не выход. Вы же вывезли свою семью в Америку. Так пусть хоть какая-то часть детей сирот найдет родительский дом и будет счастлива тут.
— Это-то понятно, но все же душа моя страдает, видя наших черноглазых детей, лопочущих по-английски. Поэтому я решил по мере возможности помочь детям не забывать свои корни и объединить те семьи, адаптировавшие детей из Казахстана. По моей инициативе родители создали некоммерческую организацию \»Казахский Аул США\». Задачи у нас самые конкретные — культурно-образовательные. Мы хотим, чтобы наши дети в США всегда знали, что у них есть родина, свой язык и культура. Мы хотим, чтобы когда \»американские\» казахи вырастут и станут большими, они по-прежнему были соединены пуповиной со своей этнической Родиной. В наших мечтах создать настоящий большой Казахский Аул, со школой, театром и центром культуры. Мы очень надеемся на помощь казахстанского бизнеса и правительства, так как без помощи из Казахстана мы сами не справимся.
Мы имеем поддержку на уровне сенаторов штата Род-Айленд, скоро получим федеральный статус, который позволит получать благотворительные взносы от спонсоров. Благодаря нашим друзьям из Казахстана, в частности молодого предпринимателя Лейлы Басеновой, которая привезла в США настоящую казахскую юрту, нам уже удалось провести свой первый настоящий Наурыз в штате Массачусетс. Были национальные угощения, шаманские танцы, казахская музыка. Американцы были в полном восторге. Информацию о нашей организации вы можете найти на сайте www.kazakh-aul-us.org.
Меня одолевает стыд и раскаяние за то, что в XXI веке казахи бросают своих детей, а затем какие-то организации продают их в другие страны. Как мы дожили до этого? Где же голоса наших отцов нации? Где наши великие академики? Почему никто еще не бьет тревогу? 3500 детей, это очень, очень много для маленькой популяции Казахстана!
— И традиционно, какие у Вас планы на будущее?
— Свою дальнейшую жизнь я вижу в налаживании культурных мостов между Казахстаном и США. Это нетронутая целина! К счастью, у меня есть мои крылья — мои сыновья, которые растут умными и порядочными людьми. Они в самом начале своего пути, я хочу чтобы они всегда шли рядом с народом, хоть нас и разделяет океан. Возможно, когда-нибудь у меня будет свой дом на родной земле, в Казахстане. Казахи ведь номады. Кочуя от пастбища к пастбищу, из страны в страну, уходя за край земли? — мы всегда помним дорогу к дому — родному аулу….