10 декабря четверо журналистов вышли на площадь Независимости в Алма-Ате и приковав себя цепями к ограждению монумента Независимости провели акцию протеста против нечестных президентских выборов. С одним из них, Сергеем Дувановым, мы встретились после событий и задали несколько вопросов.
***
— Сергей, Вы уже много говорили о политической составляющей этой акции. Хотелось бы остановиться на юридической стороне вопроса, а точнее на правомочности ваших действий 10 декабря. Согласитесь, что закон вами был нарушен.
— Начнем с того, что закрепленное в Конституции право на публичные акции (митинги, пикеты, собрания, шествия) в Казахстане не просто ограничено Законом от 17 марта 1995 года. Эти ограничения настолько принципиальны, что в части политических акций можно говорить о запрете этих акций как таковых вообще.
Наличие у властей права отказывать гражданам в проведении акций посвященных критике этих властей – естественно в подавляющем большинстве случаев приводит к отказам. В лучшем случае власти выдают разрешение на проведение акции где-нибудь на окраине города. Но при этом теряется смысл акции, как публичного мероприятия, призванного донести цели митингующих до как можно большего числа людей.
— Но, насколько я знаю, вы даже не попробовали получить разрешение в Акимате?
— Мы прекрасно понимали, что будет отказ, и мы потеряем время. Ложка дорога к обеду. Поэтому, выходя на пикетирование, мы осознанно не обратились в акимат за разрешением. В соответствии с Законом, регламентирующим проведение публичных акций, мы были должны за десять суток подать заявление в акимат. А теперь скажите мне, как мы могли 1 декабря знать, как пройдут выборы, и что власть нарисует себе эти позорные 91%?
— Тогда на что вы рассчитывали? Вы же понимали, что вас тут же повяжут.
— Да, но мы имели юридическое прикрытие. Дело в том, что 3 ноября наш Парламент ратифицировал Международный пакт о гражданских и политических правах. 3 декабря данный пакт был опубликован в печати. В соответствии с этим пактом граждане имеют право на мирные митинги, пикеты и демонстрации без разрешения властей, если их действия не нарушают “общественную или государственную безопасность, общественный порядок, здоровье и нравственность населения, права и свободы других граждан”.
Понятно, что наша акция не представляла угрозу обществу и государству. Мы не нарушали общественный порядок. Не представляли опасность здоровью и нравственности проходящих мимо граждан и ни коим образом не ограничивали их права и свободы. Мы даже, чтобы не мешать фотографу, снимающему возле монумента Независимости, перешили на другую сторону и расположились метрах в двадцати от монумента, дабы не загораживать проход.
— И что это вам помогло?
— Прибывшие прокурор и полицейские естественно о данном международном Пакте не слышали и руководствовались привычным им законом “О порядке организации и проведения мирных собраний…” Поэтому мы были задержаны и препровождены в районное полицейское управление, откуда после соответствующего оформления документов — в суд.
В суде мы настаивали, что наши действия нужно оценивать именно в рамках ратифицированного парламентом Международного пакта о гражданских и политических правах и поэтому мы были готовы признать свою вину только в том случае, если будет доказано, что наши действия:
а) представляли угрозу обществу и государству;
б) угрожали здоровью и нравственности окружающих;
в) ограничивали права и свободы прохожих.
— Неужели вы полагали, что наши судьи и прокуроры, замордованные текучкой, знают о каких-то Международных пактах?
— Мы напомнили судье и прокурору, что данный Пакт вступил в законную силу со дня опубликования, то есть с 3 декабря. Кроме того мы указали, что согласно 4 статьи Конституции “международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются НЕПОСРЕДСТВЕННО…”, и поэтому мы, выходя на пикет, не обязаны были спрашивать на это разрешение акимата.
Более того, мы заявили ходатайство, предложив судье обратиться в Конституционный совет за разъяснением по поводу того, какими нормами нужно руководствоваться при оценке нашей виновности в данном конкретном случае.
— Какая была реакция прокурора и судьи?
— Судья не стала обременять себя выяснением действительно ли такой Пакт существует, ратифицирован ли он и можно ли руководствоваться им в нашем случае.
Восторжествовала традиция, привычка или, как говорят политологи, сработал “принцип колеи”. И телега казахстанского правосудия покатилась по привычному пути. Суд, проигнорировав международные обязательства Казахстана, признал нас виновными в проведении не санкционированного пикета и подверг административному взысканию.
— Что и требовалось доказать. Неужели вы надеялись на другой исход?
— Не торопитесь делать вывод. Впереди процедура обжалования. Возникает интересная ситуация. Если при обжаловании в городском суде наша вина будет подтверждена, то правомерен вопрос, в чем смысл подписания международных договоров Казахстаном, если они все равно не соблюдаются?
— У нас во власти мастера придумывать разные откорячки. Для них это не проблема.
— Согласен, что прикормленные властью юристы придумают, как объяснить, почему международная норма неприменима в Казахстане. В этом никто не сомневается. Но проблема тем не менее останется: международные обязательства не выполняются. Соответственно как будет выглядеть Президент, парламент? Это явится очередным ударом по имиджу назарбаевского режима.
В случае если городской суд отменит решение районного суда (что маловероятно) – то будет создан опасный прецедент. Опасный — для власти. Это будет означать, что у оппозиции появляется возможность неконтролируемого проведения массовых публичных акций. Митинги, демонстрации, пикеты могут стать столь же привычной картиной, как и пробки на дорогах. А это для власти, пребывающей в перманентном страхе перед угрозой “бархатной революции” — смерти подобно.
— И что же тогда? Чего ожидаете вы в этой ситуации?
— В этой ситуации можно предположить, что власть скорее пожертвует своей международной репутацией, чем станет рисковать, позволяя гражданам неконтролируемо выходить на улицы.
— Вы считаете, что власть ради сохранения Закона, регламентирующего публичные акции готова пожертвовать своей репутацией на международном уровне?
— Репутация и так уже подмочена дальше некуда, так что большой неожиданности для мирового сообщества не будет. Все давно уже знают цену режима Назарбаева. Хотя может быть именно это и явится той каплей, которая переполнит чашу терпения.
Но я вот о чем хотел сказать. Страхи, о которых я говорю, имеют вполне объяснимую природу. Это неуверенность в том, что данный политический режим пользуется поддержкой казахстанцев. Боятся те, кому есть чего боятся. Власть, пользующаяся народной поддержкой, не будет прятаться от граждан за частокол ограничительных законов. При такой власти журналистом не будет необходимости приковывать себя цепями, чтобы их тут же не запихали в “воронок”.
— Последнее, что я хотел спросить – это что символизировали те цепи, которыми вы себя приковали?
— В контексте нашего разговора – они символизируют цепи, мешающие нашему правосудию стать цивилизованным и перестать преследовать граждан за реализацию их конституционного права публично выражать протест.