Сейчас власть в целом, когда поднимается тема языка, старается быть предельно краткой и по возможности скорей свернуть такой разговор. Пример выдерживания такой линии поведения подает сам глава государства.
На встрече с видными деятелями культуры, состоявшейся 21 октября 2004 года он, отвечая на соответствующий запрос, говорил о сделанных властями в этом направлении делах, о необходимости приучить самих казахов говорить между собой по-казахски, а также о том, что не следовало бы ставить вопрос с казахским языком в радикальном ключе. И говорил совсем недолго. А в своем Послании народу Казахстана от 18 февраля 2004 года он непосредственно этой злободневнейшей теме посвятил всего одну фразу-установку: “Мы также должны приложить все усилия для дальнейшего развития одного из главных факторов единения всех казахстанцев – государственного языка нашей страны, родного для всех казахов”. И это – накануне президентских выборов, проходящих у нас в стране раз в семь лет. Тогда Послание президент обнародовал где-то на месяц раньше привычного срока, что дало его оппонентам основание для утверждения, что оно, по сути, было равноценно объявлению главой государства начала своей предвыборной кампании.
Чем старше государство, тем меньше уважения к государственному языку
Так, собственно, оно и вышло практически в итоге. Тем более странным выглядит теперь тот факт, что президент, обращаясь к нации со своим традиционным Посланием в год выборов, слишком мало внимания уделил вопросу, который так или иначе волнует все казахов, составляющих, по некоторым сведениям, к настоящему времени две трети населения страны. Иначе говоря – вопросу государственного языка. Кстати, в своем Послании за этот, 2006 год президент — как стали утверждать в среде казахских писателей, журналистов и деятелей культуры сразу же после обнародования этого документа — вообще ничего серьезного по этой теме не сказал. Такое впечатление, что он ее вообще закрыл на ближайшее время…
В любой стране с установившимися демократическими порядками политик национального масштаба не может игнорировать вопросы, которые волнует представителей основных этнических групп, составляющих население страны. К примеру, в США кандидаты не только в президенты, но и даже в конгрессмены считают для себя отнюдь не лишним выучить испанский язык с тем, чтобы обращаться к своим потенциальным избирателям латиноамериканского происхождения на родном для них языке. А что же касается разговоров о насущных проблемах этой группы американского населения, то тут, что называется, пальца им в рот не клади. Не далее как на прошлой неделе президент Дж.Буш выступил по национальным телеканалам в поддержку человеческого достоинства и чаяний проживающих сейчас в США и состоящих в большинстве своем из латиноамериканцев нелегальных иммигрантов в то время, когда они на улицах городов страны проводили многотысячные демонстрации, требуя справедливого человеческого отношения к себе. Дж.Буш уже дважды избирался на президентский пост. Третий раз он не может выставлять свою кандидатуру, так как Конституция не позволяет. Так что для него как для политика дело уже сделано. Заботить его сейчас может только состояние его рейтинга в общественном мнении. Но и в этих условиях он считает для себя необходимым выступить с политической корректной речью по вопросу, вызывающему сочувствие у значительной части своих сограждан латиноамериканского происхождения.
“Латиносов” в США уважают больше, чем казахов – в Казахстане?!
А ведь в процентном отношении так называемых “латинос” или латиноамериканцев в США не так много, как, скажем, казахов в Казахстане. По официальной переписи населения, проведенной в последний раз в 2000 году, они составляли 35,3 млн. из 281,4 млн. или немногим более 12,5 процентов. Тем не менее, отдельные американские политики вплоть уровня президента США в своих публичных выступлениях по-испански говорят едва ли не чаще и не больше, чем видные государственные деятели нашей страны вплоть до главы государства Казахстана – по-казахски. Факт, что называется, проверенный. К примеру, недавно президент Дж.Картер, который был хозяином Белого дома в 1976-1980 г.г., то есть в те времена, когда “латинос” в США насчитывалось гораздо меньше, чем сейчас, выступил с часовой речью на испанском языке, обращаясь к своим соотечественникам латиноамериканского происхождения. Его-то дело, казалось бы, маленькое, так как давно уже является отставным политиком. Но в Америке экс-президентов не бывает. Пока живы все, кто однажды был хозяином Белого Дома, называются “президентом”. Соответствующее у них отношение и уважение к избирателям.
Другое дело – Казахстан. Несмотря на то, что казахи сейчас составляют почти 9 миллионов или 67 процентов 15-миллионного населения Казахстана, на то, что казахский язык является государственным языком вот уже 17-ый год, ни разу не было такого случая, когда государственного уровня руководитель или политик национального масштаба в своем официальном выступлении целый час без перерыва говорил по-казахски. Не делал этого и президент Н.Назарбаев. Я, во всяком случае, такого примера не помню.
У нас с советских времен устоялось представление, что на Западе политики в предвыборный период, потакая пристрастиям своих избирателей идут на многое, чтобы угодить им. Например, начинают говорить с представителями национальных меньшинств на их родном языке или при людях берут в руки маленьких детей и целуют. Отсюда, кстати, устоявшееся там же, на Западе название “бэби киссер” или “тот, кто целует детей”. Кстати, оно применяется не просто к тем, кто именно целует детей. Так называется, как правило, любой политик, а особенно тот, кто добивается избрания на официальную должность и проводит соответствующую избирательную кампанию. Потому что в странах устоявшейся демократии политический кандидат – хочет он того или нет – вынужден искать пути покорения душ и сердец своих потенциальных избирателей. Для этого, что называется, все средства хороши.
У нас же все выглядит наоборот. У нас политики, идущие на выборы, любят говорить о чем угодно, но только не о том, что наболело в душе у избирателей, не о том, что злободневно для масс простых избирателей. Не любят – и все. И переступать через такую свою нелюбовь хотя бы исходя из осознания того, что их успех на выборах должен зависеть от избирательских голосов, не хотят. Для наших политиков от власти, вынужденных время от времени подвергаться проверке на “верность демократии” и при этом всячески ухищряться, стараясь “замылить” глаза строгому западному проверяющему (типа ОБСЕ), на все остальное, в том числе, скажем, на потакание пристрастиям миллионов своих простых избирателей, по всей видимости, просто не остается ни душевных сил, ни просто какого бы то ни было желания.
Ничем иным объяснить избегание президентом Н.Назарбаевым и представителями его штаба темы языка в ходе прошлогодней предвыборной кампании не возможно. Ведь из общих вопросов, которые казахское общество в целом поднимало и поднимает перед властью за последнее время, языковой вопрос был и остается самым главным. Но именно он в публичных заявлениях официальной Астаны мало затрагивался в прошлом выборном году. И совсем игнорируется сейчас. Почему? Потому что это – очень больной вопрос. Занятие им – занятие неблагодарное. За 16 с лишним лет пребывание казахского языка в статусе законодательного государственного языка администрация Н.Назарбаева вполне убедилось в этом.
Вообще-то власть до недавнего времени не упускала случая продемонстрировать свой позитивный настрой к решению языковых проблем. Да только не все ладно с результатами ее деятельности в этом направлении. Далеко не все. Поэтому настроение в отношении языкового вопроса кардинально переменилось.
Что тут уж говорить об остальном, если даже изложенные в Конституции государства Казахстан на казахском языке нормы попираются государственной же властью. Дело дошло до того, что Конституционный совет в лице своего руководителя, по свидетельству депутата Мажилиса С.Абдрахманова, в стенах парламента страны призывал законодателей относиться к изложенному на государственном языке Основному закону так, будто бы его и нет вовсе в природе. То есть фактически призывал отменить статус государственного языка. А заодно и саму действующую Конституцию РК в части, касающейся языкового вопроса.
При такой реальности общественности было все трудней продолжать принимать на веру искренность демонстрируемого властями якобы позитивного настроя. И недоумение расхождением между “языковыми” словами и делами властей предержащих с течением времени в общественном мнении постепенно стала перерастать в глухое недовольство, даже ропот.
Язык – государственный. А власть какая – уже не государственная?!
Так что теперь при публичных встречах с ними представители общественности спрашивают не столько про язык у них, сколько за язык с них. Поэтому в последнее время высокопоставленные представители власти напрягаются всякий раз, когда им, так сказать, на людях задают “языковые” вопросы. Развитие ситуации в этом направление привело к тому, что в прошлом году президент и представители его команды говорили на эту тему чрезвычайно скупо. А теперь, то есть в этом году, вообще предпочитают ее по возможности игнорировать.
А ведь лет 8-10 тому назад все обстояло несколько иначе. В связи с этим вспоминается совещание по идеологии, которое состоялось 10 лет тому назад. Проходило оно 29 февраля 1996 года в здании правительства (сейчас там располагается акимат города Алматы). Совещание вел сам президент Н.Назарбаев. Присутствовали журналисты. Но не в качестве участников, а как наблюдатели. В ходе совещания, разумеется, зашел разговор и о языке. Но это произошло не по воле организаторов мероприятия, а по инициативе одного из приглашенных.
Близкое окружение главы государства, наоборот, тут же принялось призывать присутствующих не отвлекаться от основной темы. От идеологии, значит. Но тот, кто завел речь о проблеме языка, упорствовал, а президент проявил чрезвычайную заинтересованность поднятой им проблемой. Было видно, что он придает ей большое значение. И его озабоченность этим вопросом выглядела неподдельной.
С тех пор и на самом деле многое изменилось. Неизменным осталось лишь неудовлетворенность казахской общественности состоянием государственного языка. А вот власти предержащие нынче, когда от ее имени поднимают такой вопрос, сразу же напрягаются.
И легко приходят в раздражение, если те, кто заводит речь о языке, проявляют настойчивость. Увы, сейчас уже государственная власть к вопросам, связанным с казахским языком, относится фактически не как к своему же государственному языку (sic!!!), а как к одному из многочисленных социальных наказов. Мол, он, этот наказ, может быть выполнимым. А может – и невыполнимым.
Власть ввиду своего очевидного неуспеха после многолетних своеобразных стараний совладать с этим делом все больше начинает тяготеть к признанию очевидности второй возможности. И она явно не склонна признавать себя хоть в какой-то мере ответственной за сложившееся в языковом вопросе положение. Вспомним хотя бы такой ее часто озвучиваемый в последнее время тезис: пусть хотя бы сами казахи приучатся говорить между собой по-казахски. Идея переложить всю ответственность в этом вопросе на народные массы выглядит, на первый взгляд, достаточно оправданной. Ну, а как же правящая элита? Она что, тут ни при чем?!
Но речь-то идет о языке государственном. Государственном! И власть, которая почему-то ведет себя в отношении этого языка именно так, тоже государственная. Корень проблемы, думается, именно в таком восприятии нашей элитой дела казахского языка. Государственного, повторяем, языка. А это уже вовсе не праздный вопрос.