Западные энергетические компании продолжает тревожить та решимость, с которой Астана взялась перестраивать давно сложившуюся и еще недавно казавшуюся незыблемой систему отношений с ними. На Западе эти правительственные инициативы объясняются то “ресурсным национализмом”, то тем, что-де Казахстан, попав из-за кризиса ликвидности на международных финансовых рынках в трудную ситуацию, пытается для ее выправления выжать побольше средств из своего энергетического сектора, в частности из нефтегазовых инвесторов.
Да, страна действительно находится в сложном положении. Ее банкам в нынешнем году предстоит выплатить по прежде взятым внешним кредитам порядка 12 млрд. долларов. В том числе только за первое полугодие – 7,5 миллиардов.
Но, с другой стороны, на основные экспортные товары Казахстана – нефть, зерно — цены на международных рынках стоят не просто высоченные, но и просто небывало рекордные. По сути, мир находится на грани одновременного энергетического и продовольственного кризиса. Причем осложнение ситуации с продуктами питания, по всей видимости, спровоцирован курсом развитых государств на постепенный переход на возобновляемые источники энергии и на ослабление своей зависимости от нефти и газа. И он, по-видимому, неотвратим. Ведь чем резче сейчас обозначается рост цен на природные энергоносители, тем интенсивней на Западе осуществляются меры по переходу на альтернативные источники энергии.
Возьмем, к примеру, ситуацию в Соединенных Штатах Америки, в государстве, которое, используя ежедневно для внутренних нужд 20,7 млн. баррелей, занимает первое место в мире по потреблению нефти. Согласно принятому в 2007 году законодательному акту, призванному укрепить американскую энергетическую независимость и безопасность, доля возобновляемых видов топлива в общем объеме продающегося в США транспортного горючего должна составить в 2008 году, по меньшей мере, 9 млрд. галлонов (1 галлон=3,78 литра), а в 2009 году – уже 11,2 млрд. При этом производство американского отечественного этанола, согласно расчетам, должно уже в нынешнем 2008 году увеличиться до 8,5 млрд. галлонов с определенного для прошлого 2007 года уровня в 6,5 млрд. галлонов.
В дополнение к этому страна нынче же планирует импортировать иностранной продукции еще на 0,5 млрд. галлона. Плюс к тому же должно появиться 1,2 млрд. галлона биологического дизельного топлива. То есть, как это видно из приведенных данных, динамика замещения топлива из углеводородов возобновляемыми видами топлива закладывается высочайшая. При сохранении таких темпов высоким ценам на нефть может, наверное, в обозримом будущем быть нанесен удар, способный повернуть их вспять.
Пока же получается так, что, образно говоря, куда ни кинь – везде клин. И зерно в дефиците, так как оно во все возрастающих объемах используется для производства биологического топлива, и нефть продолжает пользоваться высочайшим спросом в силу ее недостаточности для покрытия неуклонно растущего спроса.
И просто необъяснимо глупо было бы, если бы страна в такой ситуации не пыталась латать, образно говоря, дыры на одном участке своей экономики за счет других участков, где дела идут очень хорошо. Однако в том-то как раз и дело, что при существующих условиях или если угодно законах, такие попытки были бы малоэффективны, а то и бесполезны. У действующих в Казахстане энергетических компаний такая тенденция вызывает нервозность. Также нервозно международный рынок зерна до недавнего времени ожидал решения правительства страны относительно того, введет ли оно пошлину на экспорт пшеницы или же вовсе запретит его. Получилось второе. На экспорт пшеницы объявлен мораторий до 1 сентября текущего года.
С нефтью такой вариант, конечно же, должен быть исключен. Но, с другой стороны, энергетических инвесторов уже предупредили о предстоящем изменении правил игры. Заместитель министра финансов РК Даулет Ергожин в свое время газете “Файненшл Таймс” так и сказал: “Мы стремимся идти в ногу со временем. Если инвесторы хотят жить в старых временах, это может подойти им, но не подходит нам”. А это значит следующее: хотите вы того или нет, мы как хозяева недр оставляем за собой право изменять правила игры и намерены сейчас воспользоваться им. То есть, сейчас ясно, что Астана настроена решительно. В этой ситуации энергетических инвесторов у нас в стране живо интересует ответ на вопрос о том, как далеко Казахстан может пойти по этому пути и как скоро ситуация, так сказать, примет устойчивый характер. Определенного ответа на него пока нет.
Ибо появляются все новые и новые “сюрпризы” для иностранных инвесторов, работающих в сфере освоения природных богатств республики. Только свыклись они, казалось бы, с принятыми и утвержденными поправками в Закон РК “О недрах”, тут же продвигается вопрос об ужесточении налогового законодательства в отношении нефтедобывающих компаний.
Причем речь идет уже не о каких-то абстрактных планах на неопределенное будущее, а о конкретном проекте поправок в “Налоговый кодекс”. Предполагается, что они поспособствуют увеличению поступлений в бюджет. Речь идет, по меньшей мере, о миллиарде долларов. Те, кто инициирует принятие поправок, утверждают, что с ними фискальное законодательство станет “простым для управления и сбора налогов и понятным для производителей нефти и минеральной продукции”. Речь идет о намерении ввести новый общий налог, который охватывал бы все нефтяное производство с тем, чтобы заменить собой существующие роялти и рентные отчисления, налагаемые только на нефтяной экспорт.
Все понимают, что новые инициативы казахского правительства по увеличению налоговой нагрузки заденут, прежде всего, производящие нефть компании. Но нефтяная промышленность, как утверждают наблюдатели, готова сражаться за свои права. Представители ряда министерств и крупных нефтяных компаний провели в середине апреля в Астане “круглый стол” с тем, чтобы обменяться мнениями по новому налоговому кодексу.
В основном обсуждения на “круглом столе”, организованном ассоциацией нефтепроизводящих компаний Казахстана “KazEnergy”, были сфокусированы на двух инициативах правительства: экспортные пошлины и налог на извлечение минеральных ресурсов. Эти два вида налоговой нагрузки связаны с мировыми ценами на сырую нефть. “Мы сравнили наши налоги с тем, что есть на Аляске, в Мексике и Боливии… получается, что Казахстан сегодня является раем для производителей нефти, и если мы поднимем налоги немножко теперь, никто от этого не умрет, зато все будут счастливы”, — сказал все тот же заместитель министра финансов РК Даулет Ергожин. Говорил он это, отвечая на главный аргумент промышленности о том, что увеличение налоговой нагрузки может ухудшить инвестиционный климат в стране.
Согласно его расчетам, даже после введения налога на извлечение минеральных ресурсов и экспортной пошлины, налоговая нагрузка на нефтепроизводящие компании составит немногим более 30%, тогда как в России она уже порядка 60-65%. Кстати сказать, корпоративный налог в Казахстане уже много лет назад находился на уровне 30 процентов. То есть налоговая нагрузка немногим более 30% на нефтяные компании не кажется чем-то таким, что бы стало особым препятствием на пути их дальнейшей деятельности.
Ответ оппонентов на аргументы представителя официальной Астаны со ссылкой на пример России базируется на том, что, мол, в российской нефтяной отрасли сегодня наблюдается сокращение производства и инвестиции.
А между тем Казахстан, как было объявлено недавно, вводит с 18 мая экспортную пошлину в размере $109,91 за тонну. Постановление об этом было опубликовано 17 апреля. Эта мера имеет целью укрощение инфляции и увеличение бюджетных поступлений.
Европейские и американские наблюдатели обращают внимание на то, что она не будет применяться в отношении западных транснациональных компаний, осваивающих казахские месторождения. Но это тревога для потенциальных новичков, которые подпадут под ее действие.
А теперь о том, кого конкретно коснется вводимая в мае экспортная пошлина. В 2007 году в среднесуточном измерении производилось 1,45 млн. баррелей нефти. В текущем году, как ожидается, аналогичный показатель составит 1,54 млн. То есть предполагается, что изменение в сторону увеличения окажется весьма незначительным.
Около половины прошлогоднего объема в 1,45 млн. баррелей в сутки, о котором говорилось выше, приходилось на долю всего трех производителей – СП “Тенгизшевройл” (ТШО), “Карачаганак Интегрейтед Органайзейшн” (KIO) и “CNPC-Актобемунайгаз”. А именно – 650 тысяч баррелей. Эти три предприятия действуют на основе договоров, заключенных с правительством Республики Казахстан.
Следовательно, не подпадают под действие постановления об экспортной пошлине. А это значит, что из-за увеличения налоговой нагрузки себестоимость продукции резко возрастет именно у массы мелких производителей.
Каким окажется следующий “сюрприз” для иностранных энергетических инвесторов – остается только гадать. Пока ясно только одно: Астана склонна считать, что им пора отвыкать от того, к чему они привыкли по прежним временам.