В истории человечества нет войн масштабнее названных трех по ожесточенности и числу жертв. Судьбой обернулись они в жизни уроженца Семипалатинского Прииртышья с польской фамилией Антона Никитовича Солонского. Родился в 1916 году, шла Первая мировая война, в российском простонародье называвшаяся Германской. Незадолго до рождения Антона, из села Богословка Семипалатинского уезда ушли на неё два брата – Евстафий и Никита. Попали в самое пекло “Брусиловского прорыва” на Юго-Западном фронте военных действий российских войск (май-август 1916г.). Младший из братьев Никита, отец Антона, в этом прорыве “пал смертью храбрых за веру, царя и отечество”, о чем, родных в Богословке, известил письмом уцелевший в этой войне Евстафий.
А в 1918-м грянула Гражданская, ничуть не уступавшая в масштабности и ожесточенности Первой мировой (официальная история определила число жертв её равным 10 млн. человек, а Гражданской, проходившей на просторах всей России – более 8 млн.). В ней, антагонистически непримиримо, противостояли имущие и неимущие. Победили неимущие, а имущие, потеряв всё, тоже стали неимущими.
В сельскохозяйственном Прииртышье война была особенно жестокой. Иртышское казачье войско, привлеченное адмиралом Колчаком под свои знамена, владевшее здесь большей частью лучших земель, было выбито чуть ли не поголовно. Большая часть пахотных земель перестала засеваться и хлеба родить. Былое благоденствие сменилось прозябанием. Голод. Болезни. Мор.
В 1921-м в Богословке свирепствует тиф. Эпидемия. Умирает мать Антона. Он, круглый сирота, в пятилетнем возрасте в умирающем селе один-одинешенек остался, приткнуться не к кому. Все родственники покинули Богословку, нет других Солонских в ней: одни уже в земле, другие в отъезде. Нищенствует, спит где попало, кому-то гусей попасет, подпаском у пастуха побудет, кому-то на бахче поработает. Босяк в самом натуральном смысле, до осенних морозов, до снега босиком ходит. И так мыкается по людям, пока в детдом власти не определили.
Наконец, обут, одет, и еда (какая-никакая, не разносолы) каждый день есть. Казалось, жизнь добрым лицом к Антону повернулась. Но… злосчастный “человеческий фактор” и его производные: произвол, насилие и жестокость, как со стороны переростков старших, так и со стороны воспитателей, быстро загасили первоначальную радость.
Не оказалось среди персонала детского дома доброго к детям, любящего их человека, каким, например, был сторож из Рубцовского “дядя Гриша-буденовец” (“Добра твореньем увлеченный”). Малолетнему Антону оставалось только терпеть. Терпел. Не год, не два и не три, а когда подрос и сил набрался, сбежал. Беспризорничал, но не воровал, гены предков не позволяли. Побывал во многих местах, избегая встреч с милицией. Мозговитым был.
И, о чудо! В Семипалатинске его встречает и узнает (очень на отца был похож) родной дядя Евстафий Петрович Солонский и забирает в свою многодетную семью. Лето работает с дядей в промысловой артели “Тяжеловоз”, а осенью уже учится в обычной школе. Учится легко, голову светлую имеет. Любимые предметы математические: арифметика, алгебра, геометрия, а также география и физкультура. Нормальной жизнью зажил Антон. Семья Солонских отличалась интеллигентностью, высоким природным интеллектом, прочными моральными устоями, нравственностью. Предки Евстафия Петровича шляхтой, польскими дворянами были, волею судьбы в Сибирь заброшенными.
А по сему, бродяжнический опыт Антона очень скоро сменился иным жизненным кредо – устремлением к возвышенным целям. Оно полностью соответствовало целям, пропагандируемым властью. Страна индустриализировалась, строилась, развивалась. На слуху были успехи советской авиации, имена первых Героев Советского Союза А.С.Ляпидевского, С.А.Леваневского, С.А.Молокова, Н.П.Каманина, М.Т.Слепнёва, М.В.Водопьянова, И.В.Доронина.
Потянуло в небо и Антона Солонского. В Семипалатинске открывается аэроклуб. Одним из первых в него пришел Антон. Ему неполных 19 лет: физкультурник, спортсмен, силен физически, закален (до глубокой осени купается в Иртыше). В течение года обучается летать на планере. Это первая обязательная ступень в овладении профессией летчика. Очень нравится Антону чувствовать себя хозяином неба, ловить воздушные потоки и парить, как птица, над землей.
В 1936-м призывается в Красную Армию с отличной характеристикой, данной ему Семипалатинским аэроклубом. Торжественные проводы и вновь учеба, уже в армейских условиях. В 1939-м – первое боевое крещение в военном конфликте с Японией, в районе реки Халхин-Гол в Монголии. На бомбардировщике бомбит скопления и позиции японских войск.
С начала Великой Отечественной – с 23.06.1941 – служит в авиагруппе особого назначения при Генеральном штабе РККА, предназначенной для нанесения бомбовых ударов по особо важным объектам в глубоком тылу противника. Её самолеты в августе 1941-го примут участие в налетах на Берлин с аэродромов Балтийского флота на острове Сарема Моодзунского архипелага.
“История Второй мировой войны 1939-1945гг.”, Москва, 1975г., том 3, с.70: “… первый налет на Берлин с аэродромов острова Сарема совершили в ночь на 2 августа 1941 года 15 бомбардировщиков 1-го минно-торпедного полка ВВС Балтийского флота под командованием полковника Е.Н.Преображенского. Ряд успешных налетов на военные объекты Берлина и других городов фашисткой Германии произвела 81-я авиационная дивизия дальнебомбардировочной авиации. Всего до 4 сентября 1941г. Военно-воздушными силами Краснознаменного Балтийского флота и дальнебомбардировочной авиацией с островных аэродромов по Берлину было произведено девять групповых налетов… Острова были оставлены 19 октября”.
Еще цитата. Газета “Красная звезда”, 7.09.1941, с.3, Лейтенант – орденоносец В. Малинин: “…Под нами Берлин. Смотрю на часы: 1.47. Все в порядке!… высота 900 метров. Берлин виден отчетливо… На высоте спокойно маневрирую по указаниям Ткаченко (штурмана. Ю.Ч.). Выискиваем военные объекты. А время идет. 1.50, 1.55., 2.00… Но вот, наконец, Ткаченко нашел, что нужно. Военный объект – цель нашего полета – под нами… Внизу ослепительно блеснул разрыв… Это были бомбы очень крупного калибра… оглянувшись на прощанье, я увидел, как во тьме, окутавшей Берлин, то там, то здесь вспыхивали огненные пятна… мои товарищи начали свою боевую работу…”.
Но, за четыре дня до последнего налета советской дальнебомбардировочной авиацией на Берлин, немецкие сухопутные войска, южнее Ленинграда, захватили станцию Мга (31.08.1941) и перерезали последнюю железную дорогу, соединяющую Ленинград с центральными районами страны. Началась его блокада. А немецкие ВМС начали операцию по захвату Моодзунского архипелага, с островов которого производились налеты на Берлин. Базировавшиеся на островах бомбардировщики (уцелевшую их часть) перегнали на аэродромы северо-восточнее Ленинграда и задействовали их на военно-транспортных операциях: эвакуации детей, раненых воинов и населения из осажденного города и доставки в него боеприпасов и продовольствия.
В активе А.Н.Солонского 65 ночных полетов в оба конца. А за всю Великую Отечественную он совершил 137 боевых вылетов, с общим налетом 449 часов 32 минуты. Участвовал в Сталинградской битве, летал к партизанам Украины, Белоруссии. Литвы. Пришлось и в Югославии побывать, с посадкой в Италии. Небо Польши и Германии последнего периода войны тоже в его активе.
При полете к белорусским партизанам был сбит и 44 дня партизанил с ними не только в их лесах, но и литовских. Вывезли его однополчане в родную 12-ю гвардейскую Мгинскую Краснознаменную авиадивизию. В Берлинской операции она “работала” по Берлину с территории Польши.
Здесь, 9 мая 1945-го, он вместе с боевыми друзьями, братьями по оружию, с которыми кровь свою проливал (в боях воздушных был четырежды ранен), салютовал из табельного пистолета Великой Победе своей страны над гитлеровской Германией. Победили! А сколько раз в глаза смерти смотрели…
Победили в Великой Отечественной. В сентябре того же 45-го закончилась Вторая мировая. Но в мире неспокойно. Началась “холодная”, грозящая перерасти в атомную. Не демобилизуют четырежды раненного боевого офицера Антона Солонского. Его дальнебомбардировочная дивизия по-прежнему базируется на территории Польши. Только в 1947-м её передислоцируют в СССР на территорию Тульской области, оснастят самолетами нового поколения и переименуют в военно-транспортную дальнего действия.
Отсюда гвардии подполковник авиации, штурман первого класса А.Н.Солонский будет водить самолеты на дрейфующие научно-исследовательские станции “Северный полюс” под номерами 2, 3 и 4. Здесь в Туле, на 31-м году своей жизни, он встретит, первую и единственную, Нину Владимировну. Здесь у них появятся две замечательные дочери. Здесь пионерскому отряду одной из школ города по конкурсу будет присвоено его имя, имя Почетного ветерана 12-й гвардейской Мгинской Краснознаменной авиационной военно-транспортной дивизии дальнего действия.
За боевые подвиги и безупречную службу, Антон Никитович награжден двумя орденами Красного знамени, двумя орденами Отечественной войны первой степени, четырьмя орденами Красной Звезды и многими медалями, счет которых уходит в третий десяток.
Ныне проживает в Туле. Идет ему уже 94-й год. По прежнему строен, подтянут, несгибаем. Достойно прожитые годы суровые уже позади. Достойно народу своему советскому служил, достойно за Родину великую, СССР называвшуюся, воевал. Победитель! Но вот беда, родина малая – родное Семипалатинское Прииртышье – заграницей стала. В составе РК находится, а сам победитель в иностранца превратился.
Но не стала же от этого родина малая чужой: место, где родился, вырос, – навсегда родное, никогда из сердца не уходит. А теперь, чтобы поехать навестить то кровное, откуда в большой мир ушел, нужно миграционную карточку заполнять… зарубежье это, хотя и “ближнее”. Сознание сего не гордость, не радость, а иное чувство у ветерана вызывает. Отняли у ветерана его малую, роднющую, кровную…
Двойное гражданство устранило бы этот глубоко безнравственный парадокс. Но его нет и не ожидается… Невольно из памяти всплывают бессмертные из виршей великого Михаила Юрьевича Лермонтова строки: “Да, были люди в наше время не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы!”.
Это я адресую тем, кто наши старшие поколения старьем называет, в форумах “Zona kz” изощряясь, себя “возвышая”.