“Язык всегда в ответе за наболевшее на душе”.
Леонид С. Сухоруков
“Алаш Орда – это та первая элита, которая, когда в Российской империи после февральской революции 1917 года начался бардак, взяла на себя ответственность. У нас в стране, к сожалению, все боятся ответственности”, — отметил политолог Берик Абдыгалиев. На заседании дискуссионного клуба “АйтPARK” он присутствовал в качестве главного редактора журнала “Казахский альманах”.
|
“Берик не только умеет выступать на митингах. В отличие от многих национал-патриотов он еще и работает”, — заметил о госте “АйтPARKа” Нурлан Еримбетов, модератор дискуссионного клуба. Г-н Еримбетов вспомнил, что когда в 2005 году он “понаехал” из Кызылорды в Алматы, в мегаполисе был бум национал-патриотов – эти люди проявляли себя везде – от телевизора до кабака. “Сейчас их что-то не видно”, — отметил он о лицах, мелькавших в то время.
В свете идеи конституционного закона “О лидере нации” у Берика Абдыгалиева спросили, как ему пожизненное президентство Нурсултана Назарбаева? “Хотят отобрать главное достижение независимости – выбор”, — прокомментировал политолог. Он не против, если г-н Назарбаев будет переизбираться, “но чтобы выбор был”. “Даже при коммунистах такого не было”, — напомнил гость “АйтPARKа”. Первые секретари КПСС хоть и правили долго, однако проходили через процедуру переизбрания. “Дархан Калетаев больше думает о себе, чем о президенте. Это конъюнктурные моменты”, — высказал он свою точку зрения.
Тот факт, что население не выражает массовый активный протест против идеи пожизненного президентства, г-н Абдыгалиев списывает на “страх, конформизм, равнодушие, отчуждение между властью и обществом”. Последнее обстоятельство его особенно беспокоит: “Есть смирение, фатализм. Люди радуются, что власть сама себя до абсурда доводит. Значит, скорее сменится”. Такой формат взаимоотношений между властью и обществом он не может назвать нормальным.
Один из статусов Берика Абдыгалиева – директор Фонда развития государственного языка. И лично он испытывает дискомфорт, когда президент или госсекретарь протокольную речь на международных мероприятиях произносят на русском языке. “Государственный язык для нас символ, как герб, гимн. Политические деятели должны говорить не на том языке, на котором удобно, а на государственном”, — подчеркнул он. Вместе с тем, гость дискуссионного клуба отметил, что если идет пресс-конференция и с переводчиками проблема, тогда отвечать на русском или английском языке нормально.
“О казахском языке мы говорили много, но он не сформировался как политический интерес, — считает политолог. – Первично национальное самосознание. Когда оно есть – начинают учить”. “Знание языка несет какой-то культурный код – способствует мировосприятию, миропониманию, воздействует на ценностные установки”, — отметил гость “АйтPARKа”. “Знание казахского языка не в ущерб русскому, а новые возможности”, — акцентировал он. Неказахское население должно знать казахский язык для того, чтобы лучше понимать казахов.
“Все мои патриотические порывы, лозунги – не влияют на людей, поэтому мы ищем нетрадиционные формы. Пытаемся, но мы до сих пор бессильны – этим должны заниматься государственные организации, а мы НПО – если говорить о Фонде развития государственного языка. Мы не получаем деньги из бюджета, как считают многие, — сообщил г-н Абдыгалиев. – Если бы все решалось нормативными актами – казахский язык мог бы развиваться”. Он особо выделил необходимость качественного государственного менеджмента в языковой политике, комплексность и мотивацию.
Есть такой лингвистический продукт “Казтест” состоящий из пяти уровней. 1-ый уровень – это 500 – 600 слов, знание которых позволит работнику скорой помощи или полиции общаться с человеком, владеющим только казахским языком. По мнению Берика Абдыгалиева, добиться этого при грамотном подходе не сложно. Но работу нужно проводить системно, без политизации, запугивания и кампанейщины. В настоящее время, оралманы (казахи-репатрианты) часто оказываются в ситуации, когда не могут объясниться с работниками государственных и социальных служб по жизненно важным вопросам (здоровье, безопасность).
Политолог согласен с мнением, что у чиновников есть долгосрочная заинтересованность в деньгах на развитие государственного языка. Когда средства поступают, а языковая ситуация кардинально не меняется, значит будет новое финансирование: “Деньги выделяются без четких требований по их использованию”. “Видимо, деньги, которые ушли на введение делопроизводства на казахском языке в госструктурах, лучше было вложить в школы и детские сады”, — отметил г-н Абдыгалиев. В этом случае уже подросло бы поколение, массово владеющее государственным языком.
“Сейчас казахи формируются как политическая нация. Казахский фактор на предстоящих выборах будет играть большую роль, чем русский фактор на последних выборах”, — подчеркнул гость дискуссионного клуба.
Берик Абдыгалиев обратил внимание, что в стране практически не ставятся памятники государственным деятелям Казахского ханства до Аблай-хана и Абулхаир-хана. Когда рассматриваются конкурсные работы, то как правило побеждают те из них, которые посвящены более близкой по времени истории. Г-н Абдыгалиев уважает Алию Молдагулову и Бауржана Момышулы, однако есть Касым-хан, Хакназар и другие выдающиеся исторические личности. В полузабвении остаются деятели Алаш Орды – Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсынов, Шакарим Кудайбердиев.
Тема голода 30-ых годов в Казахстане имеет совсем иной смысл, чем на Украине. “Для нас голод не есть претензия к другому государству, другому народу. Это мы делали сами, собственными руками – казахи во главе с Голощекиным. Это наша вина и мы должны сами нести за это ответственность”, — заявил Берик Абдыгалиев. И если для современного украинского руководства голод 30-х годов выступает а качестве инструмента политической игры, то Казахстану этого не нужно. Практически половина казахского народа до сих пор не оплакана и этим трагически ушедшим из жизни людям нет должного памятника.