Многочисленные дискуссии последних месяцев по поводу Таможенного союза, в основном, “крутились”, по нашей, казахстанской, традиции, вокруг глобальных вопросов: “что же будет с Родиной и с нами”, “кому это надо” или “кто виноват?”. Ряд других важных тем или остался в тени, или же только чуть коснулись. При чем, и эксперты, и официальные лица. Один из таковых – будущность импорта из Киргизии в Казахстан в условиях Таможенного союза.
Все последние годы продукция соседней страны занимала серьезное место в ряде ниш потребительского рынка, по крайней мере, юго-восточного региона Казахстана. Произведенные в соседней стране мясо, сыры, колбасы, недорогой текстиль заметно облегчали жизнь небогатым казахстанцам. Но куда больше давало произведенное не в Киргизии, но транзитом через нее прошедшее на наш рынок. То, что объем китайского, в основном (хотя не только) ширпотреба, проходящего через “ВТОшную” Киргизию на наш рынок, очень немал, знали все и давно. Хотя насколько он велик, становится понятным только сейчас. И – очень большая его часть шла к нам контрабандой, с которой рано или поздно, в рамках ТС или вне его, но пришлось бы начать бороться. И, судя по последней информации, с недавним открытием казахстанско-киргизской границы, таможенный контроль над ввозимыми к нам товарами ужесточен.
Известный российский экономист Станислав Жуков, выступая недавно в Алматы на конференции, посвященной казахстанско-российским отношениям в условиях ТС, заметил: в 2009 году через границу Казахстана и Киргизии прошло товаров на сумму порядка 8 млрд. долларов.
— Так как ориентиром для нас являются эффективные рыночные интеграционные образования типа ЕС, то впереди у интеграционных группировок постсоветского пространства очень большой и сложный путь. На нем есть три основные проблемы, и на первом месте я назвал бы проблему нерегистрируемых торговых потоков, — заявил г-н Жуков.
Анализ зеркальной статистики внешней торговли Китая и наших стран показывает важный феномен: значительные объемы торговли, которые регистрируются страной-экспортером, не отражены в статистике страны-импортера. “Это очень существенные потоки, имеющие макроэкономическое значение”, подчеркнул российский эксперт.
Российские таможенники с 2005 года очень серьезно пытаются поставить заслон на пути этого серого и черного импорта. Но — с 2008 года российская таможенная статистика по этому показателю по сравнению с китайской показывает отрицательный показатель.
— Это значит, что те товарные потоки китайского импорта, которые не улавливаются на казахстанской и киргизской границе, улавливаются на российско-казахстанской. В этой связи совершенно необходимы два действия. Возможно, они непопулярны, но мне они представляются императивом, — отмечает г-н Жуков.
Казахстану необходимо продолжить усилия по реальному и цивилизованному закрытию границы с КНР и Киргизией. При чем российский эксперт даже в большей степени делал акцент на последней. Киргизия в этом вопросе, отметил он, “абсолютный чемпион”: в 2008 году она “через себя” пропустила неорганизованный китайский импорт в объеме двух ВВП, что является колоссальной величиной.
Императив второй: на определенный момент, до того времени, пока не будут получены убедительные доказательства того, что таможенные контроль на границах казахстанско-китайской и казахстанско-киргизской усилен, должен сохраняться режим “двойного ключа”. Фактически это означает сохранение контроля на границе в тех формах, которые существовали до Таможенного союза. Иначе “многолетние и очень тяжелые усилия российских таможенников на огромной границе России и Казахстана просто пропадут. Понятно, что речь идет о временной мере, которая зависит от эффективности таможенной политики Казахстана”.
Мотивы российской стороны здесь понятны. Но, такого же мнения на эту проблему придерживаются и некоторые казахстанские эксперты, в том числе, и известные своим критическим отношением к тем процессам, которые вызваны запуском Таможенного союза. Известный бизнесмен Геннадий Шестаков заявил в интервью нам по этому поводу:
— Со стороны Казахстана давно надо было повести ужесточение процедур ввоза товаров из Киргизии на нашу территорию. Легально на сегодняшний день импортируются от них к нам буквально считанные проценты из всего того объемов грузов, что реально пересекают казахстанско-киргизскую границу. Основной вал идет контрабандой, на которой активно кормится криминал. Мы давно об этом говорили, но время “Ч” наступило только с запуском Таможенного союза – с 1 июля упрощенного ввоза товаров для физических лиц больше не будет.
К нам контрабандой шли из Киргизии как реэкспортируемые китайские товары, так и большая часть легально произведенных киргизских товаров, без выплаты пошлин и НДС. Хотя и к этой категории “киргизского” импорта есть вопросы. Не раз приходилось слышать от наших производителей жалобы на соседей. “Как там производятся ковры? У турецких и иранских ковров делали окантовку и лепили лейбл “Сделано в Киргизии”. Они для себя решили, что нормы международного права, регламентирующие определение переработки товаров, для них не работают”, заметила однажды известная наша женщина-бизнесмен, радетельница защиты нашей легкой промышленности.
Могу привести историю из собственного опыта. Лет пять назад, на барахолке в одном городе Восточной (!) Сибири, я спросил у торговца-кыргыза – откуда те туфли, вполне приличные на вид, которыми он торгует? Ответ меня поразил: “алмаатинское производство!”. Я достаточно хорошо знал ситуацию в нашей обувной промышленности, чтобы не поверить. Стал допытываться. В итоге тот признался, что туфли китайские.
Одновременное членство Киргизии в ВТО и в СНГ, позволяло пользоваться, как тому ласковому теленку, двойными преференциями. В результате складывались рыночно-абсурдные ситуации, вроде этой: везти китайский ширпотреб напрямую в приграничные с КНР области Сибири было менее рентабельно, чем те же товары туда же, только через Киргизию.
…И, естественно, транзитом через Казахстан. Нам бы от такого использования нашего пресловутого “транзитного потенциала” только радоваться. Но, при всех киргизских преференциях, рентабельно (и даже высокодоходно) это могло быть только в случае прохождения через Казахстан контрабандой.
— Казахстанская Ассоциация таможенных брокеров (КАТБ) еще в 2004 году призывала наши власти к тому, чтобы обратить внимание и принять меры к пресечению контрабанды китайского и турецкого реэкспорта из Киргизии. Говорили, что к этому неизбежно придем. Тогда мы увязывали необходимость таких мер с вступлением в ВТО. Но раньше реалиями стал ТС. В этом вопросе итог тот же. Дай Бог, чтобы ужесточение контроля ввоза из Киргизии, недавно начавшееся, и дальше продолжалось, и, благодаря ТС, совместным действиям наших властей с российскими, в рамках Союза, вероятно, эту проблему можно решить, — заявил г-н Шестаков.
Но ужесточение ввоза товаров из Киргизии, как на него ни смотри с юридической точки зрения, это фактор инфляции для казахстанского рынка. Геннадий Шестаков считает, что нет. На товары, легально произведенные в Киргизии, распространяются СНГовские преференции по пошлинам – их условное начисление. То есть, по факту, их облагать пошлинами не станут. Кроме того, по словам Шестакова, КАТБ располагает расчетами, согласно которым “шопник”, везущий китайские товары из Киргизии в Казахстан и (или) в Россию, полностью легализовавшись, тем самым, не будет вынужден выплачивать кубовые и все коррупционные сборы. “И, даже, после выплат налогов и пошлин, товары могут подешеветь на 10 – 20%”, считает бизнесмен.
Но есть и еще одна проблема, напрямую порожденная многолетней практикой массовых потоков черного и серого импорта из Киргизии через Казахстан в Россию. Это – то, очень немалое, количество людей, так или иначе “завязанных” работой и бизнесом на эти контрабандные потоки. Борьба с ними выбивает почву из под этих людей. И дискредитируя в их глазах Таможенный союз, и серьезно усиливая социальные проблемы, в первую очередь, безработицу.
Насколько серьезно, показывает уже цитировавшееся выступление Станислава Жукова, отметившего, что с проблемой нерегистрируемых торговых потоков тесно связана и проблема т.н. самозанятых. Из примерно 3 млн. человек, которые в РК официальной статистикой квалифицируются как самозанятые, примерно половина, по его мнению, занимаются обслуживанием этих нерегистрируемых товарных потоков из Киргизии через РК и до границы с Россией. Наверное, можно попытаться поспорить с россиянином об этих оценках, но нельзя не заметить – альтернативных казахстанских, сколько ни будь обоснованных, просто нет.
— Мне, как экономисту, может не нравится этот вид перераспределительного бизнеса, не создающего добавленной стоимости, но речь идет о судьбах сотен тысяч человек. Правительством РК и, может быть, и правительством России, должен быть предложен какой-то компенсационный механизм – бросить на произвол судьбы людей, по меньшей мере, негуманно. Мне кажется, что здесь главное – выйти на предложение некоей целевой программ занятости для них. Стихийно рынок эту проблему не урегулирует, — заметил Станислав Жуков.
Вот здесь от наших властей потребуется нечто намного большее, чем административные меры по усилению таможенного контроля, с чем, в принципе, худо – бедно, они, наверное, справятся. Понадобится некая новая “дорожная карта”, только теперь уже “крупного масштаба”. Индикатором успешности этой социально-экономической “картографии” будет стабильность социальной ситуации в стране.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена