Алматы. 16 января. КазТАГ – Асхат Ахметбеков. Участие иностранных консультантов в программе “народное IPO”, реализация которой планируется с 2012 года, как утверждают эксперты, не только оправданно, но и весьма полезно для Казахстана. Однако до сих пор неизвестно, сколько готова заплатить наша страна, чтобы осуществить главный проект года. О том, во сколько может обойтись эта кампания государству и кто в конечном итоге может оказаться владельцем акций нацкомпаний, в интервью КазТАГ рассказал управляющий директор АО “Фонд национального благосостояния (ФНБ) “Самрук-Казына” Питер Хауз.
***
— Весной 2011 года были названы 6 консультантов, которые будут участвовать в организации IPO. При этом экспертам известно, что репутация некоторых из них явно “подмочена”. Неужели ФНБ будет выплачивать им бонусы в десятки миллионов долларов?
— Нет, не будет. Мы не готовы платить за их бонусы, и поэтому цена, о которой мы договорились (а вы будете спрашивать сколько, и я вам не скажу), все-таки низкая… Но они очень хотят работать на этом рынке… Считаю, что мы совершили очень хорошую, выгодную для нас сделку, использовали их опыт очень успешно. И они предоставили нам таких экспертов, которые помогли развивать рынок в Польше, в других странах, проводя огромное количество сделок по IPO и просто по размещению во всем мире. Мы получили очень много информации, предложений…
— Мы полагаем, что привлечение иностранных консультантов при любом исходе “народного IPO” обойдется в копеечку. Так какова же стоимость услуг консультантов?
— Я не буду называть цифры, я вам объясню процесс отбора и что мы делаем.
Они представили нам свои возможности, презентации, письменные предложения. Мы заслушали все компании, которые участвовали в конкурсе по каждой категории: международный инвестбанк, местный инвестбанк, местный и международный PR, международных, местных юристов и финансовые, аудиторские фирмы. Они представили нам ценовые предложения. Мы объявили шорт-лист из тех, кто участвовал. И даже там, где мы поняли, кто самый лучший, мы сказали, что их двое, как минимум, чтобы создать трения по цене. И торговались, снизили цену до очевидного минимума.
— Вам удалось снизить стоимость услуг по всем компаниям-консультантам?
— Да. И они были довольны. В конце концов, даже те, кто проиграл, тоже были довольны.
— И все-таки, если можно, по всем компаниям — во сколько это может обойтись?
— Мало. К примеру, в KEGOC был применен очень успешный, интересный подход: они очень сильно напугали инвестбанкиров тем, что будут платить вообще мизер и вышли с очень хорошим результатом.
— Буквально в начале декабря стало известно о том, что KEGOC привлечет 6 консультантов для подготовки национальной компании к “народному IPO”. Спрашивается, для чего госфонду и нацкомпаниям нанимать каждому в отдельности консультантов? Разве это не затратно?
— Каждая компания должна готовиться отдельно. Да, есть специфика каждой компании — у них есть свой бизнес-план и своя стратегия, свой подход — это менеджмент. Вы не покупаете часть “Самрука-Казыны”. Покупая акции компании, вы доверяете менеджменту этой компании.
— У нас есть серьезные опасения, что акции нацкомпаний окажутся в руках наших олигархов.
— Каким образом? Механизм очень простой: каждый человек должен сделать заявку, и есть максимальный пакет акций, который он может купить. И если он делает две заявки, может ничего не получить. В ходе информационной кампании мы всем будем объяснять, что, если кто-то приходит и говорит, давай, за меня подавай заявление, скажите: “Зачем?”. Спросите себя: “Зачем ты это делаешь?” Потому что это он у тебя ворует твою возможность участвовать (в IPO – КазТАГ) и держать у себя часть Казахстана.
— А насколько оправданно участие иностранных консультантов в этой сугубо народной кампании?
— Очень-очень оправданно. Потому что здесь (в Казахстане — КазТАГ) нет опыта делать это все прозрачно. Здесь стандарты по KASE намного ниже, чем в других странах. Если мы говорим о том, что мы должны защищать народ, уменьшить риски для народа, тогда нужно, чтобы кто-то извне Казахстана… с другими рычагами, интересами смотрел за этим. Чтобы международный юрист, международный финансист, аудиторская фирма дали заключения. Они (компании – участники программы — КазТАГ), может быть, могут себя обманывать, но юристы, финансисты, банкиры сейчас будут их заставлять думать правильно… и смотреть на риски правильно, и раскрыть все, что нужно раскрывать. И это не будет делаться казахстанскими фирмами, потому что у них нет опыта и нет требований.
— По информации, представленной одной из казахстанских инвесткомпаний, средняя стоимость услуг отечественных консультантов составляет 0,2-0,3% от соответствующего размещения против 1% пять лет назад, тогда как иностранцы берут за свои услуги 2-3%. Что вы можете сказать по этому поводу?
— У нас фиксированная цена, несмотря на то, сколько будет размещений. Мы не платим за андеррайтерство… Поэтому…
— … они получают…
— Они получают за то, что они готовят, за качественный инвестмеморандум и так далее.
— Но все же — во сколько обойдется эта кампания “народного IPO” в общем, включая пиар и прочее?
— Довольно-таки много по сравнению с тем, что было бы, если бы мы только по казахстанским стандартам сделали. Мы больше вкладываем, это наши деньги — единственного акционера — в данный момент, это не деньги новых акционеров… Мы считаем, что это нужно делать. Мы одобрили наверху дополнительные затраты, потому что считаем, что нужно поднять стандарты.
Мы же хотим развиваться, хотим, чтобы защита интересов миноритариев была? Хотим. (…) Сейчас надо, чтобы они (потенциальные миноритарии — КазТАГ) поняли, о чем идет речь, во что они будут вкладывать деньги. Поэтому готовим компании (к выходу на IPO — КазТАГ), чтобы они раскрыли информацию стандартно, объявили свой график раскрытия информации и так далее.
— И все-таки: сумма затрат на кампанию исчисляется тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч или миллионами?
— Миллионами.
— Долларов?
— Да… Мы вкладываем несколько миллионов долларов в защиту интересов новых потенциальных инвесторов.
— Понятно, что стоимость услуг консультантов – вопрос конфиденциальной коммерческой информации, распространение которой ограничивается условиями договоров, а соблюдение коммерческой тайны гарантировано законодательством Казахстана. Тем не менее, IPO было объявлено “народным”, и Вами ранее на встрече с журналистами было сказано о том, что кампания должна быть “прозрачной”, “ясной”. Выходит, что народ имеет право знать, так сказать, “что, где и почем”.
— Народ должен о компании (знать — КазТАГ), какие результаты, какой прогноз, какая стратегия компании. А детально, каждую деталь – нет, не должны знать, потому что это дело менеджмента. Полная прозрачность программы не означает, что они должны все детали знать.
— Куда будут направляться средства, привлеченные в ходе IPO? На инвестирование, расширение деятельности либо на погашение долгов? Если можно, по компаниям.
— Это зависит от компании. В принципе, это будет больше для расширения и для инвестпроектов.
— Для чего не так давно проводилась презентация программы “народного IPO” в Лондоне?
— Да, мы презентовали в том числе и IPO. Но больше это было для привлечения инвестиций в Казахстан и стимулирования сотрудничества между Англией и Казахстаном. Потому что, чем больше они о Казахстане знают, тем больше шансов, что люди приедут, посмотрят, будут здесь тратить деньги, будут инвестировать. И для этого не нужно ждать, пока они придут — надо выйти и показать, кто мы, чем занимаемся. И им тоже интересно, потому что, если мы говорим о повышении стандартов, это дает им знать, что Казахстан прозрачный, привлекательный и старается быть более современным.
— Однако ряд экспертов предполагают, что, в конечном счете, акции будут скупать иностранные инвесторы. Мол, именно поэтому и была проведена презентация в Лондоне.
— Наверное. Но, как я и раньше говорил, конечно, есть большой спрос со стороны… Потом (после IPO – КазТАГ), что хотят казахстанцы делать со своими акциями – это их дело, потому что мы не можем и не будем ограничивать их свободу продавать свои акции. Это их имущество, это их деньги. Есть огромный спрос, поэтому покупатели есть. Будут ли это казахстанцы или иностранцы — ограничений здесь нет и не должно быть.
— А возможность приобретения ими акций на вторичном рынке?
— Это — на вторичном рынке.
— Возможность такая есть?
— На бирже кто угодно может торговаться. Если ты готов продавать по такой цене, а кто-то готов покупать — покупает. Никто не смотрит, иностранец это, местный, инопланетянин или кто-то еще.
— В данном случае вспоминается ситуация с “Казахмысом”. Если Вы помните, приватизация этой компании была в середине 90-х годов и ее акции были розданы сотрудникам, а в конечном итоге оказались через вторые, третьи рынки у руководителей корпорации. Не исключаете ли того, что эта ситуация может точь-в-точь повториться, но уже в масштабах всей страны? Что через некоторое время подставные лица будут скупать акции у людей и таким образом они окажутся в руках наших толстосумов?
— Конечно, это возможно. Однако мы должны проводить образовательную кампанию и объяснять, что… лучше эти деньги (в виде акций – КазТАГ) держать и участвовать в росте, и не продавать свой голос. Не только продаешь актив, а продаешь голос. Акция – это голос, ты можешь голосовать, высказать свое мнение.
— Известно, что членам правительства, министрам, судьям отказано в приобретении акций в рамках “народного IPO”. А как же руководство “Самрука-Казыны”, нацкомпаний?
— Пока, по-моему, сказали, что судьи и министры не могут. Хотя я, честно говоря, считаю, что это неправильно, потому что они — тоже народ Казахстана. Здесь инсайдерской информации нет в момент размещения. Если вы думаете, что они (руководители госфонда, нацкомпаний — КазТАГ) больше знают, чем банкиры и компании, вы ошибаетесь. А чтобы они не покупали – я считаю, это некорректно. Я бы лучше сказал: пусть они тоже будут миноритариями, чтобы тоже рисковать своими деньгами напрямую – тогда это больше защитит интересы всех остальных соакционеров. С другой стороны, конечно, министрам вообще нельзя иметь такое имущество, потому что они не должны принимать решение, которое в их интересах, а не в интересах страны.
— А если запрещать покупку акций на первичном рынке, то для какой категории лиц Вы лично это предусмотрели бы?
— Иностранцам и инопланетянам.
— Хорошо. В Польше в свое время тоже провели “народное IPO” и, как результат — сейчас почти вся экономика этой страны находится в руках международных компаний. Мы можем пойти по такому пути?
— Не вся экономика находится в руках международных компаний. И они очень много рабочих мест создали в Польше, потому что привлекли иностранный капитал. Мы тоже привлекаем иностранный капитал, но умеренно. И в данный момент нет, не можем (пойти подобным путем – КазТАГ).
— Сколько акций сможет купить один среднестатистический казахстанец? Осенью статагентство озвучило среднедушевой месячный доход в Казахстане. Так, по данным официальной статистики, он составил немногим более Т44 тыс. — в год это около $3 тыс. на человека…
— Ну, некоторые люди не могут ничего почти, а некоторые могут себе позволить очень много, но мы им не позволим столько тратить, сколько они хотели бы. Да, те, кто хотят вкладывать сотни тысяч долларов, не получат этого. Это неправильно было бы. Поэтому нам нужно обеспечить, чтобы те, которые хотели бы вложить хотя бы 150 тенге или 1000 тенге, могли бы это сделать.
— Не опасаются ли в ФНБ падения стоимости акций национальных компаний после их размещения на “народном IPO”, что, в свою очередь, может отразиться на социальных настроениях людей?
— Опасаемся. Поэтому выбрали самые стабильные компании, которые меньше зависимы от волатильности на международных рынках.
— И последний вопрос. К чему нашим нацкомпаниям небольшой объем средств населения, оцениваемый в $100-200 млн, если они практически не нуждаются в нем на данный момент? Ведь все нацкомпании из года в год рапортуют о росте финансовых показателей. Для чего вообще нужно “народное IPO”?
— IPO нужно, чтобы привлекать деньги, потому что мы могли бы напрямую (их привлекать — КазТАГ). IPO – это акции народа. Я не знаю другой такой механизм, где люди могут принимать решения для себя, хочу я или нет участвовать в росте экономики напрямую через владение акциями этих крупных компаний.
— Благодарим за интервью.