Журналист Разумов рискнул на инициативу: не просто порассуждать “О будущем Казахстана, о казахских национал-патриотах, о русских”, адресуясь как раз к этим самым национал-патриотам, но и выступить перед ними в роли эдакого парламентера-переговорщика. Причем в знак добрых намерений не просто заранее поднял над головой белый флаг, — сразу объявил и предмет предстоящего соглашения, как он его видит: отсроченная капитуляция.
Это следует из такого (выделенного самим автором) вводного утверждения: “Межэтнический “исторический развод” двух основных этносов в рамках Казахстана неизбежен; вопрос в сроках и в формах. И в интересах всех – казахов и русских, других этносов страны, в интересах России и Казахстана– чтобы этот развод прошел максимально цивилизованно, т.е., бесконфликтно и растянуто во времени”.
Все остальное в этом (не коротком) материале именно из этого, — признания неизбежности мирного исхода не казахов из Казахстана, вытекает и на эту неизбежность опирается.
Впрочем, Ярослав, не будучи этническим казахом, казахстанец коренной, наши степные реалии, формы общения и иносказания ему тоже родные, разницу между тем, что на уме, а что на языке понимает не хуже нас с вами.
А потому этот его как бы по-европейски прямодушно-простодушный посыл: если развод неизбежен, давайте разводиться цивилизованно, есть, на самом деле, сознательная журналистская подначка. Эдакий дискуссионный прием “от противного”, выдающий сразу и опытного публициста, и просто озабоченного своим будущим казахского не казаха.
Короче, кызым, саған айтым, келин, сен тында!
Однако без труда расшифровав азиатскую хитринку автора (казахам с русскими лучше бы не разводиться!), остаемся в тревожном недоумении – все равно ведь придется!
Ведь автор-то, пусть и в логике “от обратного”, реально смотрит в будущее!
Действительно, нам предстоит неизбежное (читай – после Назарбаева) усиление казахского национализма, не исключен и прямой приход к власти. Да, не столько вследствие реальной силы нацпатов, сколько через их использование, — ну так это тем более не обнадеживает!
Да, национал-патриоты не дружны, у них нет ни организации, ни внятной программы даже для себя, не говоря уже о стране, в таком виде они не могут брать ответственность за государство, … но ведь могут же взять!
Да, исход русских из Казахстана выведет из страны не просто квалифицированные кадры, но и просто громадные деньги (Ярослав даже арифметику прикидывает), — ну так тем хуже для всех нас, — остающихся!
Здесь, действительно, не имеющий решения тупик, упирающийся в тот объективно непреложный факт, что государство Казахстан заговорит таки на государственном казахском языке.
Взаимная констатация этой подступающей реалии и объединяет всех настоящих казахов – патриотов своей страны, с такими разумно покладистыми казахстанцами, как Ярослав Разумов: гнать никто не будет, но самим потихоньку начинать собираться – не мешает.
В самом деле: те “русскоязычные”, что освоят разговорный казахский, а дети их – так и письмо, все равно будут иметь эти умения вторыми к своему основному языку. Соответственно, будут и немножечко “вторыми” в своей стране. Не в силу дискриминации, — а просто в объективную силу недостаточного владения тем языком, на котором будет осуществляться все самое главное в государстве Казахстан: политика и бизнес, наука и образование, общение на улице и новости по телевизору.
Нет, конечно, полного исхода не случится, — какая-то часть этнических не казахов, если придется, освоит казахский лучше исконных носителей. Дело проверенное, в советские времена образованные казахи владели русским много лучше многих русских (гордились этим), да и теперь во многом так же. Однако не факт, что показательно лучшее владение госязыком даст “нетитульному” преимущества в административной или бизнес-карьере. Наоборот, система-то, хоть на русском, хоть на казахском, — наша родная, азиатская, клановая и коррумпированная. Переход на госязык это еще больше закрепит, поэтому языковых “выскочек” будут кушать и подставлять в первую очередь.
Размышление такого рода не могут не приходить в голову любому, кто хочет не просто обывательского будущего для себя и детей в Казахстане. А потому всем таким ничего и не остается, как привыкать-готовиться к цивилизованному разводу. А поскольку разводиться-то (честно говоря!) не хочется, дело это желательно оттянуть, — на сколько получится. И вот тут-то обеспокоенный русский Разум и надумывает себе партнера – разумного казахского националиста. Не из тех, кто регулярно подписывает требования немедленного перехода на госязык, а тех, кто делает упор на постепенность перехода к казахскому госязычию, — в силу естественного демографического и культурного процессов.
Все бы ничего, да только из такого полюбовного разговора о цивилизованном разводе тоже… ничего не получится. Нет, не потому, что спокойно разумный разговор не возможен, — невозможен сам развод!
Опостылевшие друг другу супруги – те развестись могут. И даже общих детей, если уж вместе никак, по живому разделить можно. Но вот “разводить” органы и функции сросшегося организма – это под силу уже не политическому или юридическому арбитру, — только патологоанатому.
А чтобы не доводить до самоубийства, нужен рецепт от психоаналитика, и очень простой: исходить надо не из того, что хочется или не хочется, а из того, что есть. И к будущему относиться также: не конструировать его в своем воображении, радужным или пугающим, а выводить его из нынешних реалий.
Реалии же таковы, что и сейчас, и на всю обозримую перспективу речь идет не о разводах, а как раз о все более тесном совместном проживании – никуда от этого не деться. И еще реалии таковы, что уже накопившиеся в сфере взаимоотношений этносов, языков и культур проблемы будут множиться и дальше, выпячиваясь все более острыми своими углами.
Причем если смотреть на вещи именно реально, то и поджидающие нас опасности, и предполагаемые развязки – они вовсе не там, где сейчас кому-то видится.
К примеру, в языковом вопросе самый большой риск и вызов, и для казахов и для русских, заключен не в том, что казахский когда-то заменит русский в роли государственного, а в том, что… русский государственным и останется.
Тут все совершенно очевидно, и все уже состоялось: сами же казахи – русскоязычны. Это органично усвоенное современным казахским этносом качество, независимо от эмоциональных оценок данного факта. Казах, не знающий русского, или плохо говорящий на нем, — это либо оралман, либо социальный аутсайдер, элементарно недоученный ввиду бедности родителей и слабости сельского образования. И у таких, не знающих русского, казахов мало шансов стать успешными даже в казахском социуме, тем более в казахстанском.
Все видные казахские национал-патриоты – они тоже русскоязычны, и сам национал-патриотизм, как общественное явление, реализуется на русском – его казахский дискурс больше самоедство.
Другое дело, что казахи, в отличие от казахстанских русских, — двуязычны. А это создает не только всем понятные, и привычно выносимые на общественные обсуждения, “непонятки” между казахами и “русскоязычными”. Гораздо глубже, сложнее и драматичнее проблема, на открытый разговор почти не выносимая, — взаимоотношений двух языков у самих казахов.
Вообще говоря, этносов, народов и наций, двух или даже более язычных – в мире немало. Причем где-то это есть неиссякаемый источник гражданских конфликтов, где-то, надежный стабилизатор гражданской общности. Тут все дело в том, что двуязычие есть, по определению, состояние переходное, следствие какого-то мощного транзита, военного, экономического или культурного. И пока транзит продолжается, либо просто еще не устоялся, разноязычие бурлит внутри формирующейся нации, раскалывая и будоража ее. Стоит же этому вызреть – двуязычие дает дополнительные преимущества.
Вызревание же, — это устоявшиеся сферы неконфликтного использования полиязычия. Сколько бы языков в данной стране не объявлялось государственными, на двух или трех языках одно и тоже не делается, — для разных дел используются разные языки. Дело не каком-то ранжировании, наделении языков более высокими или подчиненными статусами – в развитых государствах есть сложившийся, всеми понимаемый и принимаемый порядок.
Так вот, мы государство “развивающееся”, у нас еще продолжается транзитный период, — в той его стадии, когда до признания реалий, и опоры на них, дело вообще еще не дошло. В Конституции насчет государственного языка записано то, чего нет на самом деле, а в оправдание-успокоение утверждается, что постепенность уравняет жизнь и законодательство. Хотя заведомо ясно, что государственное русскоязычие казахский же правящий класс будет и дальше воспроизводить ровно так же, как это делалось все последние 25 лет, — со дня принятия Закона о языках. Следующая же четверть века если что и добавит к этому – так только проблем образовательной и социальной неудовлетворенности, имеющих языковую и этническую окраску…
Если по существу, то все упирается в политическую модернизацию, — фактически феодальная “президентская вертикаль” должна быть перестроена в современные парламентские институции и местное самоуправление. Что включит все население в политический и гражданский процесс, поведет дело к единой казахской нации, переведет в практическую плоскость и вопрос обеспечения русско-казахского двуязычия казахстанцев.
Но это как бы теория, тогда как практика навевает уже кое-кому мысли о “разводе”.
А с кем же, и как, Ярослав, разводиться самим казахам?
А ведь у них проблемы языковой и национальной самоидентификации стоят ой как сложнее и острее, чем у нас с тобой!
Вон, Канат Кабдрахманов, писатель и философ, прямо так и заявил, что “шала” и “нағыз” казахи – это разные субэтносы. И подвинули его на это как раз радикал-националисты, так что выяснение отношений еще только начинается. И мы, не казахи, тоже имеем полное право объясняться самим, и требовать объяснений – нас решение межнациональных и языковых проблем в нашей стране касается не меньше шала и нағызов.
Но – только без “разводов”!
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена