Издание “Open Democracy” опубликовало статью под названием “Decision time for Central Asia: Russia or China? | Open Democracy” — “Время выбора для Центральной Азии: Россия или Китай?”.
Ключевой вывод, изложенный в ней, таков: “То, куда же государства Центральной Азии повернутся — к России, Евразийскому Союзу или Китаю, является тестом на влияние в регионе”. Итак, куда они повернутся?
Ответ на такой вопрос в части, касающейся Казахстана, казалось бы, ясен постольку, поскольку наша страна вошла в Таможенный союз вместе с Россией и Белоруссией. В действительности же не все в этом смысле складывается так просто и однозначно, как это могло бы представляться на первый взгляд. Вот посудите сами.
Таможенный союз начал действовать 1 января 2010 года. По истечении полутора лет, 1 июля 2011 года на границах России, Казахстана и Белоруссии был отменен таможенный контроль. Его перенесли на внешний контур границ Таможенного союза.
А между тем китайская газета “People’s Daily” в своей статье под названием “Shanghai Spirit” still alive — People’s Daily Online” — “Дух Шанхая” еще жив”, опубликованной незадолго до этого события, 20 июня 2011 года, писала так: “За прошедшие 10 лет объем торговли между Китаем и Шанхайской организацией сотрудничества увеличился с 12,1 млрд. долларов США до 84 млрд. долларов США. Сейчас Китай стал самым крупным торговым партнером России и Казахстана и вторым крупнейшим торговым партнером Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана”.
Что в этой информации обращает на себя внимание в первую очередь? То, что за 2010 год Китай впервые официально занял место первого торгового партнера Казахстана, отодвинув на вторую позицию Россию, находившуюся там до того. А еще то, что при этом Китай перестал быть партнером номер один по торговле для Кыргызстана.
Насколько эти два фактора связаны с тем, что Казахстан тогда провел первый год в составе Таможенного союза? Нам представляется, что связь между ними имеется непосредственная. О чем речь? Попробуем пояснить.
Вот какую информацию М.К.Бхадракумар обнародовал в своей статье под названием “China plays it cool on Kyrgyzstan — Asia Times Online”, опубликованной за год до того изданием “Asia Times Online”: “Кыргызстан является ключевым компонентом стратегии Пекина “go out” в отношении Центральной Азии – и Евразии в целом. Два трансграничных перехода через КПП “Иркештам” и “Торугарт” соединяют Синьцзян-Уйгурский автономный район с Кыргызстаном. Кыргызстан заменил Казахстан в качестве экспортного рынка номер один для Синьцзяна – $2,97 миллиардов в 2009 году… Китай является потенциальным донором и уже восходит в качестве экономического партнера номер один для Кыргызстана с двусторонней торговлей, достигающей отметки в $10 миллиардов. Это представляется огромным для обедневшей страны с населением в пять миллионов человек”.
Цифры и сравнительные данные, которые приводил в указанном случае этот автор, выглядели настолько ошеломительными, что впору было бы засомневаться в их достоверности. Но, с другой стороны, он является очень серьезным человеком, и поэтому вряд ли сомнения уместны. Посол М.К.Бхадракумар был карьерным дипломатом в индийской внешнеполитической службе. Он направлялся в таком качестве в Советский Союз, Южную Корею, Шри-Ланку, Германию, Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Кувейт и Турцию. Один только его послужной список уже говорит о том, что он вполне достоин доверия как автор.
А теперь поговорим о том, почему же названные им цифры и сравнительные данные представлялись ошеломительными.
Во-первых, как же это Кыргызстан, чье ВВП составил в 2009 году году $4,570 миллиарда, смог по объему импорта товаров из СУАР обойти Казахстан, чье ВВП составил тогда $109,273 миллиарда?! Ведь обе эти страны соседствуют с Синьцзяном, и положение нашей страны в отношении развития торговли с этой китайской провинцией даже предпочтительней, так как у нее граница протяженней и еще есть в ее распоряжении железная дорога, идущая оттуда. Но Кыргызстан, имея экономику, которая меньше казахстанской экономики почти в 24 раза, импортировал товаров в 2009 году из СУАР на $2,97 миллиардов. А Казахстан, получается, — меньше.
Во-вторых, как Кыргызстан при экономике объемом $4,570 миллиарда умудрился импортировать только из одной, хоть и соседней с ним, провинции КНР товаров почти на $3 миллиарда?
В-третьих, как при такой собственной экономике объем его двусторонней торговли с Китаем мог достичь $10 миллиардов?
Объяснение всем этим кажущимся вопиющими противоречиям лежало на поверхности. Казахстан на самом деле ввез тогда и ввозит вообще товаров из СУАР гораздо больше, но часть такого импорта приходило раньше сюда как реэкспорт из Кыргызстана. Какая часть? На такой вопрос определенного ответа, разумеется, нет. Потому как этот реэкспорт при ввозе в Казахстан или лишь частично облагался пошлиной, или даже вовсе не облагался. Допустимо, как нам представляется, предположение, что почти половина приходивших к нам в страну из Синьцзяна в 2009 году товаров попадала сюда транзитом через Кыргызстан. Если это так, то получается, что такая практика, во-первых, способствовала существенному понижению реального показателя экспорта Китая в Казахстан, а также двустороннего китайско-казахстанского товарооборота, а во-вторых, обуславливала лишение Кыргызстаном нашего государства в свою пользу значительной части таможенных поступлений от шедших – напрямую и опосредованно — на наш рынок китайских товаров. Плюс еще немало денег оставалось в карманах тех, кто занимался на кыргызских базарах их перепродажей для переправления в Казахстан.
Поэтому и экономика Кыргызстана быстро оказалась, надо полагать, в состоянии, близком к ступору или обмороку, когда Казахстан несколько лет назад закрыл свою границу с ним.
За 2010 год ситуация изменилась. По его итогам объем китайско-казахстанского товарооборота превысил уже $21 миллиард. И оказался значительно больше аналогичного российско-казахстанского показателя. Причем – впервые. Следовательно, можно, думается, допустить предположение, что та часть китайского импорта, которая приходила раньше сюда как реэкспорт из Кыргызстана, значительно сократилась. Тому, видимо, поспособствовало ужесточение практики контроля в рамках Таможенного союза. Поэтому, надо полагать, Китай, перестав быть торговым партнером номер один для Кыргызстана, одновременно сделался таковым для Казахстана.
Правда, этого в Казахстане официально не признавали вплоть до совсем недавнего времени. Лишь 7 декабря 2012 года президент Нурсултан Назарбаев, встречаясь с совершавшим к нам в страну визит китайским вице-премьером Ваном Цишанем в Астане, объявил, что торговля между РК и КНР достигла $25 млрд.
И тем самым он от имени официальной Астаны фактически признал, что первым торговым партнером Казахстана является уже не Россия, а Китай. А ведь такое изменение явилось, прежде всего, результатом отмены таможенного контроля на границах России, Казахстана и Белоруссии и его перенесения на внешний контур границ Таможенного союза.
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.