Алматы. 5 июля. КазТАГ – Мадина Алимханова. Произошедшая в минувший вторник на космодроме “Байконур” авария стала уже 32-й почти за полувековую историю использования ракетоносителей “Протон”. Однако, по заявлениям ученых и мнению экспертов, влияние таких ЧП на здоровье людей и экологию до сих пор не изучено…
На космодроме “Байконур” в результате нештатной ситуации произошел аварийный пуск ракеты-носителя “Протон-М” с тремя российскими спутниками “ГЛОНАСС-М”. Через несколько секунд после старта ракета полетела по нештатной траектории и взорвалась в нескольких сотнях метрах от стартового комплекса, сообщил корреспондент КазТАГ в день происшествия, 2 июля.
Первый звонок
Через день после ЧП начальник пресс-службы Роскосмоса Алексей Кузнецов сообщил о причине аварии следующее.
“Мы можем утверждать, что проблема именно в ракетоносителе, в двигательной системе первой ступени, так как 17 секунд полета работала только она. Разгонные блоки или другие системы тут не при чем”, — заявил он российской газете “Известия”.
“Известия” в свою очередь напомнили, что “с 2001 года из 74 запусков “Протона-М” лишь 2 закончились аварией по вине данной ракеты – с 2007 года таких случаев не было. В то же время по данным российского сайта “Военный патриот” только с 2001 года серьезные проблемы с “Протонами” возникали 5 раз, не считая последней аварии на Байконуре.
Давайте обратим внимание на эти факты. Они сами говорят за себя. 26 ноября 2002 года у “Протон-К” произошло преждевременное отделение космического аппарата (КА) от разгонного блока (РБ). 28 февраля 2006 года “Протон-М” отклонился от расчетной траектории из-за аварии разгонного блока. 5 сентября 2007-го “Протон-М” упал в 40 км от Жезказгана. 15 марта 2008-го у “Протон-М” отказал двигатель разгонного блока. А 5 декабря 2010 года очередной “Протон-М” отклонился от заданной орбиты и вместе с разгонным блоком рухнул в Тихий океан.
Заметим, проблемы с “Протонами” начались еще задолго до 2001 года, еще в далеком 1966-м, когда только началось производство этих ракет. С 1966 по 2002 годы 8 раз происходили аварии первой либо второй ступени, одна из которых (5 июля 1999 года) закончилась взрывом двигателя на 277-й секунде полета, 15 (!) раз происходили взрывы вскоре после старта, и лишь один раз обошлось неполадками в разгонном блоке. Кроме того, 27 октября 1999 года в двигатель “Протона-К” попало инородное тело. В результате этой аварии обломки ракеты разбросало по территории Карагандинской области.
При этом, как ни странно, для представителей российской космической отрасли падение “Протона-М” 2 июля 2013 года (!) года стало лишь “первым тревожным звоночком”.
“Не так страшно, что мы потеряли новые спутники “ГЛОНАСС”, гораздо хуже, что упал “Протон”, который изготовляется с 1966 года. Это серьезный “звоночек” для всей отрасли, мы утрачиваем налаженную практику сборки безотказных ракет”, — заявил 3 июля представитель отрасли космической связи, пожелавший остаться неназванным.
Приведем еще одну печальную статистику: из 32 аварий 31 произошла на Байконуре…
Пробы ставить негде
Несмотря на многочисленные аварии, количество запусков “Протонов” меньше не становится. Лишь однажды, в 2007 году после падения ракеты-носителя в Карагандинской области, Казахстан ввел мораторий на запуски таких ракет. Через два года запрет был снят.
После последней аварии мораторий еще не вводился. Запретить запуск российских ракет с Байконура потребовала только группа из 20-ти общественных деятелей.
“На Байконуре произошла катастрофа, экологическая, может быть и гуманитарная, ведь мы не знаем, возможно, людей придется оттуда переселять… Страшно себе представить, что было бы, если бы ракета упала на населенный пункт. Мы считаем, что все запуски российских ракет нужно прекратить до полного выяснения ситуации трагедии, произошедшей на Байконуре”, — сказал один из авторов заявления казахстанской общественности, лидер партии “Азат” Булат Абилов на пресс-конференции в минувший четверг.
Хотя, по мнению казахстанских ученых, никакой экологической, а тем более гуманитарной катастрофы, не произошло, а двинувшееся в сторону города Байконур облако с продуктами горения опасности для людей и экологии не представляет. Однако пока конкретных данных об уровне загрязнения у специалистов нет, и на их получение потребуется время.
“Ахметов (премьер-министр РК – КазТАГ) поручил создать комиссию. И у нас пока нет официальных подтвержденных данных об уровнях загрязнений и выбросов, о прочих последствиях. Когда будет, не могу сказать. Там слишком много параметров надо будет замерить. И много проб взять – почвы, воды. Как таковой конкретной исследовательской работы еще нет, она планируется”, — сказал источник в природоохранном ведомстве корреспонденту КазТАГ по телефону.
По его сведениям, предпринятые сразу после аварии меры по определению уровня ядовитых веществ “еще не дают возможности делать далеко идущие выводы”.
Пока РГП “Научно-исследовательский центр “Гарыш-Экология” национального космического агентства РК еще только отбирал пробы с места падения и отказывался комментировать последствия аварии до окончания исследований, главный государственный санитарный врач Казахстана Жандарбек Бекшин заявил, что на месте падения “Протона”, а также в приближенных населенных пунктах и г.Байконур превышения допустимых норм ядовитых веществ не обнаружено. Впрочем, на исследования много времени не понадобилось. В тот же день “Гарыш-Экология” сообщила, что “слишком много параметров” оказались в норме.
Похоже, что глава Казкосмоса Талгат Мусабаев предполагал это чуть ли не с момента аварии “Протона”.
“По данным специалистов, которые наблюдали за данной ситуацией, произошел взрыв, при котором произведено полное сгорание вредного составляющего – гептила и амила, и таким образом образовался оксид азота, который с частицами пыли земли был поднят на высоту в виде облака. Однако, по данным специалистов, оксид азота не представляет большой угрозы как составляющей гептила и амила”, — сказал Т.Мусабаев в кулуарах правительства в минувший вторник.
По его словам, большого урона городу Байконур и близлежащим поселкам не будет нанесено. Да и вообще, по мнению Т.Мусабаева, “Протон” – российский, а значит, и разбираться с его падением необходимо самим россиянам.
“По международным договоренностям, в соответствии со статьей 1 соглашения между правительством Казахстана и Россией о порядке взаимодействия в случае возникновения аварий при пусках с космодрома “Байконур”, оно ратифицировано законом РК от 22 мая 2006 года. Подчеркиваю, авария – означает падение ракеты или ее частей на территории Казахстана за пределами территорий, арендованных у Казахстана российской стороной. Таким образом, с правовой точки зрения – это не является аварией, это внутреннее дело Роскосмоса, и это они уже заявили устно в рабочем порядке”, — сказал Т. Мусабаев на совещании в правительстве.
Умри, но не сейчас
В России с последствиями аварий, да и с самим влиянием космической отрасли на здоровье населения и окружающую среду разбираются, в основном, экологи. Так, в 2008 году Пермское городское отделение союза “За химическую безопасность” издало брошюру под названием “Проблемы экологической опасности применения гептила – сверхтоксичного ракетного топлива”, в которой использовались исследования и экспертизы таких авторитетных ученых, как доктора химических наук Л.Федорова, доктора медицинских наук В.Лупандина, академика Л.Панина и других, а также справочные пособия по токсикологии и гигиеническим нормативам по гептилу и его производным.
Согласно приведенным в брошюре данным, отравление гептилом вызывает поражения печени, нервной, сердечнососудистой, дыхательной, пищеварительной и эндокринной систем, вплоть до острой атрофии печени, анурии почек, отека легких и даже лейкоза.
“После выздоровления сохраняются остаточные явления: астено-вегетативный синдром, токсический гепатит, полиневрит, токсические нефропатии. Отдаленные последствия интоксикации: органические изменения ЦНС, полиневриты, язвенные изменения ЖКТ, цирроз печени, энцефалопатии с диэнцефальными изменениями”, — говорится в исследовании.
По данным союза “За химическую безопасность”, гептил относится к первому классу опасности по предельно допустимой концентрации (ПДК).
“I класс опасности. ПДК для атмосферного воздуха населенных мест: максимально разовая – 0,001 мг/м3, среднесуточная – 0,001 мг/м3. ПДК для воды водоемов – 0,02 мг/л (лимитирующий показатель вредности – санитарно-токсикологический). В воздухе, в том числе при взаимодействии с окислителем на основе азотной кислоты амилом, во время испытаний ракетных двигателей в воде и почве образуются диметиламин, тетраметилтетразен, нитрозодиметиламин, метилендиметилгидразин, нитрозодиметилгидразин, формальдегид, синильная кислота и др.”, — отмечается в брошюре.
Но кроме того, по данным ученых, он имеет свойство накапливаться и в организме человека.
В 1995 году в газете “Труд” было опубликовано письмо учительницы музыкальной школы из поселка Крутая Горка, что близ Омска, Людмилы Кокошниковой, которая рассказала о том, как сказывалась на жизни ее односельчан работа на заводе по производству гептила.
“Многие жители трудятся на филиале завода имени Баранова, где с 1964 по 1989 годы проводили испытания ракетных двигателей, имели дело с компонентами ракетного топлива – гептилом и амилом. Уже на пятом году работы многие здесь начали умирать от рака. Однако это не встревожило ни администрацию завода, ни медиков. Ни один из этих несчастных не значился умершим в связи с профзаболеванием, хотя при работе с такими канцерогенными веществами, как гептил и амил, это само собой разумеется.
Страшно то, что, работая с опасными веществами и проходя два раза в год профосмотр, коллектив не был осведомлен об угрожавшей ему опасности. С 1989 года гептил и амил уже не используются, но эти канцерогенные вещества продолжают складироваться на промплощадках завода… У нас нет уверенности, что гептил не хранится и на территории поселка и им не заражена почва. Помещения завода, стены пропитаны гептилом. Анализы на содержание этих опасных веществ в почве не проводились. Но не только взрослые умирают от рака – болеют дети…”, — писала она.
В 1998 году доктор химических наук Л.Федоров сообщил о том, что в российском Державинске после расформирования ракетного комплекса и взрыва пусковых установок произошло химическое загрязнение территории и разразилась эпидемия токсического гепатита.
По данным Википедии, гептил является канцерогеном.
“К недостаткам НДМГ+АТ (несимметричный диметилгидразин, другое название гептила – КазТАГ) относятся: токсичность, канцерогенность, вероятность взрыва НДМГ в присутствии окислителя”, — говорится в энциклопедии.
Напомним, по словам министра по чрезвычайным ситуациям РК Владимира Божко, в ракете было заправлено около 172 тонн гептила плюс окислитель.
На кого бог пошлет…
Кто может оказаться жертвой отравления гептила, ученые предсказать не могут. По словам доктора медицинских наук Владимира Козловского, образовавшееся облако может вылиться кислотным дождем на неизвестно каком расстоянии от места взрыва.
“При взрыве образуется диоксид азота, который возгоняется теплыми слоями воздуха в высшие слои воздуха и там соединяется с парами воды, и возможно образование кислотного облака, азотной кислоты, которая по литературным данным, результатам исследований и предыдущим авариям может переноситься на какие-то расстояния, которые пока непонятны и недоступны. В дальнейшем возможно выпадение кислотных дождей, или же это облако будет разгоняться турбулентными потоками в верхних слоях атмосферы”, — сообщил он агентству КазТАГ в четверг.
Похоже, что единственное, что можно сделать с кислотным облаком – это за ним наблюдать.
“По аварии предыдущего “Протона” и “Днепра” под Кызылордой мы по следу смотрели, куда уходил этот диоксид, куда облако уходило. В принципе, мы не находили повышенной концентрации азотной кислоты и желтых пятен, которые могут образовываться. По предыдущим исследованиям кислотных отложений не находили”, — успокоил профессор.
Однако при этом В.Козловский заверил, что в данном случае, то есть в случае произошедшей 2 июля аварии на Байконуре, диоксида азота можно не опасаться.
“Диоксид азота относится к веществам, которые оказывают раздражающее действие на органы дыхания, на слизистые и кожные покровы, на внутренние органы. Но в данном случае как такового диоксида азота там может не быть. Диоксид азота самостоятельно как таковой существовать не будет”, — сказал он.
Хотя он не стал отрицать, что “поведение” диоксидов точно предсказать вряд ли получится.
“Взрыв произошел на расстоянии 60 км до населенного пункта, и за это время все что угодно может произойти с этими диоксидами. Может он окислиться, а может и подняться горячим воздушным потоком вверх. А то, что там (над Байконуром – КазТАГ) шло облако черное – это продукты сгорания не гептила, а скорее, продукты сгорания самого корпуса”, — пояснил В.Козловский.
Вот только жители поселка Торетам, расположенного вблизи космодрома, уже стали жаловаться на першение в горле, жжение в глазах и странный привкус во рту, а в местной больнице оказалось рекордное количество астматиков и гипертоников…
Несмотря на 31-ю на Байконуре аварию “Протона”, жертв удалось избежать (если не считать близких и отдаленных последствий и до сих пор тщательно не изученных последствий воздействия гептила). Их не будет и дальше, если Роскосмос отреагирует на прозвеневший в минувший вторник “первый звоночек” и примет меры, чтобы до 2050 года, когда у российской стороны закончится срок аренды космодрома “Байконур”, этот звоночек не превратился в набат.
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.