(Окончание. Начало здесь)
Александра Викторовна Докучаева родилась в городе Каменске-Уральском. В 1973 году окончила физфак Новосибирского государственного университета и была направлена на работу в Академию наук Казахской ССР, где трудилась до 1994 года в Институте ионосферы. В 1983 году защитила кандидатскую диссертацию. Избиралась депутатом райсовета в Алма-Ате (1987-1989г.г.) и Верховного Совета Казахской ССР (1989-1990г.г.). Участвовала в создании и деятельности Республиканского славянского движения “Лад”, в 1994-1995г.г. являлась его председателем. В 1995 году переехала в Россию. С 1996 года работает в Институте стран СНГ.
***
— Я не думаю, что кремлёвские чиновники замалчивают проблемы русских в Казахстане для того, чтобы легче продвигалась интеграция. Просто им эти проблемы совершенно безразличны. Хорошо помню расклад начала 90-х, свои собственные статьи в “Караване” и реакцию на них российского посольства. С тех пор, похоже, ничего не изменилось.
— По-видимому, у нынешнего руководства Российской Федерацией есть важные прагматические резоны в отношениях с бывшими братскими республиками. Чтобы подтвердить свой статус региональной державы Россия должна стать центром притяжения для своих ближайших соседей. И, понятно, что “наступая” на больные мозоли, продвигаться по пути интеграции труднее. А казахстанская сторона очень болезненно реагирует на постановку “русского вопроса”. Поскольку с Казахстаном, как и с Белоруссией, у России самые продвинутые отношения по линии экономической интеграции, ради их сохранения, думаю, и оставляют в стороне проблемы русских.
Хотя, согласна с вами, что такая позиция не делает чести великой стране и в перспективе является проигрышной. “Не замечая” проблем своих соотечественников, Россия теряет и в своем нравственном имидже, и в долгосрочных интересах. Исход русского населения или его ассимиляция неизбежно отразится на характере отношений с соседями, и, скорее, не в лучшую сторону.
К сожалению, наши соотечественники сталкиваются с проблемами и при переезде в Россию. Прежде всего это касается вопроса оформления российского гражданства. И когда перебираются сами, и когда – по Государственной программе содействия добровольному переселению соотечественников. Россия, по-моему, ведет себя слишком “сдержанно”, то есть сдерживает возможности для получения гражданства для своих соотечественников. Говорят, что и здесь все упирается в экономику, мол, средств на “новых” граждан не хватает. Впрочем, эта тема заслуживает отдельного обсуждения.
— Давайте теперь попробуем прояснить вопрос о том, кто такие “соотечественники”. Этот термин часто встречается в пафосных российских программах. Насколько я понимаю, там объявляют соотечественниками, в общем-то, всех желающих. Если человек живёт за границей, но говорит по-русски и считает себя принадлежащим к русской культуре – он соотечественник. Но одновременно для российских чиновников этот человек просто иностранный гражданин.
— За последние 10 лет политика российского государства в отношении соотечественников за рубежом существенно продвинулась. Не могу сказать, что в отношении защиты прав, но, по крайней мере, в части поддержки культурных проектов, которые осуществляют соотечественники…
— Если не возражаете, давайте всё же уточним, кто такой “соотечественник” по российским законам.
— Есть Федеральный Закон “О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих за рубежом”. Закон был принят в 1999 года. В 2010 году в него внесены изменения. Соотечественник за рубежом, в первую очередь, — это гражданин России, проживающий за границей. Тот, кто не имеет российского паспорта, относится к соотечественникам, если имеет российские корни. То есть его родственники по прямой восходящей линии проживали на территории Российской Федерации. Это человек, связанный с русской культурой в своей общественной или профессиональной деятельности, знающий русский язык.
— Допустим, строитель или механизатор Иван Петров живёт в Акмолинской области, а его родители жили в Рязанской, потом в 1950-е годы переехали на целину, и он там вырос. Иван гражданин Казахстана, потому что должен был сделать выбор насчёт гражданства в середине 90-х.
— Да, ему нужен был казахстанский паспорт, чтобы работать и так далее.
— Но при этом Иван российский соотечественник.
— Да. Если он сам себя таковым считает.
— Что ещё следует для Ивана и других соотечественников из этого приятного обстоятельства?
— С 2006 года объявлена Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. На сегодняшний день ей воспользовались более 140 тысяч человек. Больше всего едут по ней казахстанцы. Как соотечественник, Иван может стать участником этой программы и при переезде получить некоторую помощь от государства. С начала этого года возможности для участников программы существенно расширены.
Если же Иван остается в Казахстане и при этом участвует в деятельности какой-либо общественной организации, поддерживающей русскую культуру, образование, русский язык, то на мероприятия своей общины он со товарищи может получить средства по программам поддержки соотечественников, которые осуществляют МИД России, Россотрудничество и несколько фондов.
В 2007 году в Москве был создан фонд “Русский мир”, там финансирование государственное, но сама организация уже общественная. Фонд аккумулирует средства для того, чтобы, поддерживать и продвигать русский язык во всем мире. “Русский мир” предоставляет гранты тем гражданам и организациям, которые предлагают проекты, так или иначе направленные на поддержку русской культуры, создание русских книг, на исследования в области русского языка, русской диаспоры. Такие программы поддержки своего языка имеют и англоязычные, и франкоязычные государства. И Германия так же работает, у них есть Институт Гете.
Полтора года назад был создан ещё один фонд, который называется “Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом”. Фонд также представляет гранты тем организациям, которые ставят перед собой задачу защиты прав российских соотечественников. То есть если люди, которые считают себя российскими соотечественниками, и Россия их так оценивает в соответствии с законом, если они притесняются в стране проживания именно по своему этническому происхождению – то местные общественные организации, которые работают по таким проблемам, получают поддержку со стороны фонда.
— Есть ли статистика по Казахстану, сколько было выделено этих грантов, кто их получил?
— Для такой детализации у меня сейчас нет данных. Я знаю, что при поддержке фонда в прошлом году начали действовать два центра правовой защиты. Один в Алма-Ате, другой в Семипалатинске. Надо отметить, что в Казахстане Фонд поддержки соотечественников практически только начал работать. В то время как, например, в Эстонии или в Молдавии уже много лет ведётся активная и системная адвокатская поддержка людей, которые так или иначе притеснены именно в силу своего этнического происхождения. Кого-то увольняют с работы, потому что он не той национальности. Где-то языковая инспекция свирепствует, превышая даже государственные стандарты. И тогда вмешиваются адвокаты этих центров и защищают права российских соотечественников. Точнее, они защищают прописанные в эстонской или молдавской конституциях права граждан этих стран на равноправие независимо от национальной принадлежности.
— Какая у этих центров “пропускная способность”?
— Насколько я знаю, алма-атинский центр правовой помощи российским соотечественникам принимал в месяц до 60 человек. Отзывов соотечественников о его работе я пока не слышала. В защите по делу о депортации российского священника центр в Алма-Ате не замечен. Говорят, что он не получил грант Фонда на этот год, поэтому и остался в стороне от защиты о.Софрония.
— Александра Викторовна, два года назад у меня состоялась любопытная встреча. Известный казахстанский публицист, политолог и эксперт по “русскому вопросу” Ф. был проездом в Москве, нашёл меня через интернет, предложил встретиться и рассказал о своём глубоком разочаровании во всех начинаниях по защите прав “некоренных” казахстанцев.
По словам Ф., значительная часть денег, выделяемых из российского бюджета на поддержку соотечественников, пилится между российскими чиновниками и казахстанскими “правозащитниками”. Никакой массовой поддержки у местных славянских организаций нет, потому что русские неспособны к самоорганизации. Ф. сказал мне, что заканчивает общественную деятельность и уезжает в одну из черноземных областей России. Больше мы пока не встречались.
Можете это как-то прокомментировать?
— Ф. действительно переехал в Россию?
— По крайней мере, такие у него были планы.
— Вы знаете, работы Ф., его статьи и бюллетени очень интересны. Потому что там отражается реальная ситуация с правами русских в Казахстане. Ф. искренний и порядочный человек. Но что касается интерпретации тех или других событий, то, должна сказать, что его часто “заносит”. Часто с его оценкой я не могу согласиться. Как раз потому, что людей, о которых он говорит, знаю совсем с другой стороны. И некоторые ситуации, которые он описывает в негативных красках — неправильные действия российского посольства и так далее – хорошо мне известны и выглядят иначе. “Распил денег” вообще не хочу комментировать. При той строгой отчетности, которая существует по расходованию бюджетных средств в МИДе, представить не могу, как там можно что-то “отпилить”. Ф. откровенный и довольно резкий человек, не дипломат по характеру и не всегда понимает действия и мотивы работников дипломатических ведомств. Эти люди ведь разговаривают совсем другим языком.
Надо сказать, что в Казахстане есть примеры активно и успешно работающих русских общин. Например, в Таразе такую общину возглавляет Светлана Чаутина. Благодаря её стараниям в этом южном казахском городе на центральных площадях стоят два памятника русским поэтам, Пушкину и Есенину.
— Здорово.
— Да, просто потрясающе. Это она сделала уже в постсоветские времена. К ней очень уважительное отношение со стороны администрации и области, и города. С ней советуются во многих вопросах. Местной русской общине удается до сих пор отстаивать русских на руководящих должностях в системе образования, в медицине, хотя их действительно приходится отстаивать. Такие яркие люди, как Светлана, обладают свойством притягивать к себе людей. Они изменяют и по своему формируют пространство, как космические тела, звезды с большой массой, которые закручивают вокруг себя планетные системы.
Жалко, что таких людей мало. Я понимаю Ф., когда он критически оценивает действительно очень сложные ситуации, складывающиеся, например, в Алма-Ате. Там в силу разных обстоятельств – кто-то уехал, кто-то ушёл из этого мира, я говорю о Якове Петровиче Белоусове – славянские организации несколько ослабели и потерялись.
— По вашим оценкам, кроме Тараза есть ещё сильные русские общины и сильные лидеры в регионах?
— На мой взгляд, довольно активно и успешно работает сейчас председатель славянского движения “Лад” Максим Крамаренко, который живет в Кокчетаве. Туда, кстати, центр славянского движения переместился уже давно, после отъезда Виктора Петровича Михайлова, который до этого жил в Астане. Максим Крамаренко представляет уже новое поколение общественных деятелей. Он достаточно известная личность. Сейчас республиканская конференция движения “Лад” избрала Крамаренко во Всемирный координационный Совет российских соотечественников. Максим будет там представлять Казахстан.
Неплохой, в принципе, коллективный центр действует в Усть-Каменогорске. Там и русская община, там музей, культурные организации, фольклорные, детские. Но, к сожалению, таких примеров немного. Сильных, ярких людей, которые остались такими центрами притяжения — единицы. Очень многие активные люди уехали. По разным причинам. На активистов, конечно, всегда оказывалось большее давление, в том числе – и физическое. Некоторых, как, например, Виктора Петровича Михайлова, и по голове били, трубой. Так что – уезжают. Вообще, русское движение слабеет сейчас. Думаю, что эта слабость, может быть, связана еще и со сменой поколений. Уходит старая гвардия, к которой я себя могу отнести, себя и моих сверстников, которые двадцать лет назад были 30-40-летними. Приходят новые молодые люди со своими задачами. В республике действует Координационный совет, выстраивается определенная структура, которая как-то организует деятельность русских организаций, создаются региональные координационные центры…
Жизнь меняется. Меняются какие-то аспекты. Люди живут в условиях суверенного Казахстана со всеми теми проблемами, которые русские ощущают, если они остались там. Они ищут какие-то компромиссы. Что-то нам кажется неправильным, неверным. А может, что-то действительно неверно. Уверена, что нельзя терять внутреннюю убежденность, что русские полноценные граждане Казахстана. И свою полноценность они должны уметь защитить, представить во властных структурах и не идти на недопустимые, не компромиссы, а недопустимые уступки в защите своего права оставаться русскими и не становиться какой-то непонятной, исчезающей этнической группой.
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.