Газета Washington Post опубликовала статью Макса Фишера под названием «Yes, Kazakhstan should change its name» — «Да, Казахстан должен изменить свое название».
В ней говорится так: «Пожизненный президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил поменять название своей страны на «Қазақ елі» для того, чтобы сделать его более приятным для инвесторов и туристов.
«В названии нашей страны есть окончание «стан», как и у других государств Центральной Азии, — сказал он в четверг. — В то же время иностранцы проявляют интерес к Монголии, население которой составляет всего два миллиона человек, при этом в ее названии отсутствует окончание «стан». Возможно, надо рассмотреть со временем вопрос перехода на название нашей страны «Қазақ елі», но прежде следует обязательно обсудить это с народом».
Такая аргументация предложения относительно смены названия представляется Максу Фишеру не достаточно убедительной. Он склонен усматривать другие, не раскрываемые на публике по определенным причинам мотивы. В частности – связанные с так называемым национальным вопросом.
И исходит Макс Фишер при этом из того, что Казахстан далек от того, чтобы быть этнически гомогенной страной, где бы доминировали казахи.
«Русский язык является «официальным» языком, используемым в основном в правительстве и бизнесе вследствие прошлого страны в качестве советской республики. Большинство граждан являются мусульманами, но есть также большая община православных христиан», — пишет он.
Казахстан, по его словам, удивительно разнообразен, и есть повод для того, чтобы у него появилось название, которое более полно отражало бы такую реальность.
Аргументируя свою версию, автор ссылается на пример Бирмы, военное правительство которой в 1989 году приняло решение переименовать свое государство в «Мьянму» с целью, как заявляли власти, охватить понятием национальной идентичности страны и представителей этнических меньшинств, проживающих на ее территории. Бирму так же, как и Казахстан, отличает этническое и религиозное многообразие. Основные национальности там — это бирманцы (68 %), шаны (9 %), карены (7 %), араканцы (4 %), китайцы (3 %), индийцы (2 %), моны (2 %), качины (1,5 %) и другие (3,5 %).
«Мьянма» как слово представляет собой производное от литературного термина для обозначения бирманского этноса. В казахском случае его можно сравнить с названием «Алаш», который является синонимом понятий «казахский народ» и «Казахстан».
Но, по оценке Макса Фишера, считать, что переименование Бирмы в Мьянму оказалось удачным, не приходится.
«И многие активисты и западные средства массовой информации отказываются признавать новое название по той причине, что они рассматривают правительство страны как нелегитимное», — пишет он.
Еще Макс Фишер ссылается на аналогичный пример Таиланда, который вернул себе после II мировой войны прежнее название Сиам, а в 1948 году был снова переименован в Таиланд. Такой шаг, по словам автора, отражал антагонизм пришедших тогда в стране к власти военно-политических лидеров по отношению к коммунистическому Китаю.
«Если бы не было холодной войны, этого, вероятно, не позволили бы сделать, и Таиланд по сию пору назывался бы Сиамом», — говорит Макс Фишер.
Казахстан, отмечает он, находится в аналогичном положении. Но одно, по его словам, можно сказать наверняка: Назарбаев прав в том, что для того, чтобы изменение сработало, оно должно получить широкую народную поддержку.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.