C удовольствием читаю и смотрю Ермека. Похоже, он именно тот, кому передаст свои символические бразды правления нашими умами “последний казах” Герольд-аға. Как и Бельгер, Ермек может отыскать нужную тональность и точечно сделать больно. Таких сейчас мало: Sprite советует не дать себе засохнуть, Twix – сделать паузу, Nescafe рекомендует выписать индульгенцию самому себе, а Guiness набивается на место Бога. Бренды уже давно стали нашими идолами, ведь они дают нам самое желанное – комфорт, релакс, оттяг. Околорекламные медиа тоже определили для себя свою сверхзадачу не заморачиваясь: самый продвинутый портал фоторепортажей предложил читателю вслед за горькой судьбой лесбиянок в Казахстане проникнуться проблемами мужской проституции…
Ну, вот не интересны мне проблемы ЛГБТ-сообщества! Да, эта дрянь – часть нашей реальности. Но мне она неинтересна, как ни зачесывай мне про эти демократические стандарты. И куда мне податься? Отдушиной для многих служат публикации Герольда Бельгера, работы Ермека Турсунова. К ним интерес огромен, но и требования повыше, чем к прочему помойному потоку. Ермек тычет нам в лицо наше малоприятное и неискаженное отражение в зеркале и заставляет стыдиться. А значит, меняться.
Но последняя его лента “Кемпір” к перерождению и уж тем более к раскаянию не подталкивает. Хоть жгучий стыд и вызывает: за режиссера. Стыдно за старика, которого Ермек отправил в секс-шоп опробовать BDSM-инструментарий: вот тебе плеточка, вот тебе красный кляп в рот. Стыдно за появление вообще не свойственного Ермеку, а потому словно топором рубленного product placement: медцентра и Еркина Калиева, лапши из бич-пакета и Жомарта Ертаева, магазина чудо-сковородок и Нурлана Смагулова. Впервые Турсунов он не ведет за собой, а сам идет на поводу у попкорновой публики. “Сделай им комедию, на нее все пойдут”: похоже, именно такой бизнес план был сформулирован под “Бабулю”. А возможно, кто-то нарочно попытался столкнуть вечно воюющих между собой Есентаеву и Турсунова на узкой делянке ха-ха-индустрии. И итог был предсказуемо неутешителен. Корова старуху забодала вусмерть.
Позвонил бы Ермек хотя бы тому же рекламному гуру Тимуру Бекмамбетову: уж он-то бы рассказал, что треногу-растяжку с рекламой заказчика не комильфо держать в кадре. Но времени явно не хватало. Ибо вот уже на подходе “Кенже” (триптих обещано завершить в стиле и духе философичных и честных “Келін” и “Шал”). Ибо голова была занята письмами. “Людям, принимающим решения в этой стране” (#1). “Людям, от которых в этой стране мало что зависит” (#2). Письма были в стиле и тональности ермековских лент. Откровенными, вызывающими, бередящими. Первое было о самом блицкриге девальвации, вдвое более пространное письмо #2 стало откровенным разговором на болезненные темы. И общался Ермек с читателем как с другом: на “ты”, говорил простым и понятным языком, что и вызвало беспрецедентую волну доверия и теплоты. Ведь с нами так никто не говорит: нас поздравляют, воодушевляют, нахваливают, стремятся сделать нам во благо… По-человечески разговаривать с нами некому. Это было очень душевно. Спасибо, Ермек.
Но вот Ермек созрел для третьего письма (Часть 1, Часть 2). Казахстанские странички Facebook и Forbes оказались буквально погребены под девятым валом внеочередного эпохального документа. Нынешнее послание режиссера Ермека Турсунова по объему – это фактически “Казахстанский путь – 2050”. Та же целевая аудитория, почти такое же количество знаков, вполне сопоставимый охват и куда более очевидный, неискусственный feedback (обратная связь).
Если бы автор “Мамлюка” публиковал свое послание в рупорах агитпропа, на газетные полосы встали бы разом пять полновесных “кирпичей”. Начитывай он его на камеру, сидеть бы по примеру елбасы в эфире минимум полтора часа. Но FB – он резиновый, чай, не твиттер с его 140 знаками на все про все. Френдам давно известно, Цукерберг позволяет изливать боль за народ бесконечно: впрочем, как и головокружение от успехов и восторг от собственного безупречного эго.
Главное отличие эпохальной Стратегии-2050 от не менее многословного Родиться-и-Умереть-по-Ермеку – это, конечно же знак +/–. Если составитель одного манифеста рассказывает, как житься будет хорошо потом, то составитель другого констатирует, как плохо живется уже сейчас. Впрочем, циники из последнего документа сделают вывод, что жить хуже все равно уже некуда, так что жить теперь будет уже лучше, жить будет теперь веселее. О чем, собственного, и твердят авторы первого документа. Круг замкнулся: змея проглотила свой хвост.
По информационному шуму вокруг этих двух откровений, по влиятельности на умонастроения и конечному эффекту эти два рукописных монумента вполне сопоставимы.
Кроме одного. Эксклюзивности.
Схожие с ермековскими откровения уже звучали в эфире, в сети и были растиражированы на бумаге задолго до его мартовских тезисов. Старший товарищ Ермека Турсунова по творческому цеху Андрей Кончаловский с той же легкой нотой неодобрения в адрес власть предержащих, с тем же набором болевых точек уже откровенничал со своей аудиторией более двух лет назад и также убедительно подкреплял аргументы статистическими выкладками. Он был втрое лаконичнее Ермека и потому выложил в Сеть не только текст, но и опубликовал видеоблог “Ужаснись самому себе”.
С творчеством ағашки Анеке (“Танго и Кэш”, “История Аси Клячиной, что любила да не вышла замуж”, “Сибириада” et cetera) его молодые товарищи по режиссерскому цеху просто обязаны знакомиться в силу специфики своей профессии, а если кто-то слишком рьяно и рвет подметки на ходу, – так это не изъян, а прямо-таки достоинство молодых да ранних.
Итак, два года назад Кончаловский напомнил, что количество самоубийств, отравлений, убийств и несчастных случаев в России сравнимо с уровнем смертности в Анголе и Бурунди. Ежегодно страна по численности теряет целую область равную Псковской или такой крупный город как Краснодар. По расчетам Ермека, в Казахстане почти каждый час кто-то расстается с жизнью. Оба творца как заговоренные гордо манкировали одним простым объяснением нынешней трагичной ситуации – традиционно-беспардонной атеистичностью двух стран. (Двухлетние исследования Gallup “In More Religious Countries, Lower Suicide Rates” показали прямую взаимосвязь религиозности жителей страны и количества суицидов среди них. Чаще всего совершают этот самый тяжкий грех там, где традиционно гнали священников, уничтожали мечети и церкви: в странах экс-СССР. Хотя, кто нынче из потребителей российского агитпропа примет всерьез англоязычные источники? Мол, все это содомиты и прочая нечисть вашингтонского обкома).
В 2012-ом режиссер Кончаловский упомянул о том факте, что в РФ 8 из 10 их обитателей домов престарелых имеют родственников, способных их содержать. Но стариков отправили в казенные богадельни. В 2014-ом режиссер Турсунов написал о том, что с каждым сданным в приют стариком он теряет свою родину.
Если создатель “Аси Клячиной” пишет о миллионах беспризорников и о том, что 80% из 370 тысяч детдомовцев попали на казенный кошт при живых родителях, то творец “Келін” напоминает о том, что у 88% обитателей казахстанских специализированных учреждений для детей есть папы и мамы. (Как цифры-то “бьются”!)
К данным ВОЗ припадают синхронно оба: если на россиянина приходится 15 л чистого спирта в год, то на казахстанца – 11 л. Разница, прямо скажем, в рамках допустимой погрешности: ведь угроза вырождения нации была обеими странами стремительно преодолена еще на отметке 8 л С2H5OH/(год*чел).
Коррупцию помянул Андрей Кончаловский: страна соседствует в списке Transparency Int. с Гвинеей-Бисау и Кенией. Эхом отозвался Ермек Турсунов: мы в компании с Афганистаном, КНДР, Сомали.
Тему выборов озвучили также оба-два. У Кончаловского: “по всей стране вы выбираете в местную власть кандидата, у которого на лбу начертано “я вор”, а потом удивляетесь, что власть коррумпирована!.. ваши угнетатели выходят из ваших же рядов!” У Турсунова: “мы имеем то, что заслуживаем, а то, что мы заслуживаем, имеет нас… выборы – это просто очередная возможность заработать поднаторевшим кукловодам”.
Перечень совпадений среди выбранных режиссерами тем можно продолжать, но уже скучно. Опять же редкая птица долетела до финала письма #3. Даже разбив монументальное послание надвое Forbes Kazakhstan едва набрал в итоге пятую часть той аудитории, которая была взбудоражена первым письмом Турсунова.
Конечно же, правы мастера больших форм на большом экране. И Андрей Сергеевич, когда говорит, что “как это ни трагично, я думаю, что, очевидно это ещё не предел, не самое худшее, мы ещё не коснулись “дна”… И Ермек Каримжанович, когда 25 месяцев спустя вторит визави: “я уверен: мы еще не представляем всей глубины падения… Мы еще плохо представляем себе, что нас в будущем ждет”.
Тут их и не поправишь. И сравнивая Андрея Сергеевича и Ермека Каримжановича, думаешь не только о компиляции и честно заработанном Кончаловским гонораре (Вадим Николаевич, не жмотьтесь, заплатите первоисточникуJ). В конце концов, вот и у музыкантов лишь семь нот: вся музыка, все музыкальные темы давно уже выдуманы, записаны и застолблены: сейчас осталось только потыривать ее друг у друга, как заметил один обвиненный в небережном отношении к авторским правам композитор.
Мне, исключительно как зрителю и читателю – естественно предвзятому, субъективному и претенциозному – все же хочется эксклюзива.
Чтобы наших творцов не осеняло вслед за творцами из России.
Чтобы вчерашнее фиаско “Щелкунчика…” от Кончаловского не аукнулось бы сегодняшним провалом “Кемпір” от Турсунова. (Снятое на английском языке творение Кончаловского получило уничижительные рецензии кинокритиков по обе стороны океана и было выдвинуто на “Золотую малину” в номинации “Убивающее глаз использование 3D-эффектов”).
Чтобы собственный наш тенге обрел наконец гордость и не обрушивался книзу, словно скованный одной цепью и связанный одной целью с рублем.
Но в голову лезет крамола о том, что в нашей подводной лодке и форточку не откроешь, и катапульту не запустишь. Россию и Казахстан объединяет не только ресурсное проклятие, громадность общей сухопутной границы, пресловутые “этнические русские” и даже не столько общее героическое/трагическое прошлое. Нас роднят в первую очередь трагичнейшие будни, на фундаменте которых оба государства и выстраивают свое светлое завтра. Беды у нас не то чтобы схожи. Они тождественны. Де-факто диагноз режиссера утвержден кинозалом. Возможно, нет уже и смысла выяснять, скомпилирована ли боль за народ, или просто так мироощущение совпало. Процесс простонародного вхождения аудитории Казнета во всевозможные евразийские интеграционные схемы окончен – даже и без формальных церемонных ритуалов и летящих подписей “ноль первых”…
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.