Газета National опубликовала аналитическую статью эксперта по международной политике и безопасности Стивена Блэкуэлла под названием “Can ISIL open a new front in Central Asia?” — “Может ли ИГИЛ открыть новый фронт в Центральной Азии?”.
В ней говорится так: “В отчете, обнародованном в прошлом месяце базирующейся в Брюсселе Международной кризисной группой (International Crisis Group – ICG), утверждалось, что до 4 тысяч рекрутов из Центральной Азии присоединилось к ИГИЛ в Сирии и Ираке. Многие из этих новобранцев являются жителями Ферганской долины, этнически неоднородного региона, охватывающего Кыргызстан, Таджикистан и восточную часть Узбекистана. В отчете ICG также говорилось о том, что имеющие там место долговременные проблемы плохого управления и репрессий могут создать условия для возрождения таких радикальных групп, как Исламское движение Узбекистана, организация, которая заявила о верности Исламскому Государству Ирака и Леванта в октябре прошлого года.
Согласно утверждениям некоторых центрально-азиатских правительств, увеличивается опасность того, что возвращающиеся боевики Исламского Государства всколыхнут внутреннее недовольство местными светскими правящими режимами. Такое предположение представляется сомнительным ввиду очевидности того, что экстремистские религиозные движения, скорее всего, возникают в результате конфликтов, которые появляются вследствие других причин. ИГИЛ возник из хаоса, который сложился в Ираке в период после правления Саддама, и войны в Сирии. Схожим образом Ливия сейчас имеет дело с появлением радикалов при отсутствии сильной центральной власти.
В свете этого представляется, что, если речь не идет о случае “несостоявшегося государства” в Центральной Азии, есть лишь небольшая вероятность подъема радикального движения.
Из центрально-азиатских стран, которые возникли на обломках Советского Союза в начале 1990-х годов, Кыргызстан и Таджикистан наиболее подвержены нестабильности. Десятки тысяч людей были убиты в 1990-х годах в Таджикистане в результате гражданской войны, возникшей вследствие этнических и региональных соперничеств.
В Кыргызстане народные протесты в 2005 году и 2010 году привели к сменам руководства, но мало что дали в плане исправления ситуации с коррупцией. В результате вспышки насилия между этническими общинами кыргызов и узбеков в ходе второго восстания против правящего режима погибло свыше 400 людей.
В прошлом году правительство кыргызского президента Алмазбека Атамбаева столкнулось в столице Бишкеке с массовыми выступлениями демонстрантов, добивающихся реформ.
При наличии сотен и сотен воюющих сейчас за ИГИЛ граждан киргизской и узбекской национальности родом из Ферганской долины власти Кыргызстана и Таджикистана обеспокоены тем, что эти радикалы, когда они вернутся, станут добиваться распространения послания Исламского Государства, используя местные этнические и социальные противоречия.
Кроме того, в условиях свертывания миссии НАТО в Афганистане местные власти обеспокоены тем, что потенциальный вакуум безопасности в северных афганских провинциях Кундуз и Фарьяб может позволить движению Талибан и ее отделениям экспортировать теракты и деятельность по незаконному обороту наркотиков. Таджикистан имеет общую границу с Афганистаном протяженностью свыше 1200 километров, проходящую по малонаселенной местности.
Россия не преминула среагировать на связанную с ИГИЛ предполагаемую угрозу в отношении Центральной Азии. И Кыргызстан, и Таджикистан остаются местами расположения российских военных баз.
В прошлом месяце была предложена дальнейшая военная помощь с целью содействия укреплению Таджикистана в качестве, по определению Кремля, “форпоста в борьбе с терроризмом”. Москва также стремится восстановить влияние в регионе посредством Евразийского экономического союза, таможенного договора между Россией, Белоруссией и Казахстаном, который вступил в силу 1 января этого года. Кыргызстан, как ожидается, присоединится к ЕАЭС в мае.
Новый союз в значительной мере воспринимается как часть плана Кремля по повторному утверждению доминирования России над постсоветскими республиками. Однако в своих усилиях по восстановлению собственного регионального господства Россия сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны США и Китая.
Надеясь использовать помощь в обеспечении безопасности для сохранения своего влияния в Центральной Азии после вывода войск НАТО из Афганистана, Вашингтон поставил 300 бронемашин Узбекистану и предоставил миллионы долларов в порядке финансовой помощи таджикским спецслужбам. Регион также остается очень важным для честолюбивых планов Китая по созданию “Нового Шелкового пути”.
Учитывая такой уровень внешнего интереса, центрально-азиатские режимы всячески заинтересованы в максимизации потенциального риска угроз со стороны радикалов с тем, чтобы самим заручиться помощью от могущественных внешних благотворителей.
Реалии политики власти в Центральной Азии, следовательно, говорят о том, что предполагаемая радикальная угроза скорее теоретическая, чем реальная. Исследовательская работа под названием “Миф о постсоветской радикализации в центрально-азиатских республиках” опубликованная лондонским издательством Chatham House в ноябре прошлого года, предупредила, что правительства стран региона намеренно преувеличивают угрозу ИГИЛ.
Тем не менее, действительность такова, что привлекательность экстремистов будет расти до тех пор, пока государственные учреждения считаются коррумпированными, неэффективными и безответственными. При стремлении поддержать авторитарные местные правящие режимы есть параллельная опасность того, что вмешательство великих держав в дела Центральной Азии повысит уровень народного недовольства и отчуждения.
В конечном итоге, только реальные и эффективные усилия правительств региона по умиротворению своих граждан послужат отведению угрозы насильственного экстремизма”.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.