Установлено: ни одно событие не стирается из памяти общества, пока живы его участники, пока потомки бережно относятся к памяти тех, кто отстоял будущее своего народа, а ведь нацизм планировал и начал истребление целого ряда этносов.
Тема войны, 70-летие Победы которой исполняется в 2015 году, это не просто история самой масштабной и самой кровопролитной войны ХХ века. Это к тому же событие, в котором причудливо переплелись проблемы – личность и общество, этнос и национальная безопасность, политика и идеология, психология и мораль, культура и религия и многое другое.
Последние годы наконец-то начали раскрываться тайны главных архивов страны, и мы вдобавок получили возможность (крайне важную для установления и более полного понимания истины) сравнить с нашими документы и материалы, введенными в оборот историками запада. В России с учетом новых данных произошел настоящий прорыв в разработке темы войны, вышли капитальные исследования российских военных историков. Историки вдобавок получили в свое распоряжение массу переводной литературы – мемуары бывших генералов вермахта, люфтваффе, фашистских спецслужб.
Казахстанская литература в советскую эпоху по 1941 году наиболее подробно представлена трудами видного историка М. Козыбаева по проблеме Казахстана – арсенала тыла, работами П.С. Белана, А Мухамеджанова, А.Н. Шахова [1]. В ХХI веке были изданы Григорьевым В.К. и Ахметовой Л.С. книги “Первые лица Казахстана в сталинскую эпоху”, “Яростный 1941. Размышления историков”, “Панфиловцы: 60 дней подвига, ставших легендой” [2].
На войну против СССР привлекалось 3,3 млн. солдат вермахта. Плюс более чем две трети состава люфтваффе (1 200 000 из 1 640 000), треть военно-морского флота и сил СС. В целом, это составило более 5 млн. солдат и офицеров [3-1].
Отметим, что в походе на Восток приняли участие армии Финляндии, Венгрии, Словакии, Румынии, Италии. Их дополняли добровольческие формирования из Испании (голубая дивизия), французский легион, хорватский полк, соединения СС из Бельгии, Голландии. Их состав равен половине немецких войск. Это почти – 2,5 млн. человек.
Гитлер двинул в поход на СССР поистине махину в 7,5 млн. человек, нарастив вторжения мощными соединениями танковых войск (4 танковые группы) и обеспечив необходимое прикрытие с воздуха, хорошо организованной и управляемой армадой люфтваффе, где на первом этапе боевых действий основную роль выполнили соединения разведчиков и бомбардировщиков [3-2].
За истекшие 70 лет о том времени собрано много свидетельств активных участников событий с обеих сторон. Но осмысление минувшего продолжается.
Драма и трагедия 1941 года, на наш взгляд, порождены многими причинами. Решающими были три: внезапность нападения, высокая мобильность и слаженность действий немецкой военной машины, высокий уровень военной науки и искусства у военной элиты Германии.
Обе стороны готовились к войне по всем линиям. В области политической, экономической, внешнеторговой, военной, разведки, дипломатии, информационной.
В Германии при населении страны в 70 млн. человек, к тому времени в рядах полностью отмобилизованных вооруженных сил – вермахте, люфтваффе, кригсмарине – было 7,2 млн. или 10,3 процента от общей численности населения [3-3]. Иными словами на длительную войну, как показал опыт первой мировой войны, резервов было не так много.
В Советском Союзе при населении 194 млн. человек в армии на начало июня 1941 г. служило 5 млн. человек или 2,6%. Отметим, население СССР почти в три раза больше, а армия на треть меньше. Возможности дополнительной мобилизации налицо, и они представлялись огромными. Но эти возможности резко снижала проблема качества пополнений, особенно его командного состава, что учитывалось стратегами вермахта.
Российский исследователь А.Исаев считает, что стратегии блицкрига (молниеносной войны) советское руководство не имело альтернативы, поэтому вернулось к реанимации опыта гражданской войны. Но она уже шла в качественно иных условиях сформировавшегося советского строя.
Война в Финляндии показала Гитлеру слабость нашей армии. Но одновременно она показала это и Сталину. Это было результатом 1937-1938 годов, и результатом самым тяжелым.
Книга В. Савина “Разгадка 1941. Причины катастрофы” содержит справку заместителя начальника Генерального штаба Ватутина Н.Ф. от 13 июня 1941 г. “О развертывании вооруженных сил на случай войны на Западе”. Так вот там черным по белому написано: Северный фронт – 22 дивизии, Северо-Западный фронт – 23 дивизии, Западный фронт – 44 дивизии, Юго-Западный фронт – 97 дивизий.
В Украине войск в два с половиной раза больше, чем в Белоруссии. Правда, это не спасло данный фронт от разгрома, хотя тех поражений, что понесли части Западного фронта на первом этапе до августа-сентября 1941 года, не было.
А гитлеровская “Директива 21”, вошедшая в историю второй мировой войны как план “Барбаросса”, главным направлением вторжения определяла район Белоруссии и южные части Литвы. Именно на том направлении и развертывалась наиболее мощная в вермахте группа армий “Центр”, в состав которой входили II-я (181 752 человека) и III-я (130 657 солдат и офицеров) танковые группы, IV-я (490 989 человек) и IX-я (382 273 человека) армии. В целом, это было объединение, имевшее 15 танковых и моторизованных, 32 пехотных, 1 кавалерийскую дивизию. Их прикрывал 2-й воздушный флот, располагавший 1680 боевыми самолетами. Группа армий “Центр” насчитывала 1 200 000 солдат и офицеров.
Наш Западный Особый военный округ на 1 июня 1941 года имел в своем составе три общевойсковые армии (3-ю, 4-ю, 10-ю) и части фронтового резерва, в целом, немногим более 600 000 человек. Большая часть личного состава только прибыла по майскому призыву и не успела получить нужной подготовки. А по тогдашним нормативам предполагалось, что одиночная подготовка красноармейца – курс молодого бойца: строевая подготовка, ряд физических упражнений – завершится к 1 июля, взвода – к 1 августа, роты и батальона соответственно к 1 сентября и 1 октября [4-1].
Танков в округе имелось – 2037, из них КВ – 117, Т-34 – 266. Остальные представлены типами начала 30-х годов: Т-28, БТ, Т-26, ХТ, Т-37 с практически выработанным моторесурсом. Это во многом причина неудач наших механизированных корпусов в начале войны, о чем масса свидетельств.
Самолетов – 1909, вроде бы не мало. Но более трети (759) – это И-15, И-16, И-153, выработавшие свой ресурс. Появились в авиаполках штурмовики – ПЕ-2, ИЛ-2. Но все это надлежало освоить.
Артиллерия была на хорошем уровне. Ее слабость – почти полное отсутствие транспортной тяги, противотанковых бригад и полков [5].
Для полноты картины сравним немецкую и нашу танковую и пехотные дивизии по численному составу, вооружению и приданным им частям и подразделениям.
В вермахте: танковая дивизия – это 11 792 офицера и солдата. Вначале имелось 300, но в 1941 г. была установлена новая штатная численность – 200 танков, 421 бронетранспортер, 1289 мотоциклов, 220 пулеметов, 48 минометов, 119 орудий, 8 тяжелых гаубиц и 4-е 100-мм пушки, 12 зенитных орудий, 1400 грузовых автомашин [3-2].
Возьмем средние данные из таблицы в работе Исаева и те сведения, что приводит в своей работе В.Савин, просто потому, что они во многом дополняют друг друга. Личный состав совесткой танковой дивизии, по сведениям авторов – 8-11 тысяч человек. Танков КВ –10, Т-34 – 22, других типов – 102, бронеавтомобилей – 39, мотоциклов – 306, винтовок – 3651, карабинов – 1270, СВТ-40 – 972, ППШ – 531, револьверы – 2934 [4-2].
Большинство советских танковых дивизий создавались на базе пехотных и кавалерийских частей. Их формирование в большинстве случаев только начиналось, техника лишь начинала поступать или должны была поступить, о чем открыто свидетельствует в своих мемуарах прославленный танкист М.Е. Катуков [6].
Состав немецкой пехотной дивизии – 17 734 человека. Вооружение: кроме карабинов, автоматов, пистолетов. Пулеметов – 516, минометов – 147, орудий – 186, противотанковых пушек – 105, тяжелых гаубиц – 12, зенитных пушек – 12. В дивизии имелось: мотоциклов – 527, грузовых автомашин – 615, легковых – 394, лошадей – 4842 [3-2].
Пехотная дивизия СССР. Штат – 11 487 командиров и бойцов (Л.М. Сандалов называет иные данные – 14,5 тысяч человек, В. Савин – 17 000). Как показала практика, штатную численность имели лишь соединения Дальневосточного фронта и некоторые части Московского военного округа. Остальные на уровне 50% и ниже. А это – основная масса войск. Вооружение: винтовок – 6853, пистолетов-автоматов – 180 (должно быть 1204), ручных пулеметов – 76, орудий разного калибра – 132, минометов – 150 [4-2].
Наше соединение уступало немецкому не только численно, но и по наличию артиллерии, оснащению автотехникой. О качестве командного состава говорить не приходится. А это – плюс внезапность нападения, умелый маневр немцев, давление авиации (прежде всего пикирующих бомбардировщиков) – оказывалось решающим.
Главное, что отличало вооруженные силы Германии от армий всех ее противников (Польши, Франции, Англии, а затем и Советского Союза), высокий уровень мобилизованности, боевой готовности частей и соединений. В вермахте заранее была создана армия резерва численностью 1 200 000 человек. Это позволяло сразу давать фронту подготовленное пополнение.
Ставка на блицкриг обеспечивала в условиях Европы быстрый разгром вооруженных сил противника до того, как он сможет восстановить их путем всеобщей мобилизации. Масштабы Европы позволяли делать войну скоротечной – срабатывал фактор ограниченности пространства.
Руководство вермахта огромное внимание уделяло тщательности разработки проведения военных операций. В действие неукоснительно проводился принцип “орднунг” (порядок). Это касалось высочайшего уровня согласованности действий командования разных уровней, штабов пехоты, артиллерии, авиации, танковых и специальных служб (разведывательных, саперных, инженерных и т.д.).
Фактор внезапности и массированного удара повергал силы противника в состояние шока. Оно усиливалось глубоким проникновением танковых и механизированных соединений, созданием котлов окружения, в которых буквально шло избиение с помощью артиллерии и авиации, попавших в такие условия сил противника.
Генерал А.Тома отмечал: в стратегии и тактики вермахта идеальной страной “для использования танковых сил была Франция, самой неподходящей – Россия” [7-1].
Историки почему-то не выделяют тот факт, что в начале вторжения в Советский Союз танковые части вермахта, как свидетельствовал генерал барон фон Х. Мантейфель “имели свои авиационные подразделения”, что обеспечивало разведку местности и поддержку с воздуха операций прорыва [7-2].
Огромную роль в приобретении фактора внезапности немцы отводили пропагандистскому обеспечению своих намерений, запутывая жертву нападения различными ходами. Это в равной мере относится ко всем странам – Польше, Англии, Франции, Дании, Голландии, Норвегии. Гитлер с помощью своей стратегии дезинформации запутывал будущие жертвы. И в этом было несомненное преимущество немцев.
Гитлер спекулировал на колебаниях оппонентов, умело использовал экономические интересы, наличие сторонников из рядов этнических немцев.
И еще одно. Германия очень умело использовала фактор расслабленности своих оппонентов. И в случае с Польшей, и при разгроме Франции. Очень на этот фактор рассчитывал Гитлер и при подготовке вторжения в СССР.
Частично данный фактор все же сработал. Именно частично, и это позволяет понять многое, разобраться в успехах немцев и неудачах наших частей и соединений на том первом этапе войны. Кончено, для нашей страны исключительно важно было оттянуть сроки немецкого вторжения хотя бы на год, что давало возможность осуществить необходимую перестройку вооруженных сил, подготовку командных кадров, летчиков, танкистов, артиллеристов, насытить войска техникой.
Стратегия и тактика военной машины строится на планах сторон будущего конфликта: на планах агрессора и жертвы. Основу немецких планов составляла “Директива 21”, то есть план “Барбаросса”. Его общий замысел:
— Основные силы русских сухопутных сил, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено… Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами в самом начале операции…
Интересно, что в дневнике командующего группой армий “Центр” фельдмаршала Ф. фон Бока за 21 июня 1941 года сделана довольно необычная запись:
— Сталин, возможно, не так уж и опасается военного поражения в европейской части России… Сталин может найти необходимые для продолжения войны сырье и людские ресурсы на востоке от Урала… временный сбой в работе русского государственного аппарата не сыграет решающую роль, принимая во внимание политическое устройство и условия жизни в этой стране… [8]
Ф. фон Бок демонстрирует редкое для военного практика понимание законов геополитики, политики, экономической теории.
Роковые обстоятельства нашей страны были в руководстве органов безопасности страны, которые сказались на работе советской внешней разведки, “великих чисток” и, соответственно, влиянии “чисток” на спецслужбы, партию, армию, органы государственного управления и все общество. Естественно, новые руководящие кадры армии в силу давления “чисток” не отстаивали при докладах наверх своего мнения, а ловили установку свыше.
В феврале 1941 года новым начальником Генштаба стал Г.К. Жуков, человек никогда не занимавшийся штабной работой. Он привез с собой из Киевского военного округа целую группу подчиненных. В их числе – генералы Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин. Они вместе с А.М. Василевским – разработчики нового плана. В основе – замечания И. Сталина о роли юго-западного направления. Так, вместо идеи Шапошникова, что немцы пойдут кратчайшим путем: Минск-Смоленск-Москва, был избран вариант о главной роли Украины [9].
В делах военных дал знать себя взгляд политика, в армии не служившего, не воевавшего, но объявившего себя маршалом, а затем и генералиссимусом. Естественно, данный просчет на совести политиков, и тех, кто угодливо верстал новый вариант “Соображений”. А это, в первую очередь – Г. Жуков, его соратники и работники оперативного управления Г. Маландин, Н. Ватутин, А. Василевский. Они составили и обосновали “Соображения”, по которым мы невольно облегчили немцам начало военных действий.
Предложения и решения Генерального штаба задавали тон жизни всей армии, ее готовности к выполнению миссии защиты государства, его целостности, неприкосновенности границ. Задача работников данной структуры готовить варианты действий по самым различным ситуациям. Увы, “соображений” о внезапности нападения немцев, несмотря на всю историю начала второй мировой войны, немецкой агрессии против Польши, Франции, в документах нашего Генштаба историки не выявили. И это показывает, что “мозг” армии своей функции не выполнил. Отчасти дело в том, что высшее военное руководство, в частности, нарком обороны С. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г. Жуков негативно отнеслись к анализу польской и французской кампаний вермахта.
Такое пренебрежение было непростительным высокомерием. Ведь опыт военных кампаний гитлеровцев явил три открытия. Первое – создание танковых групп как ударного кулака прорыва глубоко эшелонированной обороны. Второе – жесткую увязку действий танкистов, авиации и артиллеристов. Третье – ведение информационной игры, запутывание противника.
Страстное желание Сталина оттянуть войну имело основания. И незавершенность развертывания армии, и начало перевооружения авиации и танковых войск, и слабости военных кадров, и желание укрепить оборону границы, и многое другое. Такое настроение было всеобщим у командования. Все понимали: для подготовки к войне нужно время [10].
А на границе не было секретом, что враг готовится к вторжению.
Л.М. Сандалов пишет:
— Сведения о сосредоточении у нашей границы немецких войск и вероятности их скорого вторжения доходили до нас разными путями. Время от времени мы получали информацию сверху… Многое мы узнавали от шпионов, задержанных при переходе границы и передаче радиограмм… Сведения поступали и от сторонников советской власти с польской стороны [11].
Фактов о подготовке Германии огромное множество. Именно они опровергают Резуна и других извратителей истории, что Гитлер просто опередил Сталина.
То, что произошло летом и осенью 1941 года есть сплав обстоятельств. Это и геополитика, и внешняя разведка, и экономика, и военная политика. Взаимосвязь названного крайне сложна. Она требует для своего выявления применить методы социальной философии при анализе проблем истории.
Осмысление происшедшего идет. Есть надежда, что военные историки разберутся с проблемой. Зигзаг истории показал: мировому сообществу нельзя быть благодушным к агрессору. В решениях умиротворения не должно быть мести. Она, как показывает история той же Германии, обычно закладывает в сознании общества базу новых противоречий, и решение делается более сложным.
История продемонстрировала, что авантюризм Гитлера и звериная сущность фашизма не могут иметь ни малейшего оправдания ни на одном этапе развития. Вся история говорит об этом. Итог был всегда один и тот же – полное и сокрушительное фиаско. Иного и не могло произойти, ведь речь идет о национальной безопасности этноса.
Проблема выбора на развилке трех дорог: войны, мира и революции была решена германским руководством в пользу самого радикального варианта, и он стал в итоге для Германии сокрушительной катастрофой, о чем потом сожалели германские генералы.
Однако немецкое общество сумело извлечь из поражения необходимые выводы, сделав доминантой своего развития мир. Это подтверждено 70-ю годами новейшей истории…
Литература:
- Козыбаев М. Казахстан на рубеже веков. Кн.2. Алматы:Гылым, 2000; Белан П.С. Правда о “Гросстуркестане” и Туркестанском легионе /История Казахстана: белые пятна. – Алма-Ата: Казахстан, 1991. /295-315/; Мухамеджанов А. Участие казахстанских соединений в битве под Москвой. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1965; Шахов Н. Ратные подвиги казахстанцев в первые месяцы Великой Отечсетвенной войны. – Дисс. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1960.
- Григорьев В.К., Ахметова Л.С. Первые лица Казахстана в сталинскую эпоху. – Алматы, 2008; Григорьев В.К., Ахметова Л.С. Яростный 1941. Размышления историков. – Алматы, 2011; Григорьев В.К., Ахметова Л.С. Панфиловцы: 60 дней подвига, ставших легендой. – Алматы, 2013.
- Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1933-1945. Справочник. – М.: Изографус, ЭКСМО. 2002. – 800 с. – 1- 262, 263; 1-2 – 84; 3-85.
- Исаев А. Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. – М.: Яуза, 2010. – 480 с.- 1-29-32; 2- 472
- Шерстнев В. Командармы. – Смоленск: Русич. – 2006. – 352 с. /326-344/.
- Катуков М.Е. На острие гланвого удара. – М.: Воениздат, 1974.
- Лиддел Харт Б. Битвы Третьего рейха. – М.: Центрполиграф, 2005. — 1-120; 2-122.
- Бок Ф. фон. Я стоял у ворот Москвы. – М.: Яуза, ЭКСМО. 2011. – 512 с. /45/.
- Василевский А.М. Дело всей жизни. – М.: Политиздат. 1973. – /105, 110/
- Григорьев В.. Ахметова Л. Яростный 1941. Размышления историков. – Алматы, 2011.-384 с. /101/
- Сандалов Л.М. 1941. На Московском направлении. – М.: Вече, 2010. – 576 с. /68/.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.