Алматы. 1 июня. КазТАГ – Расул Рысмамбетов. Главной проблемой в Казахстане в ближайшие десятилетия станет нехватка пресной воды. Отсутствие живительной влаги может не только повлиять на экономический рост, но в какой-то степени ограничить рождаемость в стране. Если мы не найдем способов решения водной проблемы, то нас ждет ухудшение состояния сельского хозяйства, обострение ситуации со здоровьем населения и его естественным ростом.
Эту проблему в Казахстане определяют два фактора — недостаток воды и ухудшение ее качества. При этом дефицит воды растет, а качество снижается. Есть еще третий компонент — сомнительное качество менеджмента водных ресурсов. Впрочем, это административная часть, а она у нас хромает не только в ситуации с водой.
Достаточность водных ресурсов Казахстана зависит от нескольких соседей, так как основным источником воды для нас являются реки. Вот что говорит статистика. Общие водные ресурсы рек составляют 101 км³, из которых 57 км³ формируются на территории Казахстана. Остальной объем поступает из сопредельных государств: России — 8 км³, Китая — 19 км³, Узбекистана — 15 км³, Кыргызстана — 3 км³.
Важнейшие источники пресной воды для нас — это Иртыш и Или. Например, Иртыш обеспечивает питьевой водой Астану, Караганду, Семей, Павлодар, Экибастуз, Темиртау и сельское хозяйство центральных регионов. Однако верховья Иртыша – Кара Иртыш – находятся в КНР, где наши соседи забирают только им известное количество, включая канал Кара Иртыш – Карамай, где расположено крупное нефтяное месторождение.
Китай активно развивает Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР): строит дороги, аэропорты, переселяет сюда население из центральных и восточных регионов. Для китайской программы Шелкового пути СУАР является основным плацдармом для дальнейшего экономического продвижения в Европу через Казахстан и Россию. Поэтому в Китае продолжится активное строительство каналов, водохранилищ, плотин, а также соседи продолжат сбрасывать в сток рек промышленные отходы.
По мнению экспертов, Китай сейчас забирает 15% стока Черного Иртыша и через 3-4 года будет забирать четверть – 25%.
Если раньше Иртыш был полноводным и рыбным, то за период с 1991 года его сток к нам уменьшился втрое. Та же ситуация с рекой Или, которая раньше обеспечивала 85% притока воды в озеро Балхаш. Казахстанские специалисты считают, что Китай забирает почти 3,5-4 кубических километра воды в год, из-за чего Балхаш мелеет и засоляется. Если в ходе развития СУАР Китай выполнит все заявленные планы по забору воды, то Балхаш уже через 10-15 лет повторит судьбу Арала.
Китай соседей слушает, да пьет
Население СУАР растет на несколько сотен тысяч в год за счет миграционной политики, а значит, Китай уже никогда не уменьшит объем водозабора, а только будет увеличивать. Растущему населению нужно больше еды, больше работы, больше удобств. Даже несмотря на правила водопользования, которые приняты в СУАР, мы будем получать все меньше и меньше воды. Поэтому рассчитывать на Иртыш и Или придется все меньше и меньше.
При этом китайская сторона не спешит с заключением международных обязательных соглашений по рекам и внедрению двустороннего мониторинга состояния качества воды. Но будем реалистами — и с подписанными договорами о разделе рек Китай не будет сворачивать программу развития западной части Поднебесной.
В меньшей степени, но проблема воды также зависит и от наших соседей по региону — от горных Таджикистана и Кыргызстана, которые при существующем дефиците энергоносителей вынуждены строить гидроэлектростанции на своих реках, потому что ископаемое топливо им обходится слишком дорого. Из-за планов заковать реки в плотины между Узбекистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном регулярно возникают конфликтные ситуации.
Эксперты считают, что качество строительства Таджикистаном и Кыргызстаном гидротехнических сооружений заставляет говорить о создании масштабных угроз безопасности, в первую очередь, для Узбекистана, а следом — для Казахстана и Туркменистана. Если расположенные ниже стока рек Узбекистан, Туркменистан и Казахстан не помогут с энергетическим кризисом Кыргызстану и Таджикистану, то последние вынуждены будут продолжить строительство невзирая на протесты соседей.
Так как хлопок является одним из основных экспортных товаров Узбекистана, то вряд ли эта республика сможет резко сократить водозабор из Сырдарьи. Как и в случае с 23 трансграничным реками, заходящими к нам из Китая, так и в случае с Сырдарьей, переговоры будут малопродуктивны и, следовательно, придется готовиться к дефициту воды и на этом направлении.
Поэтому ситуация с трансграничными реками складывается плачевная, и любые претензии Казахстана к Китаю, Узбекистану, Кыргызстану, Таджикистану будут в той или иной мере означать требование ограничить водозабор, а значит, снизить темпы развития. Тут нужны дипломатические усилия вкупе с лучшими специалистами по воде. Есть ли у нас такие? Крайне мало и их количество сокращается. Сегодня в Китае или Узбекистане специалистов по водным вопросам и ирригации гораздо больше, а следовательно, больше шансов, что та же КНР выставит на переговоры экспертов сильнее наших.
Губят людей не воды, губят людей отходы
Вместе с дефицитом воды нас ждет дальнейшее ухудшение ее качества. Причина та же — активное развитие приграничных районов соседних государств. Если река течет в Казахстан, то почему бы не сбросить туда вредные отходы и сэкономить на очистке? И сбрасывают большое количество азотосодержащих отходов, остаток нефтепродуктов, медь, цинк, бораты и сульфаты. Этой гадости много в Урале, куда активно сбрасывают мусор, пестициды и соединения тяжелых металлов российские предприятия, главным образом в Оренбургской области.
Если вредные препараты отравляют рыбу в реках и Каспийском море, то промышленный мусор рискует остановить реку на полпути к морю. Активный экономический рост в Оренбуржье и сделал Урал мусорной канавой с самовывозом. Напомним, что Урал и Каспий являются основным местом обитания осетра и еще доброго десятка видов рыбы, численность которой снизилась в 30 раз за последние 20 лет.
Как и Китай, Россия увеличивает водозабор, признает экологическую катастрофу на реке, но не спешит с активной фазой очищения Урала. Улучшение экологии реки будет означать значительные инвестиции в очистные сооружения, закрытие некоторых производств, а значит – падение экономического роста региона. Эта же проблема с остатками Иртыша и Или, которые достигают нашей границы из Китая, — загрязнены большим количеством всевозможных отходов производств.
В Балхаш текут китайские отходы, но и казахстанские компании не отстают. Главным загрязнителем Балхаша также является предприятие Kaz Minerals (бывший Казахмыс — КазТАГ).
Конечно, крупным металлургическим комбинатам дешевле заплатить экологический штраф, чем наладить очистные сооружения. Уже загрязнены казахстанскими отходами реки Нура и Илек, те же многострадальные Иртыш, Или и Сырдарья. Вносят свою лепту и городские водоканалы, которые сбрасывают в реки нечистоты.
Данные экологического мониторинга показывают, что загрязнение водоемов растет на 5-10% ежегодно, что через 10-15 лет сделает опасным не то что пить воду, но и просто находиться рядом и вдыхать ядовитые пары. В связи с сокращением воды в реках нашим стратегическим запасом являются подземные воды. И поэтому даже более опасным является загрязнение наших подземных вод добычей полезных ископаемых. В районах добычи и переработки полезных ископаемых подземные воды неминуемо загрязняются. Например, вот что писали о ситуации с подземными водами в Усть-Каменогорске 15 (!) лет назад.
Подземные воды, грунтовые берега
«К 2000 году на нескольких участках вдоль окрестностей жилой части Усть-Каменогорска было накоплено более 28 млн тонн твердых и жидких отходов. Ежегодно предприятиями около 120 млн кубических метров промышленных сточных вод с высокой концентрацией загрязняющих веществ сбрасывается в Ульбу и Иртыш… Особую озабоченность вызывают опасные материалы, которыми заражены грунтовые воды и реки в бассейне Иртыша. Они представляют серьезную угрозу людям, проживающим и работающим в этом участке города и вниз по течению реки».
«Казатомпром» уже запускал рудники с подземным выщелачиванием урана. Являясь, несомненно, самым чистым из известных способов добычи, оно также несет в себе риск загрязнения грунтовых вод, делая их непригодными для дальнейшего использования. Вне всякого сомнения, загрязненные реки и подземные воды не могут использоваться ни для питья, ни для полива в сельском хозяйстве. При ответственном к будущим поколениям подходе нашим предприятиям вообще надо переходить на технологии нулевого сброса. Иначе мы сможем скоро добывать металлы из речной воды и подземных вод.
В свете этих проблем мы встаем перед вопросом: как сделать так, чтобы малым количеством чистой воды напиться самим, вырастить нормальный урожай да еще и оставить потомкам? Есть несколько подходов. Самый простой – экономический. Поднять цену на воду так, чтобы мы все изо всех сил внедрили новые технологии или погибли от жажды и неурожая. Однако замена коммуникаций требует значительных инвестиций, поэтому решили использовать другой подход – заменить все водные коммуникации за государственный счет и поднять цены умеренно.
В 2002 году государство уже пробовало. Запустили программу «Питьевая вода». В итоге некоторые причастные к бюджету программы лица сказочно обогатились, а сама программа провалилась. В 2011 году запустили программу «Ак булак». Программа уже буксует и отстает от графика. Так как чиновничество мудро обозначило ее срок до 2020 года, то подводить окончательные итоги будем в 2021-м, через 6 лет.
Правда, в одной Южно-Казахстанской области уже обнаружены нарушения в ее выполнении на сумму Т18,4 млрд.
Попутно с этим государство пытается субсидировать переход фермеров на капельное орошение. Как расходуются эти средства, нам потом расскажет счетный комитет. И успеем ли мы перейти на капельное орошение, пока наши реки не иссохли.
В наших СМИ предостаточно статей, раскладывающих по полочкам все детали, однако реагировать на тревожные сигналы никто не спешит. Сложилась парадоксальная ситуация: статьи в СМИ приводят слова экспертов, которые консультируют правительство. При этом общество бьет тревогу, а правительство пытается всех успокоить.
Общие хороводы вместо проектов
Понятное дело: цепочка принимающих решения пьют бутылочную воду, пользуются самыми лучшими фильтрами, чтобы умыть свои чиновничьи лица, и принимают решения, взирая на затопленные улицы Астаны. Узкомыслие не может шагнуть за пределы левого берега столицы. Нежное тело чиновника не желает трястись в машине, чтобы посетить регионы, где лежат недостроенные водопроводы, а жажда гонит людей километрами нести воды в бидонах.
Можно подумать, что мы агрессивны к соседским планам на нашу общую воду. Так и есть. Наше правительство предпочитает водить с соседями хороводы вокруг совместных экономических и политических проектов вместо того, чтобы защитить интересы собственных граждан. Да, мы должны внедрить новые технологии. Наши чиновники должны потребовать от наших соседей – будь то Китай или Россия – бережнее отнестись к рекам, текущим в Казахстан. Значит, они должны ставить интересы Казахстана выше, чем экономический рост Оренбурга или СУАР.
У нас десятки рычагов, чтобы вернуть воду в Иртыш и Или опять, убедить китайских партнеров вспомнить и про наши интересы. Нескольких встреч хватило бы, чтобы начать очищать Урал. Однако правительству важнее отчитаться о миллиардах юаней китайских инвестиций, а вернее — средств, взятых в долг под гарантии наших месторождений, чем подумать о здоровье своих граждан.
Газопровод через Казахстан, десятки китайских нефтяных компаний, а самое главное, новый казахско-китайский Шелковый путь в Иран и Европу – достаточные рычаги, чтобы убедить китайцев подписать необходимые документы по водным ресурсам и начать пользоваться ими ответственно. Неудобно указывать, однако без согласия Казахстана вся китайская схема Шелкового пути на Иран и Европу рассыпается, как замок из песка.
Понятно, что наше правительство просто боится создать конфликтную ситуацию, считая, что это нарушит пресловутую дружбу народов. Однако, если не формулировать свои требования даже в ущерб партнерству, дружбы не будет и так. Потому что народ вымрет. Некому будет дружить. Недостаток воды уже очевиден. Нехватка технологий налицо. Уже сейчас закупать овощи и фрукты из Китая – почти так же выгодно, как выращивать их у себя.
Тем более, просто перепродавая китайские продукты, не тратишь нервы в бюрократической волоките из-за субсидий, льготного топлива, места на рынке, проверок госорганов. Мы покрываем дефицит продовольствия, импортируя его из Китая. Количество и доступность продуктов питания является самой важной составляющей роста населения. Значит, демографическую ситуацию в Казахстане будет определять наш гигантский сосед. На этот счет есть народная мудрость, которая звучит так: лучше хлеб с водою, чем пирог с бедою…
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.