В Москве проходит Неделя международных отношений в рамках Академии журналистики “КоммерсантЪ” при поддержке Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М. Горчакова
Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, главный редактор журнала “Россия в глобальной политике”, в понедельник встретился с участниками Академии журналистики издательского дома “КоммерсантЪ”, чтобы рассказать о приоритетах и принципах внешней политики России.
Слушатели задали вопросы. Автор поинтересовался судьбой проекта русского мира.
— Федор Александрович, как вы думаете, к чему пришел проект русского мира и каковы его перспективы? В Казахстане к нему относились достаточно нейтрально, но после украинских событий он вызывает определенное напряжение. При этом, есть мнение, что в самой России этот проект находится на периферии внимания.
— Не сказал бы, что на периферии. В России вообще все события прошлого года очень сильно возбудили российское общество. И те цифры поддержки президента Путина, которые мы каждый месяц видим все более высокими, конечно, результат не только присоединения Крыма, но и выдвижения некой идеи. Русский мир это некая идея, которая вроде бы создает идеологическую базу. Вроде бы – потому что на деле не создает. Попытка реализации идеи русского мира в том очень размытом виде, как она была представлена президентом – ее дальше никто не конкретизировал и не развивал, что это такое на самом деле – это, естественно, вызвало большое напряжение в соседних странах, особенно, где живет русскоязычное население. Надо сказать, что сам президент – это очень любопытно – после свой знаменитой речи, в которой эта идея была выдвинута, он сам – я не говорю об информационных ресурсах, депутатах и прочих людях – лично он сам, насколько я отслеживал, слова “русский мир” больше никогда не произносил. Думаю, президент понял, что это оружие обоюдоострое и степень неуверенности, которую вселили в соседних странах, совершенно не способствует реализации российской политики.
Само по себе появление этой идеи понятно, потому что на протяжении нескольких лет уже, собственно, Владимир Путин возвращался на пост президента в условиях, когда в обществе был очевиден запрос на некую идею. Эпоха замечательного потребления подходила к концу и потребовалось что-то еще. И еще до украинских событий, в 2012-2013 годах, если посмотреть его выступления, он ищет, искал какую-то идею – отсюда взялись эти скрепы моральные, отсюда взялся консерватизм как государственная идеология. Но тут случилась Украина – и это выстрелило. Естественно, совпадение, но так вышло, что выдвижение идеи русского мира легло на (общественный – Ж.А.) запрос. Но, судя по всему, это исчерпаемо. Это не то, что стало государственной идеологией. Скорее оказалось, что это некий промежуточный момент. Какая будет в итоге идеология и будет ли она, я не знаю, но, мне кажется, что русский мир как флаг российской политики в Евразии в прошлом году начался и закончился.
— Есть мнение, что строительство национального государства для бывших метрополий выигрышная карта, а для бывших колоний соответственно проигрышная. В этом плане, если Россия будет идти к национальному государству, возникает ли угроза для участников евразийского союза?
— У меня есть большие сомнения, что Россия может стать национальным государством в классическом понимании. Во-первых, потому что Россия даже в усеченном после распада СССР виде не является мононациональным государством. Более того, если смотреть на перспективу, на следующие 50 лет, то доля нерусского населения будет расти в силу демографических причин, миграции, которая, безусловно, будет продолжаться. Культурно, по своей традиции, Россия не национальное государство. Россия это образование имперского типа. Имперского – в данном случае, не в негативном смысле, а в смысле организации пространства и общества. Поэтому я не очень понимаю, как Россия может стать национальным государством.
Формирование гражданской – не этнической – нации, конечно, было бы правильным, хорошим путем. Но тут следующий вопрос – мы живем в мире, где эти нации как раз наоборот подвергаются очень мощной атаке глобальной среды. В Европе главная проблема, что национальные государства с одной стороны попытались избавиться от части суверенитета, вступая в Евросоюз – здесь тоже неоднозначные эффекты, та же Греция это показывает – а с другой стороны, рост притока мигрантов и реакция на это коренного населения показывает, что со строительством гражданских наций очень много проблем. Я абсолютно не склонен предсказывать, что Европа рухнет и там будет сплошной фашизм, как у нас некоторые делают, – вряд ли. Но то, что есть объективные проблемы и что, вопреки всем заклинаниям французского истеблишмента, за последние несколько лет Национальный фронт из маргинальной, чуть ли не профашистской партии превратился в третью системную партию, на которой базируется политическая система страны, это факт. И это будет дальше продолжаться. Поэтому национальные государства везде испытывают проблемы, а Россия, которая вроде бы должна национальное государство в этих условиях строить, сталкивается с тем большим количеством вопросов. Поэтому, думаю, у нас все будет гораздо сложнее.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.