Алматы. 7 декабря. КазТАГ – Владимир Радионов. Министр образования и науки РК Аслан Саринжипов отвечает на одни и те же вопросы. К чести чиновника, он редко когда уклоняется от общения – будь то депутатский запрос или журналистский вопрос в кулуарах заседания правительства или на официальных брифингах.
Вот и недавно он принял участие в онлайн-конференции одного из новостных порталов, где ответил на 440 обращений казахстанцев. Если учесть, что в каждом обращении было по 2-3 вопроса, то количество ответов можно смело удваивать. Впрочем, не спешите радоваться работоспособности министра.
Во-первых, ответил он далеко не на все. Во-вторых, вопросы очень часто повторялись. В-третьих, его ответы в большей части содержат ссылки на законодательство и практически нигде нет оценочного суждения или простой человеческой речи. А эти оценочные суждения с высоты министерского поста были бы кстати. Потому что проблемы, которых касается львиная доля вопросов, появились не вчера. И они до сих пор не нашли решения.
Поборы в школах процветают
Вот лишь один из вопросов онлайн-конференции: «Мои дети учатся в школе-гимназии №69 г. Астаны. С начала учебного года мы сдали уже 12 тыс. тенге, это только в один класс. На приобретение шкафа в класс, стенды, цветы, диспенсер, заправку картриджа и т.д. Кто должен за этим следить? По телевидению передают, что ни директора, ни учителя школьных учреждений не имеют права заниматься сборами денег с родителей, но эти сборы как были, так и есть».
Впрочем, номер школы не принципиален, потому что почти в каждом вопросе о поборах эта информация также присутствует. Что же министр? Отвечает он так: «Ситуация, описанная вами, относится к разряду вопиющих правонарушений». В другом случае ответом на аналогичный вопрос была следующая сентенция: «Спасибо, что обратились с таким актуальным вопросом. Поборы в школах — это противозаконное явление, требующее полнейшего искоренения».
Но дальше под копирку списаны законодательные нормы: «Согласно закону «Об образовании», государственным учреждениям образования запрещается взимать с учащихся деньги, а материально-техническое обеспечение государственных организаций образования входит в компетенцию местных исполнительных органов и организаций образования».
И опять: «Поэтому нужно пресекать всяческие попытки различных поборов в организациях образования». Никто не против, что попытки нужно пресекать. Но что бы задавшие вопрос казахстанцы хотели услышать от министра? Не то, что их нужно пресекать, а предложения, как это делать. Перефразировав персонажа из незабвенного мультика, можно сказать: «Законы и я читать умею, только от этого пользы никакой».
Не министерское дело? А чье же тогда, позвольте спросить? Родителю что, по каждому побору заявления в прокуратуру и суд таскать? Ведь только эти органы могут у нас пресечь нарушения законодательства и восстановить попранные права гражданина. Но даже такой рекомендации от министра не было.
А может, министру следует признать, что материально-техническое обеспечение государственных организаций образования далеко от идеала? Директора школ примерно год назад разоткровенничались, на что выделяемых государством средств не хватает. Если А. Саринжипов не в курсе, специально для него можем повторить ответ директора одной из алматинских школ Ирины Смирновой.
«Если не будет добровольных взносов родителей, в школах не будет охраны, потому что это из бюджета не финансируется. Без подобных сборов школьники не смогут участвовать в защите научных проектов. Мы не сможем оформить школу к новому году, это стоит порядка 200-300 тыс. тенге. Также не на что будет высаживать весной цветы в пришкольных клумбах», — перечисляла она. Уже тогда педагог предлагала признать, что школы недофинансируются на правительственном уровне. Но согласитесь, процитировать закон и посчитать свою миссию выполненной — куда проще.
Почему ЕНТ непобедимо?
Другой, не меньший блок вопросов был посвящен единому национальному тестированию (ЕНТ): и сами школьники, и их родители спрашивали, когда же их коснется реформаторская рука министерства? Идут же реформы в начальной школе, где отправлять малышей в школы решено с шести лет, разрабатываются и внедряются пилотные программы 12-летнего обучения, и только тестирование вот уже второй десяток лет (это было введено в 2004 году) представляется этаким нерушимым монолитом.
Спрашивавшие о том, что будет с ЕНТ, справедливо сравнивали систему тестирования с кистенем для всей системы образования: мол, начиная с 9 класса школьники подвергаются психологическому давлению со стороны педагогов («Вы не сдадите ЕНТ!»), а существующая система стала просто бизнесом – пробные ЕНТ за деньги родителей начинают сдавать с 10 класса по 5-6 раз в году.
Ответ министра вроде бы логичен: «В министерстве сформирована рабочая группа по совершенствованию формата ЕНТ. Решением указанных проблем может быть переход на новый формат с возможностью неоднократной сдачи, что снимет психологическую и социальную нагрузку на ЕНТ. В целом вся процедура ЕНТ будет усовершенствована с учетом предложений общественности».
Когда же вопрос задавался конкретно, претерпит ли форма ЕНТ изменения уже в этом учебном году, А. Саринжипов был менее красноречив и более категоричен: нет.
Так что вопрос о реформе ЕНТ превращается в «песню про белого бычка», у которой, как известно, нет конца. О преобразованиях и поисках новых форм министр говорил и два года назад, когда был назначен на пост, говорит об этом и по окончании каждой кампании тестирования.
В частности, год назад он говорил, что вопросы тестов будут переориентированы на выявление у выпускников склонностей к критическому мышлению. Но что-то сами выпускники не говорят об этом, а по-прежнему приводят примеры вопросов о дате строительства первого пивзавода в Алматы. И каким боком тут критическое мышление присутствует?
Учебник не учит
Качеством учебных пособий озабочены не только родители, но и учителя. Причины могут быть разными, но суть одна: кто такой умный их пишет и кто авторов контролирует?
Вот что пишут родители: «Мне очень не нравится качество учебного материала, пытаешься помогать своим детям при их подготовке, но при этом можно повредить разум. Как вы собираетесь повысить качество учебников в плане содержания? Неужели трудно открыть онлайн-сайт для сбора отзывов?».
В ответе А. Саринжипова говорится о том, что, во-первых, внедрена трехэтапная система контроля качества учебников, во-вторых, кроме научно-педагогической экспертизы введена общественная оценка учебников.
Действительно, вот уже месяц как действует портал «Общественная оценка макета школьных учебников», где каждый гражданин нашей республики может ознакомиться с содержанием проектов учебников и якобы оставить свои замечания и предложения. Министр, может, так и считает. Мы считаем иначе.
В начале ноября корреспондент КазТАГ в качестве эксперимента оставил к учебникам по истории и русскому языку пару не очень лестных комментариев, касающихся нелогичности в предлагаемых заданиях по усвоению изучаемого материала. И что же? Спустя месяц поля комментариев так и остались девственно чистыми. Куда ушли наши предложения?
Учителей же беспокоит несоответствие тем в учебниках и учебных программах: «Я учитель английского языка. В книгах пишется одно, в программе — совсем другое! Будьте любезны сделать программу и книги одинаковыми».
Не знаем, стал ли этот вопрос откровением для министра. Мы же сами писали об этой проблеме еще в августе – накануне нового учебного года. И вроде бы министр – неглупый человек, но его ответ поражает. Не можем отказать себе в удовольствии привести его полностью: «Как прокомментировали авторы учебных программ из НАО им. Ы.Алтынсарина, расположение материала в учебнике может разниться с учебной программой, однако до конца учебного года весь учебный материал, предусмотренный в программе, будет изучен, может быть, не в той последовательности и не в том объеме, в зависимости от выделенных часов на предмет».
Так «весь» или «не в том объеме»? А потом мы удивляемся, почему результаты ЕНТ низкие…
Век живи — век учись
Часть вопросов была посвящена формированию образовательного заказа в вузах и последующему трудоустройству выпускников. Тут вроде кинуть камень в министра сложно: он достойно отвечал, что государственный образовательный заказ формируется на основе потребности отраслевых госорганов, местных исполнительных органов и национальных компаний, что наибольшая потребность в кадрах с высшим образованием отмечается по педагогическим, техническим, аграрным специальностям, что на экономистов выделяется всего 2% от общего числа грантов, потому что их и так девать некуда.
Но потом сказал такое… К сожалению, девушка, задавшая вопрос и сообщившая, что она не может после окончания института найти работу, не указала, на кого она выучилась, но министр нашелся что сказать: «Подготовка кадров по программам бакалавриата дает фундаментальное (базовое) образование как основу для развития профессиональных навыков и компетенций. Владея ядром знаний, умением учиться, человек сам может в нужный момент приобретать необходимые прикладные знания. Фундаментальное базовое образование при разумном соотношении с профессиональной подготовкой преодолевает узкие рамки существующего профиля специалиста. Следовательно, это дает возможность в условиях изменения конъюнктуры рынка труда перепрофилироваться и переобучиться на другие профессии по принципу обучения в течение всей жизни».
Интересно, а работать когда?..
Крик души
А один из казахстанцев, зайдя в онлайн-конференцию, оставил отзыв о современной учительской доле, найденный им на одном из форумов, где общаются школьные педагоги. Там написано все: и о том, что учителей грузят бумажной работой, заполнением бесчисленных бланков, и о том, что даже мел и бумагу для нужд школы учителя покупают за свой счет, и что именно учителями затыкают дыры в массовках на различного рода мероприятиях.
И что же министр? Само спокойствие: «В целях недопущения привлечения учителей школ к общественным работам министерством на законодательном уровне в ст. 51 закона РК «Об образовании» введен пункт 4 о запрете привлечения педагогов к видам работ, не связанным с выполнением ими своих профессиональных обязанностей».
Хорошо, закон есть. Но, как и с поборами, его игнорируют – все и везде. А. Саринжипов даже не делает попыток предложить механизм искоренения этого безобразия. Для сведения: в одном из своих ответов министр пишет, что опыт работы в организациях среднего образования имеют всего 25,3% сотрудников МОН. Сам он в эту четверть тоже не входит. Может быть, в этом и кроется его такое пренебрежительное отношение к учительской участи?
В общем, все, в чем заключается сегодня работа А. Саринжипова, – это констатация проблем. Мы привели лишь часть наиболее вопиющих. А казахстанцев интересовали и порядок распределения мест в детских садах, и финансирование НИИ, и многое другое.
Ответы министра были односложными: цитирование нормативных документов. Как решать проблемы, которые порождаются в том числе и нарушением законов, министр то ли не знает, то ли не хочет этого делать. Так, может, тогда освободить ему место – в пользу того, кто захочет? Мы не первые, кто предлагает министру уйти в отставку. Если помните, в мае этого года с подобным предложением, правда, по другому поводу, к нему обращался мажилисмен Азат Перуашев.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.