Опросы общественного мнения: златокудрая дева трепещет или рыжая девка дрожит?

«Прикладная» социология по праву занимает второе место среди главных лженаук современности

Недавно Всероссийский центр изучения общественного мнения провёл по заданию Путина опрос жителей Крыма. Там всё никак не удаётся решить проблему с электричеством. И вот у новых россиян спросили: готовы ли они на поставки электроэнергии с Украины, если в контракте будет указано, как требует Киев, что крымский полуостров — часть украинской территории? И второй вопрос: согласны ли крымчане потерпеть временные перебои со светом, если контракт подписан не будет?

Оказалось, что 93,1 процента жителей Крыма не хотят такого контракта! А 94 процента готовы подождать решения энерговопроса. Цифры вдохновляющие и духоподъёмные. Но людям, знающим крымскую матчасть, хорошо известно, что «электрическая» проблема там сложились из-за бездарности и вороватости нового начальства, тех самых лидеров «русской весны». Ведь ещё в марте 2014 года было понятно, что Киев попытается устроить «конец света» населению мятежного полуострова. Поэтому из России в Крым завозили сотни мощных генераторов, разрабатывали программы по увеличению мощности местных электростанций. Но когда грянул гром, оказалось, что мобильные генераторы растащены по частным пансионатам и виллам, а программа развития энергосистемы провалена.

Вообще, к новым крымским «вождям» у местных жителей накопилось огромное количество претензий. Путин мог бы поручить социологам опрос насчёт сделанных и не выполненных «героями весны» обещаний. Что думают крымчане по поводу коррупции? Она ведь на «полуострове свободы» не уменьшилась с тех пор, как прогнали старых украинских начальников. Которые вообще-то были донецкие. Можно не сомневаться: результаты опроса оказались бы не менее впечатляющими. Однако российский президент таких заданий социологам не давал. А сами они не догадались объективно «замерить температуру» в Крыму. Поэтому в отчётах больших учёных из ВЦИОМа со страшной силой торжествует патриотизм.

А вот история противоположного свойства. Несколько месяцев тому назад я делал интервью с директором в меру оппозиционного «Левада-Центра» Львом Гудковым. Он убедительно рассказывал, ссылаясь на данные многочисленных опросов, что ситуация в стране очень тревожная:

«Я думаю, в России будет иметь место медленное разложение… Такой деградирующий репрессивный режим… Опыт насилия у нас гигантский совершенно. Потенциал агрессии, злобы, саморазрушения – он проявился вот сейчас, в украинской ситуации, и я думаю, что это ущемлённое мстительное сознание ещё даст о себе знать. Мы надеялись, что после краха СССР и падения коммунистической системы выйдет такой несколько освобождённый человек с большим пространством для добра, для гуманных чувств, а вышел озлобленный и очень ущемлённый человек».

В общем, всё плохо, — считает доктор наук Гудков:

«Комплекс национальной неполноценности, который вырвался в стремлении показать всем, что мы опять великая держава, что мы противостоим давлению Запада и отказываемся от всех моделей демократии, правового общества – он не случаен. И это надолго», — уверен директор «Левада-Центра».

А теперь опять немного ВЦИОМа. Генеральный директор этой организации, профессор Валерий Федоров в интервью «Российской газете» просто брызжет оптимизмом:

Сверхвысокий рейтинг Путина — важный социальный факт, фиксируемый всеми социологическими агентствами, работающими в России. Этот рейтинг держится на таком уровне (свыше 80 процентов) уже около полутора лет, хотя много было прогнозов, что народ устанет и разочаруется. Этого не произошло, потому что последние полтора года мы живем не в обычном профанном времени, а в историческом. С присоединением Крыма мы наконец в него шагнули, перешли в другой масштаб, поменяли точку обзора — и теперь уже то, что раньше казалось ужасным и неприемлемым, воспринимается как не страшное, а то и нормальное. Мы просто стали мерять себя — и других — другими категориями. И в этом сдвиге — главная причина сверхпопулярности Путина. Это он перевел нас в новый режим времени, создал новую точку отсчета и точку опоры, ту самую, о которой мечтал Архимед. Этой точкой для нас стало присоединение Крыма. Мы себя видим уже другими, и всё вокруг видим иначе.

В общем, картина мира у двух больших учёных отличается разительным образом. Большая часть моих коллег-журналистов над этой проблемой не заморачивается. «Российская газета» и Первый канал берут интервью у Фёдорова. «Новая газета», «Ведомости» и «Дождь» — у Гудкова. И всем хорошо. В государственных СМИ златокудрая дева трепещет, в либеральных рыжая девка дрожит.

Но какая же социология после этого наука? Чем доктор и профессор отличаются от бабушек у подъезда?

Кто-то скажет, что ВЦИОМ обслуживает путинский режим, а «Левада-Центр» от режима не зависит. Поэтому сохраняет научную объективность. Но другие люди говорят, что Леваду подкармливают враги российского президента. Иначе большие учёные просто не нашли бы денег на исследования. Стало быть, перед нами всего лишь война идеологий и кланов. И вообще «прикладную», политизированную социологию можно было бы считать главной лженаукой современности, если бы не существовало на свете политологии. Это ещё более бесстыжая «наука».

Но есть же добросовестные социологи, которые честно пытаются разобраться, например, в настроениях разных слоёв населения? В том, как на самом деле живёт народ и чего от него ждать? Конечно, есть! И польза от их работы очевидна. Но при анализе достаточно крупных и сложных явлений любая социология начинает буксовать. Помню, несколько лет назад я хотел выяснить с помощью социологов – какой же на самом деле в России уровень жизни с учётом всяких приработков и «калымов». Насколько он отличается от официального. Оказалось, этого не знает никто. Для измерения неучтённых доходов нужны тонкие инструменты. Теоретически они существуют, но практически — увы. На практике используется такой метод: выбранным семьям раздают специальные журналы, куда семья записывает все свои доходы и все расходы. Этим людям даже приплачивают за доставленное беспокойство. Но как вы думаете, будут в журнал заноситься доход от таксования и «репетиторские»? Сами же социологи говорят, что вряд ли. Значит, и толку от журналов немного.

Другой способ — хитро составленные косвенные опросы. Это когда обследуемым задаётся большое число вопросов на самые разные темы, и таким образом аккуратно извлекается информация о покупках, качестве отдыха и, в конечном счёте, об уровне доходов. Но дело это, опять же по признанию специалистов, сложное и поэтому очень дорогое. Крайне трудно добиться репрезентативности результатов таких исследований при массовых опросах. Для этого надо закладывать в них десятки, если не сотни разных вариантов: муж предприниматель, жена домохозяйка; муж безработный, жена учительница; муж госслужащий, жена предприниматель и т.д., и т.п. И всё это — по трём возрастным категориям: молодые супруги, средних лет и пожилые. А региональная специфика вообще запутывает всё окончательно. У двух профильных докторов наук данные по уровню жизни населения расходятся в разы.

Или вот попробуйте замерить с помощью инструментов социологии то явление, которое бывший артиллерийский офицер и герой крымской обороны Лев Толстой называл «скрытая теплота патриотизма». Откуда бралась эта теплота в крепостных крестьянах, забритых в рекруты? «Левада-Центр», водись он в XIX веке, наверно бы пояснил: русские солдаты из крепостных отчаянно сражались на бастионах Севастополя потому, что были озлобленные и очень ущемлённые. С комплексом национальной неполноценности. А ВЦИОМ бы написал – всё дело в том, что Николай Первый создал для россиян новую точку отсчета и точку опоры, ту самую, о которой мечтал Архимед. На самом же деле суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет. Правда, это сказал Мефистофель, враг рода человеческого.

***

© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.