Глава ФНБ «Самрук-Казына» Умирзак Шукеев еще в ноябре прошлого года заявил, что выплата бонусов топ-менеджерам компании по итогам 2015 года не планируется из-за низкой прибыли. Похожие решения, только непублично, наверняка предписано принять и многочисленным «дочкам», и крупным национальным компаниям. Действительно, бонусы зависят от прибыльности, а 2015 год оказался «тощим» из-за низких цен на нефть и падающего спроса на продукцию, производимую Казахстаном. Как в таких условиях выплачивать бонусы «не более чем в три зарплаты»? Прибыли не хватит.
На этом фоне в декабре осуществлен ряд громких перестановок. Блогер Валентина Владимирская обратила внимание, что назначения и отставки случились в самых крупных квазигосдарственных компаниях – РД КМГ, КазТрансОйл, КазТрансГаз. «Для консервативной отрасли – много», — пишет эксперт в своем блоге на yvision.kz.
Валентина Владимирская: Значимость новых назначений отраслевые эксперты оценивают по-разному. Один из экспертов мне сказал: «Возможно, владельцы активов начинают осознавать необходимость перемен. Неэффективность топ-менеджера при цене нефти в $100 менее заметна, чем при цене в $36 за баррель. Впрочем, когда причины назначения или отставки не очевидны, их называют «политическими».
Гендиректором КазТрансОйл (КТО) – дочерней компании АО НК «КазМунайГаз» (КМГ), 16 декабря, во второй раз, назначен Нуртас Шманов, недавний зампредправления по транспортной инфраструктуре КМГ. При этом по официальной информации Кабылдин написал заявление и его полномочия досрочно прекратил Совет директоров (СД), на самом деле Кайргельды Кабылдина, который возглавлял компанию с октября 2011 года и являлся членом Совета директоров, фактически уволили.
Что касается других громких назначений. Гендиректором КазТрансГаз – другой «дочки» КМГ, которой в июне КМГ решила передать в доверительное управление половину доли участия в ТОО «КазРосГаз» – СП Газпрома и КМГ, назначен Рустам Сулейманов. Эксперты говорят, что новая должность Сулейманова – его продвижение по службе. Он получит прибавку к доходу, и его вознаграждение будет, скорее, выше, чем у предшественника.
В РД КМГ, крупнейшей «дочке» КМГ, в январе и апреле прошли изменения в Совете директоров. В сентябре гендиректора РД КМГ, Абата Нурсеитова, ожидаемо заменяет «спасатель «дочек» Курмангазы Исказиев, который в январе 2015-го, из кресла зампредправления КМГ перепрыгнул в кресло гендиректора Эмбамунайгаз.
– Может быть, новые назначения состоялись потому, что отрасли действительно нужен новый подход?
– Новый подход, конечно, нужен. Но при назначениях, увы, его никто не обозначил. И по большому счету, никто четко не артикулировал, зачем и во имя чего осуществлены такие глобальные, в рамках квазигосударственной собственности, перестановки. А потому возникает много вопросов. Окажется ли второй приход Шманова в КТО удачнее первого, в 2007 году, когда он отработал в должности чуть больше года? Способен ли он принимать решения и двигать их в такой системе, когда госсобственность смешана с собственностью относительно большого числа акционеров с небольшими пакетами акций? Будет ли он отвечать перед ними по обязательствам компании? Не надо забывать, что КТО – публичная компания, она провела в 2012 году «народное» IPO и у нее есть обязательства перед неквалифицированными инвесторами. Сейчас судьба этих народных инвестиций под большим вопросом, так как на повестке дня стоит вопрос об объединении КТО с КазТрансГазом, который является по сути «котом в мешке», эта компания не размещала на рынке свои акции, и что ожидает владельцев акций КТО в случае слияния с КТГ – до сих пор остается интригой.
– Понятно, что данные назначения в топ-менеджменте крупных национальных компаний имеют некий скрытый смысл. На ваш взгляд, в чем их истинная причина?
– Интересно, что в компаниях иностранных или с большой долей иностранного участия: Тенгизшевройл, Мангыстаумунайгаз, Карачаганак Петролиум Оперейтинг назначения предсказуемы и скучны. Например, если гендиректор меняет регион, то на его место приходит его зам. В случае с квазигосударственными компаниями все иначе. Здесь новые назначения происходят с определенной периодичностью и неявным смыслом. Но вот скажите, с какой стати в кризисный период менять топов? Каиргельды Кабылдин – один из немногих профессионалов в своей сфере. Более того, согласно информации компании, он является заместителем председателя правления АО НК «КазМунайГаз» по транспортировке нефти. То есть, он продолжает работу по своей специализации.
Данный расклад с отставкой, надо полагать, имеет другую первопричину. Эксперты, с которыми я говорила на эту тему, склонны считать, что таким образом осуществляются схемы по выплате больших вознаграждений для особо отличившихся. Речь – о «золотых парашютах», которые положены при увольнениях с разрывом контрактов.
– Интересная версия. Можно попробовать оценить, какие «выходные пособия» получат те, кто уволен или сменил одно кресло на другое. Давайте посмотрим. Информацию о выплаченных вознаграждениях – не при увольнении, а при стабильном служении в той или иной компании, найти с трудом, но можно. Так, в РД КМГ три независимых директора (они – иностранцы) в 2014 году (информация по 2015 году будет представлена компанией позже, с публикацией годового отчета, примерно в апреле), в качестве годового вознаграждения получили $450 тыс. на троих. Дополнительно к этому им платили по $70 тыс. за физическое участие в Совете директоров, по $20 тыс. за участие в заседаниях независимых директоров, за возглавление Комитета по вознаграждениям – по $5 тыс. Итого, за вычетом налогов, три директора получили за 2014 год $775 тыс. При этом вознаграждение членам правления составило более 337 млн. тенге. Учитывая, что в правление входило 6 человек, то в среднем выплаты на одного составили более 56,2 млн. тенге, примерно 4,6 млн. в месяц. Даже по нынешнему курсу тенге это более $13 тыс. в месяц. Если учесть, что размер «золотого парашюта» равняется трем окладам, то это хороший стимул для управленца передвигаться с одного места на другое.
Примерно такая же ситуация с вознаграждениями и в других квазигосударственных компаниях. Например, базовый оклад топ-менеджера в КазТрансОйле составляет 850 тыс. тенге. Но ведь к нему прилагаются различные премии, бонусы, компенсации, в том числе и «золотые парашюты», которые многократно превышают ежемесячную зарплату.
– Конечно, мы можем только предполагать о том, что главным стимулом для перестановок является финансовая подоплека. Но это, думаю, близко к истине. Квазигосударственные компании на самом деле являются хорошим источником дохода и осуществления всевозможных финансовых схем – и все из-за того, что их финансовая деятельность закамуфлирована: узнать, какие бонусы и какие парашюты получает топ-менеджмент, совершенно невозможно. Соответствуют ли эти выплаты вкладу того или иного менеджера в развитие компании – тоже вопрос. Наши часто ссылаются на то, что это коммерческая тайна, что если мы начнем говорить о доходах менеджеров, то это нарушит личное пространство и личную безопасность, что таким образом мы ухудшим инвестиционный климат. Но при этом все забывают, что на Западе никогда и никто не делает секрета из таких данных. Вот именно на такую открытость и нужно равняться.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.