Алматы. 20 апреля. КазТАГ — Сергей Зелепухин. Чуда не случилось. Воскресные переговоры в Дохе стран-экспортеров нефти о заморозке нефтедобычи провалились. Почему это произошло? Какие последствия от этого следует ждать Казахстану? Похоже, злободневность и остроту этих вопросов сегодня мало кто осознает из чиновников. А если и осознает, то упорно хранит молчание. И не зря.
Конец монополии ОПЕК
А все дело в том, что провал переговоров в Дохе знаменует собой знаковое событие. По сути, это означает крах стремлений стран ОПЕК к еще большей монополии на нефтяном рынке. Более того, это означает крах попыток установить олигополию на нем странами ОПЕК в союзе со странами-экспортерами нефти, не входящими в эту организацию.
И всему виной не столько несговорчивость Ирана и демарш саудитов, отказавшихся идти на заморозку добычи, если это не намерены делать некоторые члены ОПЕК и страны не-ОПЕК, а в первую очередь появившаяся альтернатива — впечатляющий рост добычи в последние несколько лет сланцевой нефти, который хотя и резко пошел на убыль после падения нефтяных цен, но который имеет все шансы и технологические возможности вновь возродиться, причем в кратчайшие сроки.
То есть то, о чем еще на заре сланцевой революции говорили наиболее дальновидные эксперты, стало фактом: выход на рынок сланцевой нефти, добываемой множеством компаний, не объединенных даже формально в отдельную организацию по образу ОПЕК, поставило жирный крест на монополистических устремлениях стран-экспортеров традиционной нефти и высоких ценах на «черное золото». И если не в среднесрочной, то в долгосрочной перспективе — это точно.
Именно этот риск сделал возможным то, что даже в случае успешного завершения переговоров в Дохе для традиционных стран-экспортеров нефти это была бы пиррова победа. А все потому, что после еще большего роста цен на нефть от январских минимумов (выше $50 за баррель), в случае достижения соглашения о заморозке, этим воспользовались бы сланцевые компании. Они вряд ли упустили бы возможность нарастить добычу, тем самым сведя на нет все попытки ограничить нефтедобычу странами ОПЕК и не-ОПЕК с целью регулирования нефтяных цен.
Но самый большой риск для традиционных экспортеров нефти представляло бы то, что «сланцевики» могли бы воспользоваться ситуацией и завоевать часть рынков сбыта. И понятно, что произошло бы это за счет традиционных экспортеров «черного золота». Как считают эксперты, именно осознание этого факта и стало первопричиной провала по сути олигополистического соглашения о заморозке добычи.
Это та самая новая реальность, о которой сегодня так много говорят, особенно в зависимых от экспорта сырья странах. Но какие угрозы для них несет эта новая реальность, в том числе и для Казахстана, еще плохо осознают правящие бюрократии государств, плотно сидящих на нефтяной «игле». А они весьма и весьма серьезные.
Риски для Казахстана
В чем же заключаются эти угрозы? Во-первых, экономическое благополучие Казахстана, зависящее в первую очередь от высоких цен на нефть и металлы, теперь ставится под большой вопрос не только в краткосрочной, но и в долгосрочной перспективе. Теперь уже невозможно с полной уверенностью полагаться на то, что нефтяные цены в скором времени вырастут выше $100 за баррель, что поможет казахстанской экономике вновь достичь некогда высоких темпов роста, а чиновникам расслабиться и забыть об обещанных структурных реформах.
Во-вторых, по мере ухудшения экономической ситуации будут иссякать источники доходов государственного бюджета, который примерно на 40% зависит от трансфертов из Нацфонда, где и аккумулируется часть средств, в том числе от продажи казахстанской нефти.
Снижение бюджетных поступлений будет заставлять власти либо все сильнее залезать в «нефтяную копилку» или еще больше сокращать госрасходы, либо все больше наращивать внешний государственный долг или наращивать заимствования из ЕНПФ. Причем не исключена определенная комбинация всех этих вариантов. Но, так или иначе, все острее будет возникать вопрос, за счет чего государство будет выполнять свои социальные обязательства, не говоря уже о росте расходов казны на социальные нужды.
В-третьих, вполне вероятно дальнейшее сокращение притока прямых иностранных инвестиций, что вкупе с низкими поступлениями валютной выручки от продажи сырья в условиях низких цен на них и нестабильного внешнего спроса будет создавать риски для углубления кризиса платежного баланса.
Для кого чем хуже, тем лучше?
В свою очередь, падение прямых иностранных инвестиций будет негативно сказываться на уровне занятости, совокупном спросе и в целом на благосостоянии большинства казахстанцев. При этом многое будет зависеть от качества реализации программы инфраструктурного развития. Хотя даже если на миг представить, что она худо-бедно, но будет реализована эффективно, это в принципе не сможет нивелировать все негативные последствия от падения притока иностранных капиталовложений и низких нефтяных цен.
Все эти факторы наряду с высокими внешними обязательствами различных секторов казахстанской экономики будут продолжать оказывать давление на обменный курс в сторону ослабления. Не исключено, что валютный рынок Казахстана вновь может столкнуться с риском очередного витка девальвации нацвалюты.
Однако реализация этого риска будет зависеть от динамики цен на нефть и курсовой политики Нацбанка. Причем нельзя исключать того, что некоторые факторы, например, резкий приток спекулятивных краткосрочных денег на нефтяной рынок, могут вновь временно взвинтить цены на «черное золото». Кстати, признаки этого уже можно было наблюдать на протяжении февраля-апреля этого года. Они наблюдаются и сейчас, когда после временного обвала из-за провала переговоров в Дохе нефтяные котировки вновь устремились вверх.
Посмеем предположить, что в этой ситуации не исключено усиление процессов делегитимизации власти, то есть потеря правящей бюрократией поддержки своей политики у различных социальных групп. В результате есть вероятность возникновения кризиса легитимности, воспользоваться которым в условиях разгромленной оппозиции и нейтрализации несогласных с проводимой политикой в стране больше шансов имеют противоборствующие друг с другом группы внутри правящего класса.
Однако, что-то подсказывает, что это не приведет к политическому кризису или дворцовому перевороту, а закончится усилением одних групп за счет ослабления других с возможным реваншем в будущем, но с жесткими посадками — в настоящем. В общем, поживем — увидим.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.