В апреле, после обвальной девальвации в декабре 2015 года, тенге начал заметно укрепляться. Он мог, конечно, укрепиться и раньше, но в марте 2016 года этому заметно мешали интервенции Национального банка.
В марте 2016 года Национальный банк на внутреннем валютном рынке проводил интервенции, объем которых составил почти $1,236 млрд. в виде покупки иностранной валюты.
«Доля участия Национального банка на валютном рынке составила 41,7%, — говорится в сообщении Нацбанка РК. — Необходимость проведения данных операций была обусловлена существенным дисбалансом между низким спросом на доллары США и их возросшим предложением».
По данным центробанка, увеличению предложения иностранной валюты послужил рост привлекательности тенговых инструментов на фоне стабилизации цен на нефть и укрепления российского рубля к мировым 5 валютам. Кроме того, наблюдался рост объемов операций банков по конвертации из иностранной валюты в тенге.
«Происходит изменение валютных предпочтений населения. На рынке наличной иностранной валюты в феврале впервые за 10 лет объем продаж населением долларов США превысил объем покупок. На депозитном рынке тенговые вклады растут на фоне снижения депозитов в иностранной валюте (вследствие повышения рекомендованных ставок по тенговым депозитам с 10% до 14% и снижения по валютным – с 3% до 2%).
Текущее предложение иностранной валюты носит внутренний системный характер и может привести к резкому укреплению тенге, не обусловленному влиянием фундаментальных факторов», — отметили в Нацбанке.
Что же плохого в том, что национальная валюта становится сильнее? Монетарная власть опасается, что «такое изменение обменного курса тенге негативно отразится на платежном балансе и на экономике в целом, ухудшая конкурентные условия для национальных товаропроизводителей. Более того, значительное удорожание тенге может сформировать негативные ожидания относительно устойчивости тенденции в динамике обменного курса и прервать тренд на дедолларизацию активов населения».
Последние утверждения довольно спорны. Если относительно платежного баланса и экономики в целом все понятно: валютный флюгер – ничего хорошего, не принимать же поправки к бюджету каждую декаду, то остальные аргументы вряд ли состоятельны. Национальные товаропроизводители тоже страдают от чрезмерной девальвации тенге: доходы населения уменьшаются, спрос на их продукцию падает, а поскольку отсутствует валютный дисбаланс с основными странами-партнерами (прежде всего, с Россией), то конкурентные условия не ухудшаются априори. Более того, наши предприятия все еще имеют преимущество перед российскими конкурентами, так как за январь-февраль 2016 года тенге по отношению к рублю укрепился на 2,1%. Но самое главное: чем крепче национальная валюта, тем более ясным становится тренд дедолларизации: его сложно было представить, когда тенге стремительно девальвировал, но зато когда начал укрепляться, население стало переворачиваться из долларов в тенге.
Конец апреля стал феноменальным для тенге: нацвалюта уверенно укреплялась, чему, безусловно, способствовал рост стоимость нефти. Апрель стал лучшим месяцем в этом году для цен на нефть: они росли быстрее, чем предсказывало большинство аналитиков и инвесторов, пишет The Wall Street Journal. Котировки нефтяных фьючерсов Brent в апреле выросли на 20%, несмотря на некоторое снижение в самом конце месяца. Таким образом они восстановились на 75% после достижения в феврале самых низких показателей за 13 лет. На цены негативно не повлияли даже неудачные переговоры по заморозке нефтедобычи в Дохе!
Лишь первая неделя мая принесла некоторое разочарование: тенге стал снова падать. Однако устойчивый ли это тренд, пока сказать сложно.
– Нефть растет в цене, мы увидели способность тенге к укреплению. Достаточно ли хорошо укрепляется казахстанская национальная валюта?
– За последние 3 месяца казахстанский тенге укрепился в паре с долларом США на 10,7%. Баррель нефти Brent за тот же период вырос в цене на 26,84%. Корреляция между активами отстает примерно вдвое (!), так же реагирует и российский рубль. Причина может скрываться в меньших уровнях ликвидности на валютных площадках, чем на сырьевом рынке, — полагает Анна Бодрова, старший аналитик Альпари.
– Значит, у тенге есть запас прочности? Не мешают ли этому укреплению отдельные игроки и Нацбанк?
– Укреплению тенге Нацбанк, насколько мы видим, не препятствует.
– Не переоценен ли тенге по отношению к рублю?
– Пара рубль/тенге за три последних месяца выросла чуть более, чем на 6,3%. Это средние объемы, которые можно объяснить не слишком высоким интересом инвесторов к подобному финансовому инструменту.
– Пересматриваются ли вами прогнозы в отношении тенге?
– Пока ожидания в отношении тенге очень осторожные – так же, как и в ситуации с рублем. Поведение сырьевых валют очень плотно связано с состоянием базового актива, нефти, которая сохраняется очень подвижной и волатильной. Накопленные негативные новости для сырьевого рынка – от превышения добычи картелем ОПЕК до обновления исторического максимума запасов черного золота в США, – рано или поздно сработает против сырьевых «быков». И тогда коррекция цен здесь будет довольно значительной.
– Как может повлиять на курс тенге покупка ЕНПФ долларов и валютных активов, которая планируется на 2016 год?
– Стандартно считается, что покупка долларов и другой иностранной валюты в государственные фонды оказывает поддержку национальной валюте. Если цены на нефть еще какое-то время сохранятся стабильными, а покупки в ЕНПФ уже начнутся, тенге получит неплохую опору. Стоит, впрочем, понимать, что потенциал роста казахстанской валюты все-таки ограничен.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.