На вопросы по внутренней политике от ЗоныKZ отвечает Максим Казначеев, директор Центра социально-политических исследований Международного научного комплекса «Астана».
***
— Новый политический сезон начался весьма стремительно: смена главы правительства, ротация целого ряда знаковых игроков и т.п. Все это – на фоне транзита власти в соседнем Узбекистане. Что это? Маркеры уже начавшегося транзита и в Астане, или просто некое «ситуативное реагирование»?
— В большей степени это реакция президента на политические события первого полугодия. Как правило, масштабные перестановки подобного рода имеют значительный подготовительный этап, а потому вряд ли могут быть обусловлены региональной проблематикой, даже столь фундаментальной как уход Ислама Каримова.
При этом надо признать их связь с проблематикой предстоящего транзита, если рассматривать сквозь призму внутриэлитного баланса. Две ведущие внутриэлитные группы рассчитывали на существенное изменение статус-кво после парламентских выборов, конфликт практически вышел в открытую фазу – в виде завуалированных обвинений в лоббировании интересов Китая, либо попустительстве действиям экстремистов.
Президенту пришлось принимать жесткие решения, публичные лидеры групп понесли наказание в виде снижения аппаратного статуса. Самое главное – теперь на первые позиции вышли ранее второстепенные игроки, которые через перераспределение бюджетных потоков, коррупционной ренты и экономических сфер влияния еще сильнее ослабят лидеров. Они сформируют новые центры притяжения для бюрократии и аффилированного бизнеса. В результате президентом запущен процесс трансформации элиты, который займет год-полтора и несколько снизит интерес, да и градус дискуссий по проблеме транзита власти.
— Но ведь в качестве основной причины ротации обозначен переход от антикризисного менеджмента к реализации программы посткризисного развития?
— Дежурная риторика о преодолении кризиса не срабатывает, если принять во внимание кадровый застой в экономическом блоке правительства. Новых людей нет, новых идей тоже нет.
Правительство с упорством достойным лучшего применения твердит о реализации 100 шагов Плана нации, не соответствующего текущим внешнеэкономическим реалиям:
Практически весь экономический раздел выстроен в расчете на восстановление мировых цен на сырье – но этого не происходит.
Реформы в сельхозсекторе были завязаны на привлечение иностранных инвесторов под упрощенные условия аренды – но и это направление теперь «зависло» на пять лет.
Различного рода «транзитные» инфраструктурные проекты также будут эффективны при стабильности на всех участках транзита грузов, а не только на территории Казахстана. Что в условиях текущего геополитического обострения гарантировать никто не может.
Таким образом правительству остается лишь ждать перемен на внешних сырьевых рынках, а пока этого не произошло – «резать» второстепенные статьи бюджета. Можно ли это назвать «посткризисным развитием» – все-таки скорее нет.
— Кстати, с чем могут быть связаны последние инициативы по фактическому отказу государства от социальных обязательств? Власти генерируют практически нескончаемый поток предложений, от которых у обывателя остается неприятный осадок: возрождение фонда обязательного медицинского страхования, введение нормы о всеобщем налоговом декларировании, изменение статуса государственных ВУЗов и прочее?
— Власти пытаются всеми возможными способами стабилизировать доходы и расходы бюджета – по крайней мере сбросить максимум возможной социальной нагрузки на работающих граждан. При этом параллельно идет процесс «выведения из тени» доходов населения. В высоколобой профессиональной литературе это обозначается красивой фразой «национализация экономических издержек в периоды кризисов».
Мы находимся в самом начале процесса формирования нового социального контракта. Старый социальный контракт – «мы решаем ваши социальные вопросы, а вы не вмешиваетесь в политику» – власть с населением разрывает в одностороннем порядке. Для его выполнения у государства уже нет прежних ресурсов.
В рамках нового социального контракта все свои социальные проблемы граждане будут решать сами. Однако власти хотели бы сохранить и монополию на принятие политических решений – по крайней мере об этом свидетельствуют результаты последних президентских и парламентских выборов.
Таким образом, появляется проблема – что будет предложено обществу в рамках нового контракта? Открытие текущего политического сезона с обсуждения антиэкстремистского и антитеррористического законодательства позволяет предположить, что новый социальный контракт будет предполагать увеличение давления государства на бизнес и общество в обмен на «защиту» от этих самых экстремистов и террористов. Под эту задачу сейчас будут перераспределяться необходимые ресурсы, создаваться новые государственные институты и т.д.
– Дарига Назарбаева, председатель Комитета Сената по международным отношениям, обороне и безопасности, высказалась за возвращение в Казахстане к двухлетнему сроку срочной военной службы. Это была импровизация политика или компетентными государственными органами серьезно рассматривается такой вопрос?
— Во-первых, данная инициатива полностью в рамках вышеобозначенного «тренда». Во-вторых, это неплохой ход для выстраивания положительного имиджа в офицерском корпусе. А в-третьих, она достаточно интересна и как инструмент влияния на внутренние социальные настроения.
Если отбросить излишнюю политкорректность, то речь идет о том, чтобы хоть чем-то занять безработную молодежь. Из примерно полумиллиона безработных это около 50 процентов. Если даже часть из них «утилизировать в казармах», в стройбатах, то общий стабилизирующий эффект может представляться значимым для власти. Ведь других каналов утилизации – например, стимулирования внутренней и внешней трудовой миграции – сейчас нет.
Служба в Вооруженных силах всегда выступала важнейшим институтом социализации молодежи. Сокращение численности Вооруженных сил в 90-е и начале 2000-х годов привело к тому, что значительная часть активных, патриотически настроенных молодых людей (особенно из сельской местности) хотела бы служить на благо государства, но не проходит службу в силу жесткого отбора призывных комиссий. После службы молодые люди могут попытаться найти работу в правоохранительных органах, различных охранных предприятиях и т.п.
Одновременно с этим, усложнение геополитической обстановки со временем может потребовать от государства мобилизации – а необходимого количества подготовленных кадров по армейским специальностям сегодня недостаточно.
Потому постепенное увеличение численности Вооруженных сил могло бы стать обоюдно выгодной мерой – снизить степень геополитической уязвимости страны, и стать трамплином для значительной доли сельской молодежи в условиях текущего экономического кризиса и отсутствия других социальных лифтов.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.