Сколько получают члены Совета директоров НК «КазМунайГаз»?

Нет вопросов, почему падают цены на нефть, но есть вопросы, почему главная нефтегазовая компания страны кратно увеличивает административные расходы, в частности, на содержание топ-менеджеров?

Окончание. Начало здесь.

Внешний информационный фон вокруг НК «КазМунайГаз» неблагоприятный: компания в долгах, чтобы получить деньги на новый проект, была продана 10-процентная доля пакета акций Нацбанку РК, цены на нефть нестабильны и слишком низкие, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне. Но внутри компании все не так уж и плохо. Нет оптимизации, сокращения административных затрат, затягивания, что называется, поясов. Напротив, в последние два года управленческое звено КМГ щедро спонсируется из заработанных компанией денег.

С 2014 года в компании увеличилось количество членов Совета директоров с 6 до 8. При этом денежное содержание продолжает оставаться стабильным. За этот же период времени правление КМГ было несколько сокращено – с 12 членов правления до 7. Казалось бы, надо радоваться, наконец, видны плоды оптимизации. Но восторг неуместен: чем больше сокращается управленческий аппарат, тем больше денег тратится на его содержание.

Сколько получают члены Совета директоров?

Далеко не все члены Совета директоров получают зарплату – только независимые директора. Их зарплаты легко калькулируются, поскольку вознаграждение преимущественно фиксированное.

Председатель Совета директоров Фрэнк Куйлаарс. Как председатель СД — $75 тыс. в год. Как независимый директор – еще $150 тыс. Как председатель комитета по финансам – $25 тыс. Как член комитета по назначениям и вознаграждениям — $12,5 тыс., как член по стратегиям и инновациям – еще $12,5 тыс., как член комитета по аудиту — $17,5 тыс. Итого – фиксированное годовое вознаграждение г-на Куйлаарса составляет $292,5 тыс.

Независимый директор Питер Лэйн – $150 тыс. К этому следует прибавить следующие вознаграждения: за председательство в комитете по назначениям и вознаграждениям ($25 тыс.) и в комитете по аудиту ($35 тыс.), а также за членство в комитете по стратегиям и инновациям ($12,5 тыс.) и в комитете по финансам ($12,5 тыс.). Итого – в год г-н Лэйн гарантированно зарабатывает в КазМунайГазе $235 тыс.

Независимый директор Кристофер Уолтон – $150 тыс. Ему также предназначены надбавки за следующие статусы: председатель комитета по стратегии и инновациям — $25 тыс., член комитета по назначениям и вознаграждениям — $12,5 тыс.), член комитета по финансам — $12,5 тыс.), член комитета по аудиту — $17,5 тыс. Таким образом, годовое довольствие г-на Уолтона составляет $217,5 тыс.

Еще один независимый директор – Ерлан Баймуратов получает свое довольствие, номинированное в национальной валюте – 18,2 млн. тенге. В 2014 году, когда г-н Баймуратов был избран в качестве независимого директора, эту сумму можно было конвертировать примерно в $100 тыс., а теперь – это лишь $53 тыс. В то же время он является членом двух комитетов – по стратегиям и инновациям и по финансам, что приносит ему еще $25 тыс.

Состав директоров КазМунайГаза

Но это еще не все выплаты. Есть еще вознаграждение, которое выплачивается, если независимый директор принимает участие в заседании, встрече или совещании, которое инициировано председателем СД, председателем правления КМГ или председателем правления АО «Самрук-Казына». И в 2014 году, и в 2015 году таких заседаний было 18. За участие в каждом из них независимые директора получали совсем ничего, на текущие мелкие расходы – по $2 тыс. Что интересно, иностранные управленцы такие мероприятия практически не пропускают, добавляя в свой бюджет по $36 тыс. ежегодно, а г-н Баймуратов в прошлом году, например, пропустил три заседания, получив в итоге по этой статье доходов «всего» $30 тыс.

БезпоТОПные зарплаты

Денежное содержание членов правления – главной управленческой структуры КазМунайГаза – выстраивается иным образом. Вознаграждение за членство в правлении не предусмотрено. Труд топ-менеджеров, работников службы внутреннего аудита и корпоративного секретаря оплачивается «по итогам работы за финансовый год, в зависимости от степени достижения руководящими работниками стратегических целей». В годовом отчете КМГ и за 2014, и за 2015 год под копирку также написано: «Результативность достижения стратегических целей руководящих работников оценивается по двум видам ключевых показателей деятельности (КПД): корпоративным и индивидуальным КПД». Общие слова, расшифровок нет. Поэтому остается большой загадкой, как все-таки рассчитывается вознаграждение.

Известна лишь общая информация. В 2014 году сумма вознаграждения руководящим работникам КМГ составила 197,457 млн. тенге. В 2015 году она увеличилась до 655,662 млн. тенге. То есть, только за один год, несмотря на девальвацию тенге и неблагоприятную внешнюю конъюнктуру, топ-менеджеры КМГ заработали больше в 3,3 раза! Если судить по этому тренду – не только КМГ, но и весь Казахстан процветает!

Годовой отчет – это, конечно, не зарплатная ведомость, но, коль это национальная компания, то должны предоставляться общественности и такие детали – кто и сколько заработал из управленцев. Размер зарплаты и бонусов имеет значение. Тем более, когда идет речь о не совсем эффективном квазигосударственном секторе.

Мы также предполагаем, что именно из этого общего котла берутся средства для выплаты «золотых парашютов». Текучесть среди топ-менеджеров КМГ огромная, и каждый из них, покидая пост в КМГ, имеет право на «золотой парашют» – так называемое выходное пособие для руководителя.

Таким образом, поскольку КМГ в настоящее время не демонстрирует чудес в своей производственной деятельности, и повышать зарплату и бонусы в 3,3 раза нет оснований, можно легко догадаться, за счет чего так сильно выросла статья расходов по вознаграждениям…

***

© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.