«Белорусский фронт» – один из постоянных очагов противостояния между Западом и Россией. При этом чрезвычайно мощным субъектом в данном раскладе выступает фигура Александра Лукашенко, продолжающего руководить страной в режиме ручного управления. Википедия, например, про форму управления в Беларуси указывает через запятую «диктатура, президентская республика, республика».
Александр Лукашенко стабильно получает из России субвенции в обмен на союзнические отношения и геополитическую поддержку. В свете падения цен на нефть ресурсные возможности Москвы сократились и добыча всевозможных преференций Батьке дается все труднее, а раздражение в Кремле возрастает.
Классический ход конем от белорусского президента – это шантаж российской правящей элиты в виде сближения с Западом. Правда, здесь тоже масса сложных нюансов. Для европейского обывателя Александр Лукашенко долгие годы подается «последним диктатором» Европы с одной стороны, а с другой глава Минска хочет выиграть от того, от чего может умереть. Ведь дружба с Западом – это больше политических свобод и плюрализма, что в условиях белорусских реалий может стать весьма разрушительным для сложившейся модели власти.
Не стоит забывать впечатляющей амбициозности лидера Беларуси. Исследователи отмечают, что в бытность российским президентом Бориса Ельцина Лукашенко пошел на создание Союзного государства России и Беларуси в надежде порулить совокупным потенциалом двух стран. На фоне болезненного Ельцина подобная гипотетическая возможность существовала. Однако похода на Москву не получилось, а при Владимире Путине подобное невозможно уже в принципе.
На постсоветском пространстве нет другой страны, которая могла бы столь легко интегрироваться (абсорбироваться) с Россией, как Беларусь и г-н Лукашенко не может этого не понимать. Однако несмотря на давно выстроенные механизмы личной власти и ручного управления, поле для геополитического маневра у белорусского президента весьма небольшое. Слишком много якорей держат Минск в фарватере Москвы и та степень самостоятельности, которую сегодня демонстрирует Батька, фактически является максимальной.
У Беларуси имеется ряд специфических черт, которые можно рассматривать как этнографические особенности. В Великую Отечественную войну 50% территории Беларуси партизаны освободили сами. На этих территориях и во время войны имелись райкомы, обкомы и прочие органы власти. После освобождения всей республики вчерашние партизаны стали правящим классом БССР. Управленческая элита отличалась низкой коррумпированностью на фоне других советских республик, здесь не было противоборствующих кланов. До сих пор белорусские милиционеры отличаются низкой коррупцией на фоне российских полицейских.
Белорусские националисты в годы ВОВ почти все оказались на стороне немцев. Поэтому были либо уничтожены, либо отступили вместе с гитлеровцами. Единицы отсидели в лагерях и потом тихо вернулись. В итоге степень отторжения национализма получилась тотальной. СССР развалился, а националистов нет. Нет отторжения коммунизма и советской власти. Белорусский язык на официальном научном уровне в стране признан в качестве диалекта русского языка, из-за чего вопрос двуязычия практически снят с повестки дня.
Про белорусский язык и возрождение национального самосознания Александр Лукашенко «вспомнил» только после возвращения Крыма в состав России и боевых действий в Донбассе. Часть наблюдателей полагает, что это делается ни столько против России, сколько против Украины. В случае сценария «гуляй-поля» на Украине и ее фрагментации неизбежно образуется избыточная масса вооруженных людей (а там и сейчас счет стволов на руках у населения идет на миллионы), которая может ринуться в Беларусь. Для противоборства таким угрозам Минск хотел бы располагать «бандеровцами» белорусского разлива, но когда счет «своих» реальных националистов идет всего лишь на десятки, задача представляется трудновыполнимой.
Спецификой советского наследства в Беларуси стала высокая концентрация перерабатывающей промышленности. Внутри республики она также высококонцентрированная. 80% продукции идет на экспорт и 80% комплектующих – импортные. В деревне сельское хозяйство высоко концентрированное и индустриализированное, с опорой на крупные животноводческие комплексы.
Когда Советский Союз распался, западные экономические рецепты для стран Восточной Европы и СНГ заключались в том, что крупные промышленные предприятия закрывались, а высвобождающиеся люди направлялись в малый и средний бизнес, прокручивались через «шоковую терапию» и постепенно ситуация устаканивалась. Однако потенциальный белорусский МСБ был не в силах занять такую массу трудовых ресурсов, меж тем как массовые выступления в Минске начала 90-ых годов собирали до 100 тысяч рабочих. В тот период, когда все соседи Беларуси хотели в Евросоюз, Александр Лукашенко предложил союз с Россией. Дело в том, что ЕС своим условием выставлял уход с российского рынка, что в белорусских реалиях означало катастрофу. Лукашенко стал президентом и за счет договоров с Россией страна получила свободный доступ на ее рынок. В общем, советское наследие продиктовало модель политического поведения Беларуси.
Сегодня Беларусь продолжает чрезвычайно сильно зависеть от российского рынка. Плюс всевозможные экспортные поставки ГСМ из дешевой российской нефти. Запад вынужден мириться с Лукашенко, поскольку Беларусь в условиях санкций и контрсанкций между Западом и РФ выступает полулегальным коридором поставок. Вместе с тем трения между Москвой и Минском растут. Тот факт, что в 2016 году Беларусь поставила в Россию яблок в 5 раз больше, чем урожай данной культуры в стране – это только верхушка айсберга. Из Кремля требуют прекратить практику, по которой на западные товары в Беларуси наклеивают местные ярлыки и отправляют на рынок ЕАЭС. Александр Лукашенко, в свою очередь, предъявляет претензии российской правящей элите, где он в качестве российского форпоста сдерживает Запад у Бреста, а его вклад никто не ценит и никакой благодарности за это не дает.
По соотношению социальных расходов к ВНП Минск повторяет модели Швеции и Германии, только само количество денег, разумеется, поменьше. Своим следствием это имеет избежание сильного социального расслоения (олигархов в российском смысле этого слова там нет) и высокую степень социальной солидарности. Однако такой белорусский вариант СССР держится благодаря дотациям с российской стороны, а потому очень уязвим в принципе. Довольно сдержанная реакция Кремля на политические демарши белорусского лидера в сторону Запада во многом объясняется чрезвычайно высокой зависимостью экономики Беларуси от России. Из Москвы хорошо видны все сильные и слабые стороны Лукашенко, а потому и ситуация считается под контролем.
Как бы то ни было, но Минск под управлением Александра Лукашенко не может рассматриваться Кремлем в качестве тыла – слишком уж объект получается ненадежным. Воспринимать Беларусь в качестве суверенного государства российская правящая элита тоже не может в силу чисто психологических причин. Ведь если у Украины два лица, то у Беларуси одно и оно очень похоже на Россию. В случае распахивания Западом объятий для «последнего диктатора» Европы (в надежде на крупное имиджевое приобретение) белорусского президента непременно ждет майдан, только уже кремлевского разлива. Среди белорусской политической элиты давно подыскивают на смену Лукашенко менее проблемную и властолюбивую фигуру. После Украины окно геополитических возможностей для Батьки сократилось в разы.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.
