Алматы. 7 марта. КазТАГ — Владимир Радионов. Одна из последних тенденций в неправительственном секторе Казахстана заключается в том, что оплачивать оказываемые НПО услуги берет на себя государство — грантов от международных организаций становится все меньше, на смену им приходит госсоцзаказ.
Исполнительный директор ОО «Фонд Евразия Центральной Азии» (ФЕЦА) Ринад Темирбеков уверен, что у государства — иные критерии отбора НПО для сотрудничества, и общественники должны научиться отчитываться не о потраченных деньгах, а о тех изменениях, которые достигнуты в результате их работы.
Впрочем, процесс изменения должен быть обоюдным: государственным органам также нужно научиться долгосрочному анализу работы НПО, потому что истинную эффективность тех или иных проектов можно увидеть через 2-3 года их непосредственной реализации.
Наш разговор с Р. Темирбековым пойдет о профессиональном уровне казахстанских НПО, возможности их сотрудничества с государством и общественной полезности этого сотрудничества.
***
— Ринад, если уж говорить о работе НПО, надо уяснить, насколько высок их профессиональный уровень, на Ваш взгляд? Порой кажется, что большинство наших общественников пытаются брать эмоциями.
— Если брать общее количество зарегистрированных НПО (включая квази-НПО, существующие только на бумаге), то процент реально работающих и полезных будет не так высок. Но если взять те организации, что работают, то общий уровень их развития все выше и выше. Многие НПО у себя включают с точки зрения управления уже и бизнес-процессы. НПО — не просто оторванные от общества и живущие вне времени единицы: развивается общество — развиваются и организации. Есть сложившиеся, опытные, авторитетные организации.
К тому же условно НПО делятся на категории в соответствии со своей специализацией. Есть такие, что работают на уровне госорганов, где они на равных с членами правительства могут вносить какие-то предложения, разрабатывать законопроекты, процедуры, стандарты и отстаивать их. То есть они занимаются разработкой «правил игры» на макроуровне.
Есть НПО, которые изначально были созданы для работы на уровне обычного гражданина, они зачастую представляют интересы и защищают права социально уязвимых групп населения. Скажем, представляют юридическую помощь. Это у нас только объявлено право на доступную юридическую помощь, но механизмы до конца, в полном объеме не функционируют. Поэтому всегда есть категории людей, для которых определенные услуги недоступны — вот адвокаты не стремятся идти в село.
Я считаю, что если кто-то хочет быть полноправным членом диалога на том или ином уровне, он должен быть компетентным, представлять информацию объективно, а не эмоционально, быть профессионалом. НПО иногда необходимо посмотреть на себя со стороны и увидеть новые возможности взаимополезности друг для друга, поучиться друг у друга. Здесь нет конкуренции, практика работы НПО показывает, если общество в массе своей мыслит вчерашними стереотипами, движения вперед не будет.
НПО может строить сколь угодно прогрессивные проекты вплоть до госуровня, но если население не ощущает необходимости в этом, присутствуют инертность и иждивенческие настроения, то движение будет соответствующее. Поэтому наиболее эффективны те проекты, которые направлены на интересы сообщества, поэтому необходимо умение поймать это настроение и сподвигнуть, сделать усилие над собой. Можно сколь угодно долго ругать правительство, но если ты не можешь сделать утром гимнастику или убрать свой двор — причем тут правительство?
— Вы про иждивенческие настроения в обществе говорите. А если посмотреть с другой стороны, то обыватель об НПО может высказаться аналогично — «грантоеды», которые на свой карман работают. Причем такие настроения превалируют. Почему так происходит?
— Потому что есть основания. Есть НПО, которые созданы исключительно для того, чтобы привлекать гранты. Они, быть может, отличные ребята и думают, что полезны. Но если нацеливать себя только на то, чтобы получить грант и его отработать, то такая организация далеко не уйдет, потому что для успешной работы необходима миссия, цели и видение их достижения, последовательность и системность в работе.
А есть организации, которые системно работают в одном направлении и достигают результатов — меняют процессы, и у той группы людей, в интересах которых эта организация существует, меняется жизнь, они сами это видят.
Что до улучшения работы, то жизнь сама вносит коррективы. В последнее время становится все меньше классических источников финансирования НПО — от международных организаций и т.д. — мол, Казахстан уже развитая страна, и объемы помощи падают. При этом возрастает финансирование в рамках госзаказа и от частного сектора — различных корпораций.
Государство разработало свой механизм финансирования — централизованный. С одной стороны, это хорошо — при надлежащем уровне контроля там будет все системно и прозрачно. Но если прозрачность будет страдать и люди не будут понимать приоритеты отбора для финансирования — будут ограничения.
Сейчас я вижу больше плюсов. Поэтому глубок вызов по устойчивости НПО, а этот аспект — будь это финансовая устойчивость либо программная — наименее развит.
Что такое «программная устойчивость»? Это такое ведение дел, при котором если организация на какое-то время вынуждена покинуть площадку, то за предыдущий период должна накопить такой потенциал партнеров, последователей, чтобы задача выполнялась, чтобы была возможность получить замещающую поддержку от партнерских организаций. Если другие поверят в ценность того, что делает организация, что это жизненно важно, значит, работа ведется правильно.
Финансовая устойчивость — это тоже не просто сведение дебета с кредитом, но и умение накапливать ресурсы на развитие — ездить на конференции, заниматься научной работой, проводить исследования.
— Раз уж мы коснулись госзаказа для НПО, то не могу не вспомнить настороженного отношения к нему большинства общественников. Они поговаривали, что их таким образом хотят посадить на «короткий поводок». А Вы как считаете?
— В условиях определения приоритетов должен, безусловно, присутствовать диалог и баланс. Государство имеет право «заказывать музыку» — оно ведь тоже бенефициар, госорганы в данном случае — заинтересованные лица, у них есть свое видение, куда дальше развиваться. То же самое и в НПО – они, быть может, более сфокусировано, не так всеобъемлюще, как госорганы, имеют представление о болевых точках и перспективах. И если работа НПО направлена на изменение, скажем, целого общественного кластера, взаимодействие с государством неизбежно: это же может быть изменение в законодательство, в нормативно-правовые акты и т.д.
И сегодня в деятельности госоргана, в ведении которого и находится работа с госзаказом, я вижу позитивные вещи. По результатам второго конкурса (они были объявлены совсем недавно) треть лотов госсоцзаказа была направлена на исследования, на определение потребностей. Это — правильный подход: чтобы конкретно определять темы для последующей работы, надо провести сбор объективной информации. Следующие этапы будут следствием совместной исследовательской и аналитической работы НПО и госорганов.
Вторая проблема — мониторинг эффективности проектов, реализованных за счет бюджета. Нужен определенный механизм, который четко будет определять следующие параметры: дали организации деньги, она выполнила работы, что в итоге изменилось? Социальные проекты — они долгосрочные, требуют времени. И влияние не сразу сказывается, нужен год-два, чтобы созданный механизм поработал. Стандарты мониторинга тоже разрабатываются. В общем на этот опыт я смотрю оптимистично.
Но не может один орган, если говорить медицинским языком, быть здоров, когда весь организм подвержен время от времени системным сбоям: нарушено кровообращение — все органы будут страдать. И если рассматривать развитие НПО в рамках системного развития государства и общества — мы же сами знаем все эти проблемы, какие есть. Это и коррупция, и отсутствие системных подходов в оценке эффективности той или иной программы. Новые проекты рождаются — национальные, бизнес-проекты и т.д., а по прошествии некоторого времени даже депутаты задаются вопросами: заводы открываем, а какие из них через 3-4 года продолжают функционировать?
Есть где-нибудь эта объективная информация: за такой-то период столько-то новых производств было запущено, из них определенное число по различным причинам закрылось, а такие-то предприятия вышли на производственные мощности и т.д.? По крупицам эту информацию надо собирать. Так что системные проблемы будут сказываться на эффективности общественных организаций.
— Еще одна проблема госзаказа: несоответствие выделяемых финансов на проект тем задачам, которые в его рамках предполагается решить. Об этом представители неправительственного сектора тоже много говорили. Государство экономит в ущерб качеству?
— Не хочется говорить, что присутствует какой-то злой умысел. На этот момент, как на любую вещь, нужно смотреть с двух сторон, у любой медали ведь две стороны.
Не буду отрицать, что с одной стороны есть определенные недостатки при планировании сумм и объемов работ. Но, с другой стороны, никто не заставляет брать эти деньги. Мы часто говорим своим партнерам: если вы видите изначально, что тот или иной проект, суммы на него предусмотренные, нереальны — не участвуйте в конкурсе. И если бы все НПО разом заявили, что так дело не пойдет и отозвали свои заявки, может быть, это тоже было бы хорошо. Хотя, скорее всего, просто облегчилась бы жизнь квази-НПО, которые изначально создавались для того, чтобы брать деньги. Но это уже этическая сторона дела.
Когда первый конкурс в рамках нового механизма социального партнерства государства и НПО был объявлен, такой момент присутствовал: были программы, которые показались нам интересными, но когда мы посмотрели на общую сумму, сразу поняли, что расходы не покроются. И мы не стали участвовать, но дали рекомендацию: нужно закладывать операционные расходы, чтобы покрывались тренинги, качественная аналитика и т.д. Ну, и времени побольше давать.
И позиция «не хочешь — не бери» вовсе не означает, что НПО должны сложить руки, ничего не делать. Если ты сам и общество считает твою деятельность необходимой, обязательно найдутся люди, готовые эту деятельность поддержать. Работа НПО — это социально ориентированные услуги. И методы администрирования и управления что в НПО, что в бизнес-структурах — одинаковые. Источники финансирования должны быть разнообразные. Ценную услугу люди будут покупать. А за счет этого определенной группе людей эту же услугу вы сможете оказать бесплатно. Надо подходить сбалансированно.
При всем своем критическом отношении у меня есть надежда, что у механизма госсоцзаказа начало неплохое, а как будет дальше — покажет время.
— А стало ли государство видеть в НПО партнеров, а не «агентов влияния»?
— Если в госорганах сидят здравомыслящие люди, они прекрасно понимают, что в лице НПО они могут получить хорошие источники, скажем, экспертизы, что НПО часть работы могут сделать за свой счет. И понимание роли НПО присутствует — не так давно премьер высказался в этом духе. Так что общее осознание партнерства есть.
Но дьявол кроется в деталях — в имплементации, как это все происходит на самом деле. Здесь действительно вопросов зачастую бывает очень много. Если чиновник относится к этому формально (надо ему в общественный совет 10 НПО собрать — он пригласил тех, кто ему в рот глядит), то и ширма якобы выполненной работы будет формальная. Но при этом есть органы, в которых понимают реальность того, что как можно больше функций можно передать общественным организациям, есть примеры в регионах.
Другое дело, что это нужно сделать общенациональным правилом, чтобы лучшие практики как можно быстрее распространялись, чтобы наличествовал механизм устранения неполадок. Нам системных подходов не хватает: они подразумевают анализ, последовательность, преемственность. А у нас нет преемственности на самых высоких уровнях: в министерствах новые руководители забывают, что делали на этом месте их предшественники, пытаются подать свое видение как нечто новое, совершенно не опираясь на опыт, который в «нулевых» был накоплен.
Чего далеко за примером ходить? Лет пять назад мы были в одном из министерств, где чиновники рассказывали нам о создании бизнес-инкубатора как некоей инновации. Мы в свою очередь им напомнили, что году так в 2003-м правительство уже издавало постановление о создании бизнес-инкубаторов. Можно же было сделать анализ, почему тогда идея не заработала, чтобы ошибок не повторять.
В этом плане мне нравится китайский подход: они никогда не плюют в свою историю. Даже о пресловутом Мао Цзэдуне они сказали, что на 30% в своей деятельности он был не прав, а на 30% — прав. То есть дают всему произошедшему адекватную оценку и пытаются извлечь уроки из прошлого. И в том числе и за счет этого анализа стремительно развиваются.
Вот и нам надо как можно больше вводить оценок влияния. Не целевого отчета, в плане «куда деньги потратили», с этим-то все более-менее в порядке. А чтобы отчитывались, что произошло, когда ты деньги потратил, заработал ли механизм, насколько эффективно, как изменилась ситуация через 2-3 года. Этого у нас очень мало — и в правительстве, и в неправительственном секторе.
— Благодарим за интервью!
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.