В любом обществе имеются вполне четкие индикаторы состояния его благополучия (или здоровья – кому как больше нравится). В странах представительной демократии один из таких показателей – это рейтинг политиков с разной политической, идеологической, социальной, культурной и ментальной ориентацией. Сегодня во Франции расклад такой, что в личном зачете побеждает Марин Ле Пен. Дочь и ценностный наследник Жан-Мари Ле Пена, который до 2002 года считался «внесистемным» политиком, сегодня в рейтинге превосходит любого конкурента. То есть ассортимент предлагаемых идей принципиально не изменился, а вот спрос на них у избирателей существенно поменялся. Правда, в политической системе Франции рейтинг политика и результаты президентских выборов могут диаметрально не совпадать.
Президентские выборы во Франции способны качнуть маятник Объединенной Европы как по пути британского брэксита, так и в сторону резкого углубления европейской интеграции. Отсюда такой колоссальный интерес к политическому событию, первый тур которого состоится 23 апреля, а второй 7 мая. Со времен борьбы против коммунистов французский политический истеблишмент создал принципы избирательной системы, при которых невозможно победить в первом туре. Теперь острие данного инструмента направлено против Марин Ле Пен, как главной угрозы сложившемуся европейскому политическому, социально-экономическому и идеологическому порядку.
Кремль во всей этой заварухе отнюдь не нейтральный игрок. Человеческая история показывает, что часто быть сильным – это менее решающий фактор в победе, чем слабость врагов. То есть слабый побеждает еще более слабого (не важно в силу какого стечения обстоятельств). Причина слабости возможна из самых разных источников. Для аналогии приведем авиакатастрофу. Крушение самолета может произойти из-за технического несовершенства конструкции, качества сборки, характеристик топлива, недостаточной квалификации пилота, или его намеренного желания угробить самолет об горную вершину, а еще лайнер могут сбить с земли, возможно его столкновение в воздухе с другим самолетом, еще есть бомба на борту (теракт) – всего не перечислишь. Вот и Москва с точки зрения геополитического интереса хотела бы видеть своего западного соседа в лице Евросюза послабее, а что порождает данную слабость – не так принципиально, главное этому в меру сил и возможности помочь. И Кремль как умеет помогает, только опосредованно (например, через свои вещающие на языках ЕС СМИ) и внешне всячески дистанцируясь от французской избирательной кампании.
Победа Дональда Трампа на выборах президента США не избавила Россию от противостояния с Западом, но она перевела противоборство в новую плоскость, которая по очкам для нынешнего руководства Кремля более выгодная, чем вариант гипотетической победы Хиллари Клинтон. Так и с Францией. Ось Берлин – Париж – это стержень всего Евросюза, однако проблемы на одном конце «оси» делают ее непригодной полностью. Марин Ле Пен ориентируется на интересы Франции в качестве национального государства. От противоречий с Россией такой подход не избавляет, однако это совсем не тот формат, где с одной стороны Евросоюз, а с другой Кремль.
Марин Ле Пен возглавляет партию «Национальный фронт», основанную ее отцом Жан-Мари Ле Пеном в 1972 году. Когда дела в объединяющейся Европе шли хорошо, данная партия вообще никого не могла провести в парламент страны. Но в 1986 году дала себя знать проблема резкого притока иммигрантов из-за пределов Европы и националисты получили 35 мест из 577 в нижней палате парламента. Потом во Франции процедуру парламентских выборов в очередной раз поменяли и сегодня в Национальном собрании Франции у «Нацфронта» только 2 депутатских мандата, хотя в 2012 году и количество голосов, и их общий процент у данной партии получился выше, чем в памятном 1986-ом.
Референдум в Великобритании, на котором народ сказал «да» выходу страны из Евросоюза, обнажил проблему функционирования Объединенной Европы. Европейский проект логичным и естественным образом шел к созданию сверхгосударства (или суперобщества – разными экспертами применяются отличающиеся термины). Суть его в том, что с одной стороны усиливаются позиции Центра в виде Брюсселя с мультинациональным (в идеале по квоте) набором еврокомиссаров и чиновников помельче, а с другой стороны растут полномочия муниципалитетов на местах. При этом пропадает «мезоуровень» в виде национальных государств Франции, Великобритании, Германии, Испании и той же Бельгии, на территории которой расположен Брюссель. Национальные государства становятся пятым колесом в телеге общеевропейской государственности, а следом и политические элиты данного уровня начинают маргинализироваться, терять власть, статус, влияние и ресурсы.
Острее всего данные процессы ощущаются в самых сильных национальных государствах, которые давно увидели, что в вопросах формирования зерновых, мясных, виноградных поясов, аэрокосмических, автомобильных, корабельных и прочих кластеров их голос становится вторичным. А тут еще проблемы массовой миграции в Евросоюз, Крым, Донбасс, новый виток противостояния Запада с Россией и неотвратимое усиление Китая. Население Великобритании в 2016 году сказало проекту Объединенной Европы «гудбай», хотя процесс выхода Лондона из ЕС толком еще не начался.
Великобритания – это остров. Из курса географии известно, что на островах и материках процессы протекают неодинаково. Поэтому как только выход островного Соединенного королевства стал реальностью, «континентальные» политики «супергосударственного» направления особой трагедии из этого делать не стали и сразу заявили о необходимости дальнейшего углубления интеграции, пусть и в уменьшенном формате. После ревизионистских заявлений Дональда Трампа по поводу НАТО, в которой американцы играют определяющую роль, позиция евроинтегристов стала еще четче: общеевропейские вооруженные силы и спецслужбы, общая внешняя и внутренняя политика, общие финансы, общее правовое поле… В общем, полноценное государство с разнообразными регионами и еще большим многообразием на уровне муниципалитетов, однако с общеевропейскими ценностями в плане единой философии и одинаковых принципов, с управлением из единого центра.
Марин Ле Пен – это в первую очередь поднятие на щит принципа Европы наций (в государственно-гражданском смысле) с приоритетом национального (в данном случае французского) законодательства над общеевропейским. Если ей удастся дать бой проекту супергосударства, то последствия для Евросоюза могут быть очень печальными. В позднюю античность развитие производительных сил и технологий превосходило то, что потом будет в европейском средневековье, но варварам Рим в конечном итоге проиграл.
На данный момент победа Марин ле Пен во втором туре президентских выборов, а значит и вопрос по референдуму о выходе Франции из ЕС выглядят маловероятными. Однако и английский брэксит мало кто полагал возможным, считая его очередным шантажом политиков Лондона с целью получения новых преференций в формате Объединенной Европы. В триумф Дональда Трампа верило уже куда больше всевозможных наблюдателей и в конечном итоге он реализовался. Поэтому гипотетическая вероятность победы у Марин Ле Пен имеется, тогда как в Брюсселе, по признанию самих евросоюзовских политиков, плана действий на такой случай нет. Есть только концепция дальнейшего углубления европейской интеграции после ее поражения.
Известный социолог Александр Зиновьев, автор «человейника», незадолго до смерти (2006 год) писал, что в Евросоюзе на миллионы идет счет людей, которые получают зарплату за свою работу по укреплению европейской интеграции (чиновники, журналисты, исследователи, ученые, НПО-шники, деятели искусства и другие). Вроде бы армия очень внушительная, однако не все решается финансовыми и количественными параметрами. В СССР идеологический аппарат тоже получался внушительным, но общий кризис управления и экономики сделал его неэффективным, а государство развалилось в считанные годы. Идеология не в состоянии решать задачу сама по себе – ей нужна фундаментальная поддержка. Пока ЕС был в состоянии осуществлять экономическую экспансию (включая в себя новых членов и форматируя под себя партнеров) – идеологическая машина работала успешно. А когда усилились безработица, падение реальных доходов населения, размывание среднего класса, миграционный и долговой кризисы – первая ласточка в виде выхода Великобритании из Евросоюза не заставила себя долго ждать.
Жан-Мари Ле Пен, папа нынешнего лидера «Национального фронта», в 2002 году вышел во второй тур президентских выборов с 16,86% голосов избирателей. Во втором туре французы голосовали не столько за Жака Ширака, сколько против кандидата-националиста. Но время тогда было другое – сама Франция существенно изменилась за прошедшие годы, а глобальный мир еще больше. Между тем давно замечено, что изменение фона, на котором протекают процессы, ведет к изменению самих процессов. Сегодня видно лишь то, что Марин Ле Пен проходит во второй тур президентских выборов, а сторонники европейского супергосударства проводят активную мобилизацию различных ресурсов на борьбу с этим политиком и теми силами, которые она представляет. Если судить по видимой части политического айсберга, то истеблишмент Объединенной Европы ставит на экс-министра экономики Франции Эммануэля Макрона. С обеих сторон ставки повышаются, ну а победит сильнейший.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.