Киль. 11 октября. КазТАГ – Игорь Киндоп. Недавно председатель Национального банка РК Данияр Акишев доложил об основных факторах, которые, по мнению главы монетарного регулятора, влияют на положение дел на инфляционном фронте внутри страны. В частности, он рассказал об инфляционных ожиданиях, которые формируют повестку дня Национального банка. К сожалению, многие оценили слова Д. Акишева о том, что инфляцию создают инфляционные ожидания, как тавтологию и непрофессионализм. Однако это совсем далеко от истины и, наоборот, скорее свидетельствует об экономическом невежестве самих пользователей.
Председатель Нацбанка затронул очень важную тему, которая уже очень долгое время находится в фокусе экономической науки, в частности монетарной макроэкономики. Дело в том, что «инфляционные ожидания», несмотря на то, что их существование, по мнению большинства ученых, имеет место, подобны черной кошке в темной комнате. Мы знаем, что они есть, но оценить их напрямую мы можем с большой неопределенностью.
Позвольте подробнее рассмотреть феномен инфляционных ожиданий, краткую историю их появления в экономической науке и возможные последствия от их скрупулезного изучения.
В чем смысл Нацбанка?
Несмотря на то, что монетарный регулятор называется «банком», он не предназначен для регулирования банковского сектора внутри страны. Точнее, это не является его единственной целью, а в некоторых случаях (как было и в Казахстане до 2011 года) даже не входит в мандат Национального банка – чем значительно облегчает жизнь как ему, так и всем остальным. Национальный банк, в идеальном случае, — это орган экономической политики, который должен независимо обеспечивать стабильность цен внутри страны.
Основной экономический закон, который оправдывает существование Национального банка, — так называемая кривая Филлипса. Не вдаваясь в детали: эта кривая есть обратно пропорциональное взаимоотношение между темпом роста заработных плат в экономике и уровнем безработицы. То есть чем больше темп роста заработной платы, тем больше людей хотят работать и тем меньше безработных разъезжает на своих Лексусах по улицам Алматы или Астаны.
Английский экономист Уильям Филлипс открыл эту связь в конце 50-х годов прошлого века, и с тех пор она стала краеугольным камнем монетарной политики любого капиталистического государства. Сам закон (при определенных гипотезах) позволяет вывести взаимоотношение между инфляцией и безработицей, аналогичное упомянутому выше. Мы можем отследить взаимоотношения между экономическим циклом и ключевыми показателями и управлять ими посредством определенных каналов воздействия, основным из которых является регулирование денежного предложения через процентную ставку.
В конце 60-х и на протяжении 70-х годов прошлого века это взаимоотношение стало центральным подходом многих развитых стран. Все они предполагали долгосрочный характер этого взаимоотношения и ошибались, что привело к революции в экономической науке и появлению термина «инфляционные ожидания», а также и концепции рациональных ожиданий. Власти полагали, что за счет терпимого увеличения инфляции можно достигнуть низкой безработицы и тем самым всеобщего благосостояния. Ошибочная экономическая политика привела к тому, что инфляция в США и Англии достигла двузначных цифр в конце 70-х и начале 80-х годов на фоне отсутствия какого-либо влияния на безработицу.
Инфляционные ожидания
Воздействие кривой Филлипса на население можно объяснить с помощью теории несимметричного доступа к информации на следующем примере. Допустим, в некоторой стране центральный банк принял решение стимулировать экономику и увеличил денежную массу. Работодатели, не наблюдая никакого роста производительности труда своих работников, повышают заработную плату и цены на свои товары на одну и ту же величину. То есть в реальном выражении заработные платы не изменяются. С другой стороны, работники воспринимают повышение заработной платы как вознаграждение за их достижения и оценивают это как реальный рост заработной платы, так как еще не увидели фактического повышения цен на рынках. Безработные тоже воспринимают повышение зарплат как реальный рост доходов и активнее ищут работу. Через какое-то время все работники понимают, что инфляция «съела» весь прирост, и безработные возвращаются к своему безделью, а работники — к обычному темпу работы.
Здесь и возникают инфляционные ожидания со стороны работников, которые воспринимают определенный уровень прироста зарплат как само собой разумеющуюся инфляционную компенсацию. Таким образом, для стимулирования экономики требуются все большие и большие темпы увеличения денежной массы, а инфляция увеличивается с определенным долгосрочным трендом.
Ошибка экономистов 70-х годов была в том, что данное стимулирование имело только краткосрочное воздействие на экономику. Рассматривалось, что потребителей можно «обманывать» достаточно долго и без последствий. Оказалось однако, что потребители привыкают к определенному темпу роста зарплат, а производители – повышают цены пропорционально инфляционному росту зарплат. Таким образом, надежды на долгосрочные эффекты от манипулирования этим законом были необоснованны.
Главная проблема любого Центрального банка в том, что оценить эти инфляционные ожидания до сих пор было практически невозможно. Центральный банк мог проводить опросы населения и предприятий (что Национальный банк и делает) и таким образом иметь некоторые ориентиры на будущее, но качество и стоимость таких инструментов оставляют желать лучшего. Альтернативно, можно построить модель и проанализировать поведение экономической системы в зависимости от тех или иных уровней экономических ожиданий. Но такие оценки полагаются на допущения экономической модели и целиком и полностью зависят от оцениваемых параметров модели.
Третий, тоже концептуально неправильный метод, — это использование различных методик эконометрического анализа для предсказания будущих процессов на основе прошлых значений. Концептуально иных методов анализа инфляционных ожиданий в мире на сегодняшний момент практически не существует и все они, в той или иной мере, являются паллиативными и неверными с точки зрения теоретической экономики.
Это может показаться полной ерундой, но дело обстоит именно так. Теоретически мы знаем, что каждый член общества делает определенный прогноз на достаточно дальнее будущее. Мы даже можем написать кучу уравнений, которые в целом достоверно будут описывать функциональные связи. Но мы никак не можем подставить цифры в эти функциональные связи именно потому, что инфляционные ожидания меняются постоянно у каждого гражданина и предприятия.
Почему это важно?
В чем же ценность этой, казалось бы, такой бесполезной концепции инфляционных ожиданий? Как уже было сказано, с помощью рациональных инфляционных ожиданий мы можем создавать более точные модели экономического анализа. Часто нам не нужны точные цифры, а достаточно понимать, как и в каком направлении движется тот или иной элемент экономической политики.
До сих пор мы знали лишь о том, что инфляционные ожидания существуют. Тем не менее изучение их структуры имеет гигантский потенциал для понимания экономики, ее прогнозирования и формирования экономической политики. До недавних пор инфляционные ожидания прогнозировали как эффект, создаваемый прошлыми значениями инфляции — прошлое определяло ее будущее состояние. Опять же повторимся, что этот подход теоретически спорен, потому что не подразумевает неких прогнозов будущего со стороны граждан. Недавно начали появляться методы, которые при определенных предположениях позволяют создавать ожидания, соответствующие теоретическим конструкциям.
В частности, есть признаки того, что структура инфляционных ожиданий может быть связана с макроэкономической стабильностью в стране. Хотя это кажется очевидным, но до сих пор такая связь не была показана. В частности, чем более стабильна экономика, тем больше потребитель доверяет курсу правительства и тем меньший горизонт покрывают ожидания потребителя. Это критически важно для экономической политики, так как делает ее более предсказуемой и планируемой, соответственно, более полезной для всех членов общества.
В свою очередь, стабильная экономика со стабильными ожиданиями означает стабильное, прогнозируемое благосостояние. Проблема тут только в том, что нельзя убедить человека сменить ожидания о величине его собственного кошелька с помощью программы модернизации коллективного сознательного или бессознательного. На сегодняшний день мы не имеем понятия, как воздействовать на структуру ожиданий точечно, но правительство может воздействовать на них через снижение системных рисков. Это означает, что необходимо стимулировать индивидуализм и предпринимательство, продолжать повышать качество предоставляемых государственных и судебных услуг и передавать ответственность в руки самих людей, через муниципальные выборы.
Все эти действия снижают системные риски, расширяют поле для дискуссий, смещают фокус ответственности с вечно виноватого правительства на кого-то другого. А это как раз и повышает общую макроэкономическую стабильность на фоне устойчивого развития экономики не на словах, а на деле.
Главная наша проблема заключается в том, что любая либерализация или реальная модернизация экономической системы приведет к тому, что денежные потоки начнут смещаться из рук очень влиятельных людей и их родственников в сторону народа. Причина для этого проста — 1% населения не может генерировать больше идей, чем остальные 99%. Это понимают и те, кто решает, как перераспределять средства в дружественные кошельки. Покуда есть люди, которые не хотят делиться денежными потоками, ни о какой долгосрочной макроэкономической стабильности не может идти и речи — а значит, будет очень сложно управлять инфляционными ожиданиями.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.