В нынешнем году 1 июля мы должны отметить 30-ую годовщину вступления в силу закона, закрепившего за казахской речью статус государственного языка. Срок, как видите, достаточный для того, чтобы успеть, образно говоря, свернуть горы и добиться неоспоримого успеха во всех связанных с языковым развитием сферах. Есть такая казахская поговорка: «Отызда орда бұзбаған, қырықта қамал алмайды» — «Тому, кто в тридцатилетнем возрасте не вторгался во вражеский лагерь, в сорокалетнем возрасте уже не удастся покорить крепость противника». Что тут имеется в виду? А то, что если ты в свои тридцать лет не успел еще отметиться каким-либо весомым успехом, в дальнейшем вряд ли от тебя следует ожидать сколько-нибудь серьезных достижений. Государственному статусу казахского языка очень скоро будет тридцать лет. Но о сколько-нибудь серьезных успехах говорить не приходится. Это очевидно уже сейчас. Что-то неладно у нас с указанным вопросом. И это становиться с каждым годом все более и более очевидным. Сейчас оптимизм по поводу перспектив государственного языка практически на нуле. А когда-то его было много. Очень много. Итак, по порядку.
Принятый в 1989 году Закон Казахской ССР «О языках» вступил в силу 1 июля следующего, 1990 года. Согласно этому законодательному акту, казахский язык получил статус государственного языка Казахстана. Впрочем, не в первый раз. Ибо уже однажды, на заре советской власти в Казахстане, казахский язык объявлялся государственным, однако все же не сумел стать таковым в реальной жизни. Так что в 1989 году была предпринята отнюдь не первая, а всего лишь вторая попытка сделать его через закон официальным языком.
Сейчас по прошествии еще трех десятилетий уже наверняка можно, думается, дать кое-какую оценку тому, что из этого получилось или получается.
Как первая, так и вторая попытка предшествовала благоприятнейшим, казалось бы, ходу их реализации переменам. После первого объявления казахского языка государственным, статус Казахстана в рамках СССР вырос до уровня союзной республики. То есть — до максимально возможной в ту эпоху высоты. Соответственно повысилось внимание к казахскому языку как к языку казахской союзной социалистической нации. И было сделано за десятилетия советской власти много чего. Однако государственный статус самого языка как бы оказался забыт. Так что к закату эры советской власти были официально отмечены такие итоги.
Накануне появления вышеназванного Закона «О языках» из 50 социальных функций, которые обязательны для любого полноценно значимого в общественной жизни языка, казахский был в состоянии реализовать на практике лишь 10. Около 40 процентов казахов крайне слабо владели своим родным языком или же вовсе не владели им (сейчас такого рода тогдашние данные подвергаются сомнению, а кое у кого они даже вызывают возмущение как искажение реальной картины конца 80-ых и начала 90-ых годов прошлого столетия, однако в свое время именно ими оправдывались все деяния в плане укрепления статуса казахского де-юре и де-факто). А из числа русскоязычного населения, другой крупнейшей этнической общины Казахстана, языком коренного народа Казахстана владело всего лишь около одного процента людей. Многие из тех казахов, которые официально и неофициально признавались вполне казахскоязычными, имели привычку обильно приправлять свой повседневно используемый язык русскими словами, причем в данном случае речь шла не только о горожанах, но и даже о тех сельчанах, которые постоянно пребывали в сугубо казахскоязычной среде…
Все эти данные были использованы для официального обоснования вторичного объявления казахского государственным языком в 1989 году. В 1990-ом, как мы уже сказали выше, соответствующий закон вступил в силу. А в конце следующего 1991 года Казахстан обрел государственную независимость. Казалось бы, это только на руку попыткам поборников утверждения казахского языка в качестве государственного. Ведь в дальнейшем общественная среда в Казахстане становилась все больше и больше благоприятствующей реализации такой задачи. Во-первых, очень скоро казахи, составлявшие к моменту принятия Закона «О языках» от 1989 года немногим более 39 процентов жителей республики, перестали быть меньшинством по отношению к остальному населению в Казахстане. Перепись, проведенная спустя десять лет после этого, выявила, что их доля выросла до 54 процентов. А еще через пару десятилетий, к началу 2020 года – уже превысила 68 процентов. Такой результат получился вследствие не только естественного роста численности казахов, но и также выезда значительной части русскоязычного населения за пределы Казахстана.
Во-вторых, за короткий срок произошла значительная урбанизация казахского населения. Казахи перестали быть меньшинством во многих крупных городах. Одним словом, позиция природных носителей государственного языка в общественной жизни Казахстана за прошедшие со времени принятия Закона «О языках» годы значительно укрепилась. Ну, а как же сам язык? Укрепилась ли и его позиция в той же общественной жизни? Ответы на эти вопросы могут быть разными. Да, сейчас казахскому языку уделяется значительно больше внимания, чем прежде.
Его более основательно, чем в советские годы, учат в детских дошкольных учреждениях, школах и вузах. Появляется немало молодых людей не казахской национальности, которые свободно владеют государственным языком. А главное, того, кто настаивает на обращении к нему только по-казахски в местах общественного присутствия и официальных учреждениях, никто и не думает обвинять в «национализме». Раньше это пугало многих и удерживало их от проявления должного отношения к своему языку на публике. Теперь же уже появилось немало таких людей, кто не прочь бравировать тем, что он как рядовой гражданин в присутственных местах строго спрашивает с других «за язык».
Однако положение самого государственного языка в целом и его статуса общественным мнением признается скорей неудовлетворительным, чем удовлетворительным. Особое недовольство вызывает такая ситуация у казахскоязычного населения. То есть — у основных его носителей. Потому что казахский язык в действительности, несмотря на свой государственный статус, продолжает, как и прежде, пребывать на вторых ролях. Почти вся официальная деятельность по-прежнему осуществляется на базе русского языка. На заседаниях правительства его члены в последнее время стали вроде бы говорить по-казахски. Но на проводимых при отсутствии телекамер рабочих совещаниях как в кабинете министров, так и в отдельных министерствах и иных государственных ведомствах текущие вопросы обсуждаются практически исключительным образом на русском языке. На нем же пишутся и обсуждаются главным образом тексты законов, подзаконных актов и так далее.
В этом смысле Казахстан как отдельное независимое государство со своим государственным языком не может сравниться даже с Украиной, где основная часть населения также продолжает отдавать в повседневном общении предпочтение «великому и могучему». Там, в отличие от нашей республики, практически нет людей, которые плохо знают русский язык.
Совсем иная ситуация складывается в Казахстане. Тут сплошь и рядом может иметь место плохое взаимопонимание между людьми в силу явственной разности или несовместимости их языковой принадлежности. В результате оказываются недовольны и те, и другие. Многие не казахи в Казахстане искренне считают, что у нас имеет место повальная языковая казахизация общественной жизни.
И что удивительно, и те, и другие видят виновными в положениях, которые вызывают их крайнее недовольство, тех, кто находится наверху. Власть, она, кажется, и в самом деле виновата. Ибо определенный ею круг ответственных за государственный язык структур весьма широк, и именно это обстоятельство с самого начала вызывало наибольшее беспокойство – как бы, мол, не вышло как в известной поговорке: «У семи нянек дитя без глазу…». С высоты дня сегодняшнего можно сказать, что так оно на самом деле и получилось.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.