– Как для вас из сегодняшнего дня выглядит история с демократической революцией в Ереване? Весной 2018 года на бурные события в армянской столице, на молодого прогрессивного Пашиняна с большой надеждой смотрели в авторитарных постсоветских странах. Вот, мол, достойный пример! Однако для армян всё обернулось национальной катастрофой. Это цепь трагических случайностей или что-то другое?
Денис Дворников: События, о которых вы говорите, ещё ждёт большое общенациональное расследование. И трибунал. Мы стали свидетелями масштабного и последовательного предательства. Армения потерпела колоссальную катастрофу, по масштабам сравнимую с потерей Арарата. Безусловно, были задействованы мощные внешние силы. Но эти силы оказались способны привести к власти своих исполнителей, опираясь на волю значительной части народа. Никакой стране не пожелаешь такого хаоса, который творится в обществе Армении. И, говоря вашими словами, «прогрессивный» политик оказался символом и источником исторической трагедии.
Сергей Станкевич: Тут надо научиться различать сущности – по ряду критических признаков. Вопрос первый – мотивация. Зачем человек стремится прорваться во власть? Для него это самоцель, тщеславная страсть быть наверху, в центре внимания и славословия? Двигать судьбы, повелевать? Это одна ложная, подрывная мотивация.
Другая – это власть как средство обогащения: отхватил добычу, зачистил конкурентов, теперь охраняй, избегая ответственности. Обе эти ложные мотивации особенно разрушительны, когда они у политиков полностью доминируют, подавляя любые личные убеждения и всякую сверхзадачу. Когда эти соблазны в душе политика минимальны просто как гарнир, или соль и перец, это не так страшно, потому что есть главное. Ради этого главного политик формулирует план перемен, собирает группу и формирует движение, чтобы вывести страну из исторического застоя и двинуть к лучшему будущему.
История с Пашиняном до конца не ясна. Не исключаю, что он реально желал какого-то содержательного развития, увидев, что действующая национальная элита Армении «забурела», что она стала рассматривать власть как групповую привилегию и источник добычи. Тупик развития, действительно, был налицо. Но для политика, пришедшего к власти в качестве лидера протеста, важно сразу же обозначить не только слом старого порядка, но и новый тренд развития. Иначе начнёт работать сравнение: всё то же самое, только хуже, зачем же мы меняли тех «забуревших» на вот этих, которые вышли из нас и даже глупее, чем мы? «Цветные» революции пожирают своих отцов и детей гораздо быстрее, чем эпохальные переломы вроде 1917 и 1991 года, меняющие государственный проект.
У Пашиняна полно пассионарной энергетики, но ему не хватило собственного культурного ресурса. В таких случаях надо обрастать командой, способной стать коллективным инструментом прорыва. Но и этого Пашинян не сделал. А попытался выстроить свою модель старой как мир «многовекторности»: находить нескольких внешних кураторов, которые в конкуренции друг с другом будут подкармливать и поглаживать маленького, но гордого и периодически полезного клиента.
– Грузия, Украина, Армения, потом попытка «демократической революции» в Белоруссии. Люди требуют перемен – и получают перемены. Совсем не те, на которые рассчитывали. Почему? Мне кажется, тут серьёзную роль играет фактор России. Точнее, неправильная оценка этого фактора. Кто-то думал, как Саакашвили, что Россия не станет вмешиваться в процессы, которые происходят вблизи её границ и позволит убивать российских граждан. Кто-то, наоборот, как Пашинян, надеялся, что вмешается так, как ему нужно. Надеялся, проводя в своей крошечной стране гордую «многовекторную», а временами и откровенно антироссийскую политику.
Денис Дворников: все эти процессы нелинейные. Это сложные, многогранные цепочки событий, которые нельзя рассматривать через монохромную линзу. К большому сожалению, внешнеполитические институты в России действуют в системе двоичного кода: «хорошо» – «плохо». Тратятся значительные средства и силы на работу со странами бывшего СССР, но шаблонные подходы всё ломают. Нужно больше работать с населением, предлагать молодежи яркий и увлекательный российский проект. Это не про политику, а про жизненные приоритеты и образ совместного будущего. В конце 1980-х Голливуд смог создать красочный образ, который превратил монотонную советскую пропаганду в ненужный хлам. Для этого нужно самим для себя понять, что мы строим, куда идём, а что «прикольного» в хорошем смысле мы собираемся сделать со своей огромной страной. И возможностей для этого очень много. Главное найти нужные формулировки и принять их, поверить в них и предложить нашим друзьям-соседям.
Сергей Станкевич: В случае с Арменией никакой многовекторности быть не может в принципе. Эту территорию несколько веков делили между собой как переходящий приз две соседние империи – Османская и Персидская, которые сейчас обрели вид Турции и Ирана. К ним добавился расцветший и вооружившийся на нефтегазовых доходах Азербайджан. Всё спасение Армении от растворения раньше зависело от Российской империи, а сейчас зависит от России. Словами Еревану могут помогать многие, а делом только Москва. После того, как Армению отгородила от России заблудившаяся и временно пронатовская Грузия, задача удерживать Ереван на плаву стала ещё сложнее. Если какой-то армянский лидер этого не понимает, если он пытается применять в отношении Кремля стеснительный шантаж многовекторности, то крах режима неизбежен и скор. Что мы, собственно, и увидели.
Никол Пашинян сейчас мучительно доживает свою проигранную политическую жизнь, но парадоксальным образом ещё может обеспечить себе сравнительно достойный финал. Для Армении единственное спасение – поэтапная интеграция с Россией, благо существует такая конструкция как Союзное государство, в котором пока только два формальных участника – Белоруссия и Россия. Почему бы Армении не стать третьим участником? Это полностью снимает угрозу военного разгрома и поглощения, позволяет быстро развить жизненно важную инфраструктуру (энергетическую и транспортную), открыть возможности для перетока инвестиций и трудовых ресурсов. И главное – это обеспечит возможность для дальнейшего сохранения и развития одной из древнейших христианских культур.
Если Пашинян сейчас, вдохновившись примером Богдана Хмельницкого, продвинет хоть на несколько шагов долгий план «воссоединения с Россией» в качестве государства-союзника, то это ему, несомненно зачтётся в виде частичной реабилитации после тяжелейшего поражения.
Белоруссия – отдельная история. Она настолько объелась многовекторностью, что в итоге почти подавилась. Потребовалась интенсивная терапия, которая пока не завершена. Наступивший год покажет, не обнаружится ли рецидив, ибо болезненные симптомы сохраняются.
– В Казахстане многие устали от «стариков», которые «ездили на поклон в Москву», устали от коррумпированных кланов. Говорят – нужна смена поколений, нужен молодой лидер. Как считаете, может молодой лидер, умеющий зажигать толпу, в принципе оказаться серьёзным, сильным, ответственным политиком? Способным действительно провести нужные реформы и так далее. Или это принципиально два разных вида спорта?
Денис Дворников: Сложный вопрос. Яркий оратор вполне может быть и крепким практиком. Вот излишне молодые управленцы вряд ли способны быть полноценными лидерами таких стран, как Казахстан или Россия. Это сложнейшие социо-культурные и экономические механизмы, которые нуждаются в опытных и прагматичных руководителях. Мы же не сажаем стажёров за штурвал большего лайнера. Всегда возможны исключения и скороспелые личности, но рисковать и пробовать, наверное, не стоит. Зажигать толпу – это навык аниматора. Они тоже нужны в политике. Но круг принимаемых ими решений должен быть сильно ограничен.
– Как правило, демократические революции на постсоветском пространстве одновременно ещё и антироссийские. Грузия и Украина – самые яркие примеры. Армения и Белоруссия – в меньшей степени, но вектор тот же. Почему демократы зачерпывают энергию именно из старых и новых «антиимперских» обид? Сейчас такой же костер пытаются разжечь в Казахстане. Устраивают пляски вокруг местного Голодомора. Костёр пока разгорается плохо. Например, оказалось, что большинство «организаторов голода» – местные казахские начальники, те самые люди, чьи имена до сих пор носят проспекты в Алматы и Нур-Султане.
Сергей Станкевич: Тут необходим небольшой экскурс в историю. И надо всё же признать, что и сама Россия-матушка не без греха: не учитывает сложные уроки и символы истории, подаёт порочащие её сигналы и не проявляет дальновидного гостеприимства. Надо помнить, что Россия цивилизационно обнимала Кавказ и Среднюю Азию дважды, этот опыт был разным, он сейчас политически актуализирован и ощутимо влияет на межгосударственные отношения. Сейчас мы пытаемся раскрыть объятия в третий раз, но неловко топчемся и выглядим не слишком привлекательно.
В течение XIX века Российская империя приняла в свой состав территории Армении и Грузии, население которых само стремилось под защиту и покровительство единоверцев.
Экспансия империи в Среднюю Азию не была столь благостной: сделки с местными правителями об установлении подданства сочетались с военными походами, условия лояльности азиатских подданных далёкому царю периодически пересматривались. Тем не менее, империя достаточно прочно и вовсе не одними штыками удерживала Уральскую, Тургайскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Ферганскую, Сырдарьинскую, Самаркандскую и Закаспийскую области, а также сохранившие значительные автономии Бухарский эмират и Хивинское ханство.
Сейчас говорят, что для России это были угнетаемые колонии. Но при добросовестном взгляде на факты это верно только отчасти. В XIX и начале XX века колонии в полном смысле были у Британии, Франции, Голландии – как территории безудержного неправового грабежа без развития. В России было принято закреплять права территорий и местных элит на бумаге, соблюдать условия, инвестировать в развитие инфраструктуры, рекрутировать знать в имперскую элиту. Русская Средняя Азия (термин XIX века) была скорее сферой влияния, хотя отдельные элементы, свойственные колониальным отношениям, на тех или иных территориях практиковались.
Большевики, взявшие власть в России в 1917 году, церемоний не разводили, действовали с фирменным ленинским цинизмом и революционной беспощадностью. На Кавказе они стравливали армян и азербайджанцев с грузинами и турками, дагестанцев и вайнахов с казаками, а затем с целью усмирения и защиты вводили Красную Армию и устанавливали советскую власть. В 1920 – 1921 годы были заняты и затем жестоко советизированы сначала Армения и Азербайджан, а затем и Грузия.
Белый Туркестан защищался от большевиков более умело, но с отчаянной обречённостью.
В рядах белых отрядов воевали офицеры и кадеты, высококвалифицированные рабочие и зажиточные крестьяне, элита местных азиатских племен. Самыми боеспособными считались военные из «Туркестанского союза» во главе с генерал-лейтенантом Ипполитом Савицким, русские рабочие из Кизыл-Арвата и туркмены под командованием полковника Ураз-Сердара, текинские джигиты (самый известный из них — Разак-Бек Хан Хаджиев, бывший адъютант генерала Лавра Корнилова). Сотрудничали с русскими белыми и такие представители среднеазиатской знати как Мадамин-бек, Ибрагим-бек и Джунаид-хан.
В проектах белых предполагалось, что в будущей России Туркестан получит широкую автономию. В частности, Колчак отправил хивинскому хану и бухарскому эмиру особые грамоты, подтверждающие их автономный статус и обещавшие поддержку со стороны Российского правительства. Однако победили большевики. После военного покорения Средней Азии они провели полный слом всех цивилизационных традиций и долго вели карательную охоту на любых защитников старой веры и жизни. Эта травматическая практика, длившаяся много десятилетий, оставила по себе злую память, которой при желании любые радикалы могут манипулировать.
– Национал-радикалы, наверное, в любом случае отыскали бы вину у «империи». Тут первично само желание манипулировать. «Заводить» наивных молодых патриотов, указывать пальцем на «врага».
Сергей Станкевич: Да, после 30 лет независимости ссылки на реальные или искусственно раздутые преступления прошлого века втаскиваются в сегодняшнюю политику в основном спекулятивно, когда претенденты на участие во власти маскируют отсутствие интеллектуальных аргументов гробокопательством и охотой за призраками.
Тем не менее, во многих случаях мы в России сами даём оружие против себя. Всякий раз, когда в Москве околовластные политические силы громогласно заявляют о «восстановлении Советского Союза», прославляют большевистских лидеров, говорят о сталинской тирании как образце эффективного управления, в бывших советских республиках укрепляются антироссийские настроения, а национализмы претендуют на власть под русофобскими лозунгами. Мы вредим сами себе, бессмысленно жонглируя химерами неосоветизма и сталинизма. Отталкиваем от России союзников и облегчаем русофобам их разрушительное дело.
Вместо этих выморочных и узколобых идеологических экспериментов я бы потратил серьёзные деньги на создание в Москве (с филиалами в Оренбурге и Астрахани) Международного Евразийского университета (на смену «лумумбовскому» рассаднику социализма), куда принимал бы ежегодно тысячами студентов из центральноазиатских стран, входящих ныне в зону нашего дружественного влияния и цивилизационного сотрудничества.
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.