Вообще-то, большие и малые неприятности в каждой стране случаются регулярно, но у нас сейчас что бы ни случилось – новая волна пандемии, засуха или очередной взрыв на складах боеприпасов, записывается на счет ну совсем уже ни на что не способного правительства. Кроме как на коррупцию, конечно. Рефлекторно же тень недееспособности ложится уже и на главу государства.
Собственно, все объективно: как раз к празднованию тридцатилетия национальной Независимости весь мировой цикл, к той самой независимости и приведший, — заканчивается. Заканчивается буквально во всем, от того, что показатели ключевой для нас внешнеэкономической деятельности в этом году откатились дальше, чем на десятилетие назад, а бюджет поддерживается усиленным расходованием Нацфонда и до того самого почти уже завершенного разочарования общества властью.
Во что выльется новый глобальный фазовый переход и какими станут Казахстан и нация, пройдя через него – это отдельный серьезный разговор. Как отдельного разговора требует и вопрос готовности не только власти, но и оппонирующим ей соцсетям, вместе с разочарованной и все более тревожащейся частью общества, к новым надвигающимся, а частично уже и надвинувшимся, вызовам.
Сейчас же, в качестве иллюстрации, стоит посмотреть на проблему местного самоуправления в Казахстане. Почему именно МСУ? Да потому, что устройство власти на местах, это, на самом деле, фундамент любой политической системы и в целом государственности. Даже и для самой авторитарной – все полновластия верховного правителя упирается в то, на что оно опирается там, внизу, в городах и селах, где живут подданные.
А потому все маневры, которые с момента принятия Конституции в 1995 году совершались вокруг того, где же кончается государственная власть на местах и начинается местное самоуправление, — и выход этих маневрах теперь уже на новый круг, они, — хотели бы того наверху, или нет, чрезвычайно показательны для суждений о нынешней степени адекватности всей нашей властной системы.
Понятно, что власть, набирая на свой счет все более неприятностей и еще острее нашего понимая остроту надвигающихся вызовов, со всем напряжением сил ищет способы как-то отметиться перед народом и обществом, заслужить хоть в чем-то одобрение. В первой половине года это была компания по использованию средств ЕНПФ на приобретение жилья, но она оказалась верхушечной, — затронула где-то 5% вкладчиков, из наиболее обеспеченных. Начало же второй половины ознаменовалось выборами сельских «акимчиков» 26 июля. Это как раз прошелестело по самым низам, не сильно взволновав городскую общественность. А зря – информации к размышлению там более чем…
Начиная с того, что «Концепцию развития местного самоуправления до 2025 года», в которой прямые выборы сельских акимов в этом и следующем году еще только провозглашались, президент утвердил лишь 18 августа. И там же обещано, что в 2024 году под прямые выборы будут переведены и районные акимы. Для чего еще только предстоит разработать и принять в 2023 году закон «О местном самоуправлении». Получилась некая не красящая исполнительскую дисциплины машина времени, — запланированные выборы состоялись раньше, чем они были одобрены даже концептуально, и уж подавно опережая свое законное время. И дело не столько в слабости исполнителей, сколько в слабости как раз концептуальной: похоже, что на самом верху недостает уверенности в собственной же Концепции, хотя и вынужденно утвержденной.
И ведь, действительно, есть от чего испытывать сомнения!
В самом деле, любой аким, от областного и до сельского уровня – это представитель президента и правительства на вверенной территории — так зафиксировано в Конституции. И еще, тоже строго по Конституции: и исполнительные – акимы, и представительные – маслихаты, органы власти на территориях, это органы государственной местной власти. И иного, кроме государственного, местного управления во всех административно-территориальных единицах государства Казахстан не конституировано.
Впрочем, местное самоуправление в Конституции тоже признается — в местных сообществах, охватывающих территории, на которых компактно проживают группы населения. То есть, это территории и группы населения, никаким конкретным образом не оконтуренные, но, в любом случае, находящиеся где-то внутри и под местными органами государственной власти.
Как было сказано, наше привыкшее к парадоксам времени население, как и политически активная общественность, обратным хронологическим ходом событий не обеспокоилось, как и самими прошедшими где-то в сельской глубинке выборами. И только небольшая группа активистов выступила с Обращением, в котором заявлено, что подготовленная правительством Концепция совершенно не дает ответов на то, каким образом должно быть устроено это самоуправление, что выборы преждевременны и что подписанты принимают на себя обязательство подготовить свое видение реформы МСУ и вынести его на публичное обсуждение.
До сих пор, впрочем, не вынесли, временная петля захлестнулась и здесь.
Так вот, не в оправдание, а в понимание того, почему в Казахстане не получается местное самоуправления европейского образца, а существует исключительно государственная управленческая вертикаль, в которой верхи затевают опасные эксперименты с выборностью своих же низовых представителей, кое-что поясним.
Власть, если на современный лад, это право распоряжаться ресурсами. А эффективная власть, это еще и способность такие ресурсы создавать-приумножать. Между тем, большая часть того, чем казахстанская власть может оперировать, это ресурсы экспортно-сырьевых комплексов. Принадлежащих, заметим в скобках, в основном иностранным добытчикам.
Так, примерно 44% государственного бюджета формируются за счет нефтегазового сектора, состоящего из чуть более 250 месторождений, эксплуатируемых всего-то сотней компаний. А вообще 60% налоговых поступлений в бюджет приходят всего от 30 крупнейших предприятий. И где же расположены эти предприятия? В основном, отнюдь не в городах, поселках и селах-аулах.
Тенгиз, Карачаганак, Кашаган, Кумколь, Жанажол и далее по списку – это воздвигнутые посреди степи или шельфа вахтовые поселения, очень неплохо обустроенные, но закрытые от остального Казахстана и не имеющиеся никакого отношения ко всяким там законам о местном государственном или самоуправлении. Все они самоуправляются совершенно другими акимами, не нашего подданства.
Урановые «рудники» «Казатомпрома», это сколько-то десятков скважинных полей, разбуренных посреди примуюнкумских пустынь, с производственными корпусами по извлечению выщелачиваемого урана – тоже со своими закрытыми от посторонних вахтовыми поселками.
Угольные разрезы, рудники и карьеры для черной и цветной металлургии – тоже за пределами поселений, точнее – с рабочими поселениями специально для них. Собственно металлургические заводы – те, да, на окраинах городов, — малых городов, тоже специально выстроенных под эти тогда советские индустриальные гиганты.
А в прочих больших и малых городах и селах-аулах Казахстана экономической жизни, извиняюсь, особо и нет. Вернее, она там иногда даже кипит, но исключительно как производная от обслуживания «вывозной» экономики. Собственный экономический продукт, — не на вывоз, а для внутренней жизни, да, тоже производится, но… в минимально необходимой для обеспечения той же «вывозной» экономики степени.
Проблема не в чьей-то жадности или вредительстве или чьей-то лени и бестолковости, вообще ничего личного, только бизнес – на вывоз. На Карачаганаке, Тенгизе и Кашагане от 80 до 90% инвестиций – иностранные. А в села-аулы Казахстана, где пока еще проживает 41% населения, инвестиций практически нет. Да и не во что инвестировать, поскольку агро-производственная и социальная инфраструктура низведены до уровня «крестьянского хозяйства». Круг замкнулся: собственный экономический продукт не производится, а распределяемого по бюджетной вертикали денежного ресурса категорически недостаточно.
Все логично: из того, что государственный бюджет наполняет считанное количество субъектов, по большей части – «загородных», распределение идет сверху вниз и по убывающей. Львиную долю расходов берет на себя республиканский бюджет, причем донорами его являются только Алматы и нефтяная Атырауская область, чуть-чуть добавляют Нур-Султан и нефтяной Мангистау, остальные держатся на субвенциях. То же на областном уровне: практически нет таких городов и районов, с которых можно было бы что-то взять наверх, все – дотационны. Тем более, сельские, четвертого уровня, бюджеты: до 95% в них это на содержание самого «акимчика».
Европейская модель, подобная большой семье, в которой дети-внуки живут отдельно и сами зарабатывают в своих хозяйствах, но все связаны взаимными обязательствами и взаимопомощью – это не про Казахстан. Но почему тогда президент и правительство отважились на выборы своих представителей сначала в селах, а потом в районах? И готовят под это целый Закон.
Прежде всего, это давняя тяга к подражательству: выбирают в Европе, выбираем и мы. А рикошетом того же подражательства тот интересный момент, что президент Назарбаев, при всей несменяемости, долгое время имел против себя выходящую из высокопоставленных персон его же власти оппозицию, неизменным лозунгом которой были выборы акимов всех уровней. Что, разумеется, привело бы не к демократизации президентского правления, а к дестабилизации президентской вертикали, вместе с государственностью. Режиму удалось доказать свою несокрушимость, старая оппозиция зачищена, новых бунтарей во власти нет и до кона эпохи Первого президента не просматривается. Что будет потом – отдельная тема, но сейчас сама власть, оставшаяся без оппонирования, идет по пути самоподрыва, не с верха, так снизу.
Вот почему так необходима Альтернативная концепция МСУ, ориентированная на «Европейскую Хартию самоуправления». А именно: области, районы и сельские округи – это государственное управление на местах, а города, поселки и села-аулы – местное самоуправление. Но — не ради подражательства, и не ради какой-то иной дележки скудного бюджета. А в такой хронологическо-логической последовательности: изменение «вывозной» экономической модели для создания в ней национального инвестиционного потенциала; инвестирование в организацию комплексных аграрных производств вокруг городов, районных центров и опорных сел-аулов, ориентированных на полную трудовую занятость местных жителей и оптимальное использование земельных и водных ресурсов. А также в городскую пищевую и машиностроительную промышленность. И уже на такой базе – введение самостоятельных бюджетов и выборность городских и сельских самоуправлений.
Но только, если не хотим разрушать Казахстан, никаких не районных!
***
© ZONAkz, 2021г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.