В наших с вами краях надо жить долго. Тогда до чего-нибудь доживёшь. Вот и мы дожили до поры, когда созревшая и возмужавшая казахстанская общественность в лице Булата Абилова и Оразалы Ержанова призвала разобраться с Евразийской группой. С этой загадочной и могучей кучкой из трёх некоренных граждан, отхвативших в середине 90-х огромный кусок суверенного казахского пирога.
Рано или поздно такой момент должен был наступить. Слишком жирный кусок достался этим некоренным гражданам. Слишком широко они развернулись.
В той давней уже истории много удивительного. В ней был отчётливый привкус водевиля с переодеваниями и булгаковской чертовщинки. Коровьев в рванине и треснувшем пенсне, выдающий себя за переводчика при важном иностранце. А на самом деле он нечистая сила. И голову тоже могли оторвать по-настоящему.
Так вышло, мырзалар, что автор этой заметки не просто наблюдал события с близкого расстояния, но даже пытался помешать их развитию. Сейчас об этом смешно вспоминать. Но я был тем самым журналистом, кажется единственным в стране, который в 1996 году в газете «Караван» (она тогда была самой тиражной и влиятельной в Казахстане) громко задавал вопросы: кто эти люди? Почему они прячут лица?
16 февраля 1996 года «Караван» вышел с такой шапкой на первой полосе: «Чьи вы, хлопцы, будете? И с подзаголовком: «Так кто же скупает нашу промышленность?».
Дальше я писал: «9 февраля в «Караван» позвонили из японского посольства и сказали, что фирма «Джапан хром корпорейшн» никакого отношения к Стране восходящего солнца не имеет. Она не зарегистрирована в Японии и не содержит японского капитала. Поэтому просим эту фирму больше японской не называть».
«Полгода назад, – напомнил я читателям, – Караван задавал пресс-секретарю А.М.Кажегельдина Амиржану Косанову вопросы по поводу происхождения инофирм, покупающих крупнейшие казахстанские предприятия. Ответов мы не имеем до сих пор. Довольствоваться слухами об «ушлых ребятах из Киргизии», которые, мол, сумели заинтересовать наш Кабинет министров своими выгодными условиями, как-то не хочется. Но правительство необъяснимо молчит».
Через неделю последовало продолжение: «…А 20 февраля ситуацию взялся разъяснять в ходе своей пресс-конференции первый вице-премьер Н.Исингарин.
Во-первых, г-н Исингарин выразил сдержанное возмущение по поводу чрезмерной каравановской любознательности: дескать, мы же не интересуемся, откуда взялся первоначальный капитал у «Каравана» (а вы поинтересуйтесь – и мы всё расскажем, -ред.)
Во-вторых, какая разница, считает вице-премьер, японская фирма или не японская?
…Не знаю как вы, уважаемые читатели «Каравана», но я после таких разъяснений вообще перестал что-либо в этой истории понимать.
Ведь совсем недавно правительство наше рассказывало, что собирается сдать в управление сроком на пять лет некоторые казахстанские предприятия. И сдать не кому попало, а солидным иностранным компаниям. Они должны были поделиться с нами опытом – управленческим и технологическим. А мы собирались за эти пять лет к ним присмотреться.
Вместо этого правительство продаёт в собственность, может быть и хорошим, но никому не известным людям одно предприятие за другим. Люди эти зачем-то маскируются, придумывают себе солидную вывеску: «Японская хромовая корпорация». Более того: они привозят с собой непонятного господина Судзуми, и загадочный этот господин ставит свои подписи на договоре с казахстанским правительством, а потом исчезает.
Для чего весь этот цирк?».
Говорю же, смешно вспоминать, но эти заметки в начале 1996 года оказались верхней точкой, апогеем борьбы «казахстанской общественности» с «японцами». Других апогеев просто не было. Я уже рассказывал обо всём этом в книге «Политически некорректные диалоги на темы новейшей истории».
Возмущённые народные массы не выходили на площадь и не перекрывали дороги. Будущий лидер оппозиции, а в 1996-м председатель Государственного следственного комитета Жармахан Туякбай не возбуждал уголовных дел и не требовал к ответу продавцов Родины.
Мне, правда, звонили в редакцию какие-то коммунисты, взволнованно говорили «Спасибо!» и пропадали. Знакомый подполковник ГАИ, с которым мы учились в начале 80-х на факультете журналистики КазГУ, рассказывал, что у них на работе эти мои заметки называют «расстрельными». Мол – если автор пишет правду, то надо ставить к стенке тех, о ком он пишет. А если врёт, его самого надо расстрелять. Однако из такой решительности автоинспекторов ровно ничего не следовало.
«Караван» через некоторое время тоже замолчал. Наши учредители были деловые люди, а не борцы за казахское народное счастье. Тем более, что им передали пожелание «отстать от маленького» (так в кругах авторитетных бизнесменов называли премьер-министра Кажегельдина). Потом, когда учредители не прислушались, какие-то люди передали им риторический вопрос: «Что такое «Караван»? Десять штук и два чеченца». После этого начались продуктивные японско-еврейские переговоры.
Я, наверное, в этот момент должен был рвануть на груди тельняшку, уйти в подполье и оттуда продолжать борьбу за справедливость. Дожидаясь, когда через двадцать шесть лет прозреет Булат Абилов. Но вот не рванул.
Вскоре закатилась административная звезда Кажегельдина. Как это не раз бывало с постсоветскими премьерами, он из верного соратника тирана превратился в демократа и пылкого борца с тиранией. На Кажегельдина стали вешать собак, однако раскручивать историю с «японцами» тогда никто не стал. Полностью повесить её на «маленького» было невозможно. Когда в эту сторону начинались некие поползновения, «маленький» аккуратно так напоминал кое-кому через газетные интервью: «Мы же вместе работали!». И этот кое-кто успокаивался.
Шли годы. Я уехал в Москву. Ваши «японцы» набрали вес и респектабельность. Рабочие с их заводов и рудников всегда правильно голосовали на президентских выборах и дружно выходили на правильные митинги. Нурсултан Назарбаев время от времени посещал предприятия Евразийской группы, осеняя этими визитами их легитимность. Но ничто не вечно под луной. И вот настало время, когда созревшая казахстанская общественность потребовала уже наконец разобраться с «японцами». По крайней мере, так можно толковать создание общественного фонда Elge Qaitaru и те яркие заявления, которые сделали его учредители.
Что у созревшей общественности получится на этот раз? Будет ли там что-то ещё кроме хайпа? Сказать пока невозможно. В решающей степени это зависит от отношения верхнего казахстанского начальство к данной теме. Я бы даже сказал – от непубличной роли верхнего начальства во всей этой истории. События могут получить совсем не скучное развитие, но попозже. До президентских выборов начальство будет хранить мудрое молчание, иначе выйдет себе дороже.
***
© ZONAkz, 2022г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.