Руслан ИБРАГИМ – ««Демократии» по вызову: какое будущее ждет институт петиций?» — В Казахстане недавно заработал официальный сайт петиций и некоторые из них уже набрали необходимое число подписей для рассмотрения рабочей группой правительства. Это обеспокоило чиновников, и теперь они всерьез думают, а не повысить ли порог по числу голосов. А может вообще отменить институт петиций? Или власти все же выгоден этот инструмента «народного участия»? Зачем вообще государству понадобился институт петиций? И стоит ли ждать, что он демократизирует Казахстан?
В октябре 2023 года власти приняли закон о петициях – он утвердил правила, по которым правительственная комиссия должна рассматривать петиции на специальном заседании. Официальный сайт, на котором можно оставлять «легитимные» подписи, заработал только в апреле этого года. Поэтому громкую петицию за принятие закона о домашнем насилии рассматривать не стали, хотя ее подписали более 150 тысяч человек.
Петиция «Народ РК против утильсбора и первичной регистрации» первой набрала необходимы для рассмотрения 50 тысяч голосов, удовлетворив всем критериям нового закона. Заседание рабочей группы удалось провести только со второго раза – сначала инициаторы петиции отказались участвовать, потому что им запретили проводить трансляцию со своих телефонов. После активисты согласились на условия властей, правда результата это так и не дало.
– Не договорились ни о чем. Они не приняли наши требования, изложенные в петиции. Мы выражаем этой комиссии свое недоверие. Теперь будем готовиться к референдуму, – прокомментировал заседание БОКАЕВ.
За утильсбором последовали три новых петиции, которые быстро собрали 50 тысяч подписей – за отмену единого часового пояса, против «пропаганды» ЛГБТ и за запрет чиновникам играть в азартные игры. В том, что последние две действительно исходят от граждан, а не сверху или сбоку, есть основания для сомнений. Тем не менее, такой ажиотаж властей озадачил, и вот министр культуры и информации Аида БАЛАЕВА уже заявила, что пора бы повысить порог подписей для официального рассмотрения. Два с половиной месяца – ровно столько длилась «демократия». А имеет ли вообще эта инициатива какое-то отношение к демократии?
Подконтрольный институт вышел из-под контроля
Закон о петициях изначально создавался с множеством барьеров. Самые серьезные ограничения касаются выбора тем. Например, в петиции нельзя призывать к отставке чиновников, назначаемых президентом, палатами парламента и правительством. То есть примерно всех, кто занимает важнейшие посты в государстве. Петицию за отставку акима Алматы ДОСАЕВА, которая была запущена год назад и набрала больше 60 тысяч голосов, даже не зарегистрировали бы.
И конечно, как показало заседание по утильсбору, всегда можно провести рассмотрение петиции чисто формально – сказать дежурные слова, вроде: «Мы все понимаем, но другого выхода нет, если мы сделаем, как вы хотите, пострадают другие граждане».
Реакция властей на петицию против утильсбора демонстрирует явное нежелание идти на уступки и вообще как-то пересматривать свои решения. Такую же реакцию ожидаемо вызывает петиция за отмену единого часового пояса – решение приняли буквально несколько месяцев назад, его подписал президент, а сейчас, получается, нужно его пересматривать. Оказалось, институт петиций позволяет легко поставить под сомнение легитимность принятых властями решений. Конечно, это им не нравится. Но это не значит, что свои функции инструмент не выполняет и от него обязательно откажутся.
Подпись в поддержку политики партии
На конкретных примерах сейчас видно, что петиции в Казахстане также несут цель продемонстрировать народную поддержку курса правительства. Так, после запуска петиции за отмену утильсбора, появилась другая петиция, которая, напротив, говорила о безусловной пользе ограничительных мер (имея в виду утильсбор) для отечественной промышленности и общества в целом. «За рост доходов народа! За развитие промышленности!» – так она называется. Позже появились сообщения, что работников крупных предприятий принуждали ставить подписи в ее поддержку. Сами управляющие компаний это отрицают. Впрочем, сейчас у петиции около 20 тысяч голосов и перекрыть влияние активистов «Нет утильсбору» ей не удалось.
Еще две петиции, которые скоро будут рассматривать госкомиссии, – против «пропаганды» ЛГБТ и против азартных игр чиновников – также могут быть связаны с государством. В частности, на это указывают свидетельства о том, что работников бюджетных организаций и госслужащих принуждают их подписывать.
С петицией, призывающей запретить чиновникам играть в азартные игры, все еще прозрачнее. Сейчас рассматривают закон об игорном бизнесе, и властям нужно было показать участие народа в принятии важных решений. Кстати, после второго чтения это положение уже добавили в закон, так что петицию можно и не рассматривать. Причем произошло это еще до того, как она собрала 50 тысяч подписей.
Эффективность без демократии
Сейчас уже видно, в каких направлениях движется развитие института петиций. С одной стороны, будет происходить усложнение процедуры, чтобы сделать этот инструмент менее доступным для граждан. С другой – государство все больше будет его использовать, чтобы продемонстрировать народную поддержку.
Поэтому ни петиции, ни выборы, ни соцопросы не призваны перераспределить власть, но, напротив, стремятся укрепить действующую власть. И ждать какие-то позитивные перемены в этом направлении абсурдно – идеология современного Казахстана технократическая, а не демократическая. Это значит, что власть будет пытаться создавать более или менее эффективные инструменты управления (на это хоть как-то можно надеяться), но никогда по своей воле не пойдет на демократизацию.
Баян АХМЕТ – «Петиции в Казахстане: авторы закона и депутаты «накосячили»?» — Прошло всего два с половиной месяца с того дня, как в Казахстане появился официальный сайт петиций, а вместе с ним заработали новые нормы, внесенные в конце прошлого года в законодательство по вопросам общественного контроля. Но даже столь короткого срока оказалось достаточно, чтобы понять: профильное министерство, готовившее законопроект, и депутаты, принимавшие его, «накосячили». О том, что он нуждается во внесении корректив, уже заявила глава ведомства Аида БАЛАЕВА.
Речь идёт, прежде всего, о возникшем теперь намерении втрое (с 50 до 150 тысяч) увеличить минимальное количество поддержавших то или иное обращение, чтобы оно попало на рассмотрение правительства. Но неужели среди разработчиков проекта закона и привлечённых к его подготовке специалистов, экспертов не нашлось ни одного, кто бы ещё в период работы над его текстом задался вопросом: 50 тысяч – не слишком ли мало для страны, где насчитывается свыше 12 миллионов человек, имеющих право голоса (всего-то 0,4 процента населения в возрасте 18 лет и старше)? Неужели такая мысль не пришла в голову никому из депутатов мажилиса и сената, одобривших данный законопроект?
Так вот, если бы разработчики законопроекта и депутаты зашли на сайты петиций, открытые ранее по частной инициативе, то обнаружили бы, что абсолютным рекордсменом по числу подписей в поддержку является обращение с требованием снизить возраст выхода женщин на пенсию до 55 лет. Размещённое на alash.online, оно собрало к тому моменту 866 тысяч подписей. Возможно, в данном случае имела место «накрутка», но всё равно такая цифра не кажется нереальной – наверняка в стране есть, как минимум, несколько миллионов человек, которые выступают за то, чтобы они сами, их супруги или матери начали получать пенсионные деньги как можно раньше.
На том же сайте alash.online 126 тысяч казахстанцев поддержали петицию (даже зная, что она не имеет никакой юридической силы) за продление до трёх лет срока выплат пособий по уходу за ребёнком. Если провести опрос на эту тему среди всех граждан страны, то, можно не сомневаться, «за» выскажутся в разы больше людей.
В то, что разработчики законопроекта не знали о таких настроениях, имеющих хождение среди миллионов казахстанцев, трудно поверить. А если знали, то почему не просчитали вероятные последствия? Ведь теперь любую петицию, набравшую в свою поддержку 50 тысяч голосов, придётся принять к рассмотрению. Центральный государственный орган, в чьей компетенции находится поднятый в ней вопрос, должен будет организовать публичное обсуждение, создать специальную комиссию или рабочую группу, провести анализ относящейся к данной теме экономической, социологической, статистической и иной необходимой информации.
Это означает, что придётся отвлекать от основной работы большое число госслужащих и сотрудников различных служб. Ведь просто так отмахнуться от петиции, даже если в ней содержится заведомо невыполнимое требование, нельзя – иначе будет дискредитирована сама идея, у граждан появится ещё одно основание не доверять власти.
В такой ситуации увеличение порога до 150 тысяч мало что даст. Вероятно, имеет смысл с учётом казахстанских реалий ввести градацию: по вопросам, не носящим какого-то судьбоносного характера и не предполагающим кардинального изменения социальной, экономической, культурной политики, принимать обращения к рассмотрению при наличии 50 тысяч подписей, по другим установить минимум в 500 тысяч, в миллион или даже в три миллиона (четверть от численности населения страны, достигшего совершеннолетия).
А ещё напрашивается предоставление гражданам возможности голосовать против требования, содержащегося в петиции, поскольку по многим темам в нашем обществе существуют разные, порой полярные точки зрения. Сегодня же на сайте epetition.kz отображается только количество поддержавших, хотя в комментариях можно встретить противоположные мнения. Например, порог в 50 тысяч преодолела петиция с требованием отменить недавно состоявшийся в Казахстане перевод времени. Но мы же не знаем, сколько человек в стране занимают другую позицию — а, судя по разгоревшимся дискуссиям на эту тему, их немало. Завтра они выступят со своим обращением, тоже соберут 50 тысяч. И что, правительство должно будет рассматривать обе петиции, содержащие совершенно противоположные требования?
Сама по себе затея с петициями, конечно, имеет право на жизнь, поскольку она вписывается в концепцию «слышащего государства», может стать одной из действенных форм диалога между властью и общества, даёт возможность гражданам заявить свою позицию, а органам, принимающим решения, понять чаяния казахстанцев. Но, судя по всему, к реализации идеи подошли без должной вдумчивости, не проанализировав как следует имеющийся опыт, не просчитав возможные риски…
Мухтар СЕНГИРБАЙ – «Институт демократии или имитация диалога? Онлайн-петиции в Казахстане и «окно возможностей» для всех сторон» — Петиция против утильсбора транспортных средств, опубликованная на специальном сайте правительства, собрала необходимые 50 тысяч подписей и поступила в правительство. С таким количеством голосов чиновники обязаны её рассмотреть. Для этого госорганы создали рабочую группу, а на её заседание пригласили авторов петиции. Но формат и план встреч вызвали множество споров.
На первый взгляд кажется, что между обществом и властью идёт активный диалог. Так ли это на самом деле? Позволила ли инициатива об онлайн-петиции «стать гражданам инициаторами реформ», как заявил президент Казахстана Касым-Жомарт ТОКАЕВ? Или это имитация демократии в Казахстане, которую международная правозащитная организация называет «устоявшимся авторитаризмом»?..
При правильном использовании, говорят эксперты, петиция может стать основным инструментом, позволяющим гражданам участвовать в политической жизни. К примеру, по словам социолога Айман ЖУСУПОВОЙ, руководителя проекта Eurasian center for people management, благодаря петиции «в обществе происходит дискуссия» и люди начинают получать новую информацию и идеи.
Ерлан САИРОВ, депутат мажилиса, избранный от партии «Аманат» — Можно сказать, что институт петиций — это окно возможностей для решения накопившихся экономических и экологических проблем в стране, для защиты интересов различных формирующихся экономических групп и в определённой степени влияния на закон…
Существует мнение, что нынешний порядок подачи петиций может остаться методом «для выхода пара» или чем-то на уровне «публичных дебатов». Это связано с тем, что, хотя публикация онлайн-петиции и принятие её к рассмотрению уточнены, механизмы её дальнейшего преобразования в нормативно-правовой акт, способы рассмотрения не проработаны.
По словам политолога Доса КОШИМА, в законе нет ничего, кроме её «обсуждения». «На каком уровне она (петиция. — Ред.) может помочь решить эту проблему? Или дело ограничивается вниманием к этой проблеме? Если этим ограничиться, то этого явно недостаточно. Я не увидел чёткого способа решения этой проблемы в законе», — говорит Дос Кошим.
На этот вопрос часто обращает внимание активист Санжар БОКАЕВ, который отказывается участвовать в заседаниях по утильсбору и предъявляет свои требования. По словам Бокаева, 30 из 36 человек в рабочей группе — люди, имеющие отношение к госоргану или автопрому. По словам экспертов, после того как петиция будет принята, все правила игры будут определяться правительством, где у гражданского общества связаны руки…
Политолог Шалкар НУРСЕИТ характеризует этот закон как «настоящую имитацию политического участия и диалога», а не просто «фальшивый метод для выхода пара». По его словам, этим законом правительство Токаева пытается показать, что реализует концепцию «правительства, которое прислушивается к голосу народа».
«Теоретически учёт мнений населения напрямую влияет на снижение конфликтности. Поскольку это в конечном итоге сказывается на легитимности власти, прозрачности и открытости процессов принятия решений, что позволяет избежать коррупции, повысить эффективность управления и предотвратить возможные конфликты интересов. Учёт мнений также влияет на то, что без внимания не остаются и существующие разнообразные точки зрения, и, как следствие, чиновники могут принимать более сбалансированные и обоснованные решения», — говорит Айман Жусупова.
Депутат Ерлан Саиров говорит, что в законе могут быть недостатки и он может меняться в зависимости от требований общества и критики, поскольку принятие закона — это «перманентный процесс», говорит он.
До появления официального сайта онлайн-петиций граждане запускали петиции и собирали подписи на других платформах. К примеру, тысячи людей поддержали петиции с требованием отставки бывшего акима Алматы Бакытжана Сагинтаева и нынешнего акима Ерболата Досаева. Вместе с тем десятки тысяч людей поддержали петицию о выходе из таких организаций, как ОДКБ, в которую входит Россия, и Евразийский экономический союз. Но эти заявления не имели юридической силы.
Согласно новым нормам закона, петиции с такими политическими требованиями рассматриваться не будут. В законе прописаны 17 вопросов, которые нельзя включать в петицию. Среди них, например, вопросы, касающиеся компетенции государственных органов; вопросы, регулируемые законодательством о выборах и референдуме; вопросы, регулируемые международными договорами Казахстана. Ограничивает ли это свободу людей на участие в политической жизни? Дос Кошим говорит о большом количестве требований, которые не могут быть включены в петиции, и опасается, что это будет сдерживать реальное развитие гражданского общества.
Больше всего эксперты опасаются влияния закона на свободу собраний граждан. Это связано с формированием понятия, что вместо того, чтобы выходить на митинги, люди могут поднять вопрос перед правительством в электронном виде. «Похоже, это инструмент, который помогает удержать людей от участия в митингах», — говорит Дос Кошим…
Эксперты предполагают, что институт петиций также может иметь последствия, если его не использовать должным образом. По словам Айман Жусуповой, «если институт, настроив общество на то, что мнения граждан будут учтены, приняты во внимание, и по сути, разбудив активность рядовых граждан, на деле их просто проигнорирует, это вероятнее всего, напротив, будет способствовать росту социального напряжения, росту дистанции между властью и обществом».
Дос Кошим придерживается такого же мнения. По его словам, если механизм будет работать неправильно, «вполне вероятно, что это ещё больше взбудоражит людей».
Шалкар Нурсеит говорит, что неправильное применение закона об онлайн-петициях будет иметь психологические последствия. По его словам, граждане, не получившие результатов по подписанным ими петициям, «устанут с ментальной точки зрения».
«То есть граждане подпишут онлайн-петицию один, два, десять раз, но это не значит, что всё это приведёт к реальному решению. По мнению психологов, когда онлайн-активность не приводит к офлайн-активности и не открывает путь к конкретным решениям, граждане разочаровываются в политике и дистанцируются от широкой гражданской активности. Думаю, что наш авторитарный режим стремится к этой цели», — говорит эксперт.
Лэйла ТАСТАНОВА – «Петиция против закона» — Не всем нравится, что безопасность и права детей и матерей должны быть безоговорочно защищены.
На сайте epetition.kz появилась петиция против вступившего на днях в силу закона об обеспечении прав женщин и безопасности детей. Автор документа пытается убедить, что под видом борьбы с насилием в стране будет произвольное и разрушительное вмешательство в дела семей.
Автор петиции под названием “Против Ювеналки РК” некая Алена Г. выложила на портале достаточно объемный текст обращения. Инициатор петиции считает, что новый закон создаст предпосылки для чрезмерного наказания родителей (вплоть до лишения их прав) за побои детей, оставление несовершеннолетних в опасности и за их правонарушения.
“Считаю, что указанные законы и законопроект (по вопросам образования и защиты прав ребенка, новый документ, который сейчас рассматривается в парламенте. — Л. Т.) дополняют друг друга и вместе преследуют цели: криминализировать традиционный воспитательный процесс, ввести в РК ювенальную систему как инструмент давления на неугодных через угрозу отобрания детей, создать структуру, наделенную неограниченной властью вмешиваться в личные дела граждан, произвольно наказывать и поражать в правах, легитимизировать выделение неоправданно огромных сумм из государственного бюджета на финансирование НПО и данной структуры”, — говорится в новоиспеченной петиции.
На нее отреагировала уполномоченный по правам ребенка Динара ЗАКИЕВА.
“Это абсолютная ложь! В этом законе (об обеспечении прав женщин и безопасности детей. — Л. Т.) нет ни одной нормы, которая говорила бы об изъятии детей. Посредством данного закона президент страны Касым-Жомарт ТОКАЕВ поставил задачу развить в обществе культуру недопустимости насилия, построить общество, где бить человека, в том числе ребенка, недопустимо и где закон и порядок стоят во главе”, — написала Закиева в Facebook.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.