Вчера руками алматинских судей была юридически \»стерта\» одна из самых легендарных политических организаций – народная партия “Демократический выбор Казахстана”. Многие помнят, как появилось движение ДВК в 2001 году, кем оно было создано и что последовало затем. Но за этой историей кроется суперуникальный эпизод в судьбе нашего Казахстана. Рождение “Демвыбора” в 2001 году можно сравнить с созданием спасительной вакцины от политической эпидемии в стране.
Миллионам казахстанцев, конечно же, не видны внутренние процессы во власти. Ситуация вокруг президента Назарбаева в последнее десятилетие напоминает состояние хронически больного. Системные обострения возникают, как правило, в результате подковерной борьбы различных группировок. Накануне появления ДВК ситуация как раз была очень опасной.
В то время на вершине власти находился старший зять Назарбаева Рахат Алиев: он фактически возглавлял КНБ и контролировал почти все силовые структуры, ему и его жене принадлежали крупные медиаструктуры, бизнес в стране был в глубокой зависимости от него. Эта семейная парочка так вошла в раж владения страной, что решила дальше обойтись и без папы.
Мы помним, как в обществе обсуждали тему о вероятности принудительной передачи власти президентом Назарбаевым своему старшему зятю. И только благодаря смелому и патриотичному шагу группы молодых чиновников и ряда больших бизнесменов Назарбаев был спасен от собственного зятя.
Помнится, как Дарига Назарбаева назвала демарш ДВКовцев “попыткой путча”, тем самым свалив проблему с больной головы на здоровую. И головы, что называется, полетели: всех уволили с государственных постов, а Галымжан Жакиянов до сих пор сидит в тюрьме. Но сегодня знаковые фигуры ДВК находятся в оппозиции. Разве это не логично?
Для Назарбаева те события стали очень тяжелым испытанием. Но, увы, президент не выдержал экзамен. И когда Д.Назарбаева представляет за рубежом своего отца как казахского Петра Первого, на память приходит сравнение: Петра тоже предал собственный сын, но царь не уступил родственным чувствам. У нас же президент не только не наказал заговорщиков, а исполнил их условия капитуляции: устроил репрессии против своих спасителей, открывших ему глаза на угрозу его власти и чести.
Свидетелями такого падения (политического и морального) стало не только все окружение, но и широкая общественность. ДВК и его история легли темным пятном на совесть Назарбаева. С тех пор, видно, даже само слово ДВК отзывается в душе президента мучительной болью, которую он пытается заглушить, а ее причину оправдать. ДВК и Галымжан Жакиянов – это личная трагедия президента Назарбаева.
Кроме личного фактора в гонимой судьбе ДВК сыграла роль политическая составляющая. Все увидели, что создатели ДВК переросли (интеллектуально и нравственно) досягаемую для президента планку. Жизнь выдала стране новую волну современных государственников, чей уровень оказался выше уровня президента и его детей, постоянно претендующих на лидерство. Это в глазах бывшего советского номенклатурщика выглядело как посягательство на власть. Наверняка Назарбаев в неформальной обстановке называет их изменниками или предателями, хотя, по сути, это является жгучей ревностью человека, уверовавшего в собственную исключительность. Политическая и моральная конкуренция с ДВК оказалась непосильной для режима.
После столь грубой расправы с ДВК и его лидерами, движение стало набирать популярность, что вполне закономерно. И чем дольше сидит в тюрьме Жакиянов, тем больше растет правота его идей, чем сильнее власть преследует организацию, тем глубже народ вникает в содержание происходящего, чем больше закрывается оппозиционных партий, тем слабее становится Назарбаев.
Говоря о роли и значении ДВК, можно быть уверенным, что его появление явилось революцией умов во власти и сильным толчком в эволюции общественного сознания. Тогда впервые был разрушен миф о непогрешимости режима Назарбаева внутри самого режима, перед обществом предстала целая плеяда молодых, образованных, свободных от комплексов чиновников, благородных своим патриотизмом бизнесменов, и многие увидели в них важную часть национального достояния – управленцев мирового уровня. Это была надежда на конец затянувшейся постсоветской эпохи, которую претворяет и олицетворяет Назарбаев, и на начало реальной модернизации страны. Вместе с этим могущественный образ членов семьи Назарбаева изрядно сдулся в глазах народа, и постепенно растворилось чувство обреченности Казахстана на династийную власть.
Появление ДВК и последующие события можно сравнить с переворотом в стране. Только президент остается тот же, но общество и часть власти уже качественно другие. После трансформации ДВК в партию ее функции стали более очерченными, она вступила в равноправную политическую конкуренцию. Партия ДВК заняла одно из центральных мест в поле зрения мирового сообщества. Вместе с другими оппозиционными партиями она начала работу по освоению в умах казахстанцев понятия “демократия”. Демократия как система новой власти, жизни без коррупции, уважения прав человека и гарантий на будущее. И в конкуренции с властью, которая таки признала правоту этих идей, оппозиция быстро и успешно стала побеждать. Потому что ей верят, а власти – нет. Верят за то, что она за свои идеи платит конкретную и высокую цену.
Закрытие партии ДВК стало еще одним убедительнейшим фактом признания ее потенциала самой властью. И этот потенциал быстро напугал режим — меньше, чем за год. Принудительная ликвидация через суд, да еще сопутствующие скандальные истории в прессе про экстремизм — это покушение на жизнь партии, это попытка перехватить и присвоить идеи партии, это намерение ослабить политический статус лидера партии в тюрьме, это насилие над волей сотен тысяч сторонников партии, это зачистка оппозиции перед будущими президентскими выборами. Всё, как 500 лет назад, когда убивали и травили в мрачных дворцах сильных конкурентов их слабые соперники. Но все равно тень отца Гамлета являлась в нужное место и в нужное время.
Партия ДВК не станет фантомом, она возродится в каком-нибудь новом образовании, возможно, с новыми людьми, но ее знаменательная история обязательно будет продолжена и умножена. Ведь память и идею, симпатию и поддержку нельзя ликвидировать решением суда.