В Казахстане намечается еще один громкий политический процесс. На этот раз в центре внимания будет яркий политический деятель – талантливый трибун и известный бизнесмен первой волны – Булат Абилов. Суть претензий к нему такова. На заре перестройки демократы боролись за справедливость и требовали раздела общенародной собственности среди населения. Молодое государство предложило поделить народное богатство через купоны приватизации, которые были выданы персонально каждому совершеннолетнему жителю страны. Для сбора купонов были созданы инвестиционно-приватизационные фонды. В Казахстане было создано 169 таких фондов в 1993 году, однако только один фонд выплатил своим вкладчикам всю имевшуюся за годы существования сумму накопившихся средств. Напомним, фонд собирал бумажки, а выплачивал деньги, которые смог накопить за годы деятельности. К примеру, государство Казахстан ввело национальную валюту и компенсировало населению страны их законные вклады и сбережения в сбербанке на сумму 4, 8 миллиардов тенге. Фонд “Бутя Капитал” вернул треть этой суммы – 1 миллиард 200 тысяч тенге своим вкладчикам, которых оказалось на момент регистрации 500 тысяч человек. Власть не простила Абилову примеры самоотверженности и возбудила уголовное дело против председателя наблюдательного совета фонда “Бутя капитал” и его двух экс-управляющих. О сути претензий власти к политику и его коллегам мы попросили рассказать известного адвоката Мустахима Тулеева.
***
– Каковы истоки судебных исков по фонду “Бутя Капитал”?
– Истоками этого гражданского дела является уголовное преследование Булата Абилова как председателя наблюдательного совета инвестиционного фонда “Бутя – капитал”, который ведет политическую и общественную деятельность. Это главная фигура преследования, автоматически привлекаются к ответственности управляющие Карабеков и Бекбосынов. Карабекова, как известно, длительное время держали под стражей в изоляции и требовали показаний, якобы разоблачающих Булата Абилова. Но признаков преступления нет: не было сговора, не было противоправных действий. Карабеков заявил, что не может ничем изобличить действия Абилова и действия следствия противозаконны. Нам удалось обжаловать в прокуратуре работу следователей, поэтому Карабекову заменили тюремную изоляцию на домашний арест со всеми вытекающими условными ограничениями.
– На каком основании был арестован экс-управляющий и руководитель ликвидационной комиссии фонда, ему уже предъявлено обвинение?
– Уголовное дело было возбуждено 6 июня этого года и параллельно 12 июня республиканская финансовая полиция инициировала возбуждение иска от граждан, которые в рамках уголовного дела обратились с требованием о привлечении к уголовной ответственности руководителей фонда “Бутя Капитал” за присвоение якобы потенциальных дивидендов, которые им должны были выплатить. Таких граждан оказалось семь человек. Если этот иск будет принят, то автоматически появятся претензии и привлечение к уголовной ответственности руководства фонда “Бутя капитал” за превышение служебных полномочий в коммерческой структуре.
– Кто эти семь граждан, подавших иск против фонда?
– Я не буду называть их по фамилиям, но все граждане Казахстана, алматинцы, русские по национальности. Их собрали в группу, и они написали исковые заявления. Подкрепили их заявления “договорами о сотрудничестве” фонда “Бутя Капитал” с другими юридическими лицами-партнерами.
– У граждан действительно на руках были эти договора?
– Граждане не могли располагать такими документами. И о существовании их не знали и претензий иметь не могли. Их вызвали в финполицию, разъяснили, что надо требовать и уговорили подать иск. В финполициии заведомо знали, что никаких дивидендов нет и истцы ничего не получат, но руками этих граждан возможно наказать политика и его коллег.
– Получается, что финансовая полиция сфабриковала и фактически выполнила политический заказ власти против Абилова?
– Фактически получается именно так. У этих граждан на руках нет даже документов о том, что они сдали свои купоны в фонд “Бутя Капитал”. Они это утверждают устно, а подтверждающих документов не имеют. Сами граждане не представили ни одного документа. Несмотря на то, что срок исковой давности на подобные документы составляет только 1 год, а эти договора действовали в 1997-1998 годах, семь лет назад, то подобные иски не должны приниматься к рассмотрению. Но суд искусственно восстанавливает срок давности, поскольку граждане узнали от финансовой полиции о факте нарушения интересов вкладчиков фонда “Бутя Капитал” 6 июня 2006 года Судебному анализу подверглись 17 договоров. Все договора о взаимном сотрудничестве и временной финансовой помощи были признаны судом недействительными. Фактически договора о сотрудничестве и временной финансовой помощи предприятиям и юридическим лицам не наносили ущерба вкладчикам, все вложенные средства вернулись на счет фонда с процентами.
– Если свои финансы фонд не терял, а увеличивал, то какую справедливость пытается восстановить суд?
– Совершенно с Вами согласен. Какую цель достигнет суд, рассматривая эти иски? Любое решение по этому делу не повлечет никаких правовых последствий. Компенсировать что-то вкладчикам суд не сможет; вернуть в первоначальное положение стороны они тоже не смогут; они не смогут вернуть денежные счета в первоначальное положение, потому что прошло семь лет и это противоречит всем законам рынка. Ни одной подобной операции с финансами суд заставить произвести давно несуществующие организации не сможет. Сам фонд находится на стадии завершающего этапа ликвидации. Судья, если вынесет любое решение, знает, что оно не правосудное. Суд стремится к другой цели: любое решение по сценарию повлечет возможность уголовного преследования со стороны других структур политика Абилова и его коллег. В данном случае происходит аналогия с делом Жакиянова. В свое время финансовая полиция не доказала его злоупотреблений в должности Акима Павлодарской области и обвинила Жакиянова в злоупотреблении служебным положением. Разница лишь в том, что Жакиянов был на государственной службе, а Абилов в коммерческой структуре.
– А разве государство имеет право вмешиваться в деятельность частных предприятий, в собственный бизнес?
– Это риторический вопрос. Государство, когда ему нужно, вмешивается во все!
– Насколько состоятельно собрано дело против фонда “Бутя Капитал”?
– Материалы дела собраны в 90 томах. Анализируя материал следствия, я обнаружил, что доследственная проверка началась с июля 2002 года. В течение 4 лет полиция изучала всю финансово-хозяйственную деятельность фонда “Бутя Капитал”. То есть, как только Булат вышел из партии “Отан” и заявил о своем участии в ДВК, была организована проверка всех его предприятий, связанных с его бизнесом.
– Есть ли возможность убедить судью в отсутствии состава преступления?
– Я иллюзий не имею, заказной процесс идет и набирает силу, но надежда на справедливость и реальную законность всегда должна быть, если доводы убедительны настолько как у нас.
– Поскольку главной мишенью этого дела является политик, скажите, какое наказание ожидает обвиняемых?
– Будет осуществляться уголовное преследование по статье 173 пункт Б “Хищение чужого имущества с использованием служебного положения в особо крупных размерах”. Наказание от 5 до 10 лет с конфискацией имущества. К такому суровому виду наказания амнистия не применяется. Но возможный ущерб вкладчикам составит в данном случае от 500 тенге до 5000 тенге по 7 вкладчикам. Это не подпадает на крупный размер ущерба.
– Возможно ли, чтобы Абилова и его коллег осудили на условные сроки?
-Речь в данном случае об условном наказании не идет, это не предусматривается. Минимальное наказание — это 5 лет лишения свободы.
– В народе считают, что власти стремятся убрать известного политика, потому что только его изоляция сможет уменьшить финансовую поддержку оппозиции. Каковы Ваши ожидания?
– По поводу финансовых влияний я не в курсе, поскольку обладаю информацией только в рамках адвокатской защиты. Желание изолировать Абилова просматривается. Такая перспектива не исключается.
– Вы участвовали во многих политически мотивированных процессах, это не разочаровало вас в судебной системе Казахстана?
– У меня действительно есть опыт, когда я воочию убедился, что сторона обвинения озирается на высший олимп, а вся судебная система Казахстана “ как закрытая корпорация, – как назвал ее депутат Жалыбин на заседании параламента”. И прокуратура демонстрирует закрытость системы, не защищая конституционные права граждан. Но адвокатов никто не отменял еще.
– Не опасно для жизни и семьи адвоката участвовать в таких делах?
– Я выполняю свою работу, адвокат должен быть у каждого обвиняемого. Я слежу за политической обстановкой в стране и потому меня не пугает политическое противостояние. Я не боюсь сложных дел и искренне считаю своим долгом помогать политикам. Такие дела, считаю, особенно важными, чтобы в истории остались аргументированные доводы невиновности и политических обстоятельств давления на обвиняемых. Решение судьи на фоне защиты иногда настолько противоречиво, что история легко сможет пересмотреть результаты и доказать истину, даже если это будет много позже настоящего мига.
“Тасжарган” № 08 (08) от 17 августа 2006 г.