– Асылбек Базарбаевич, вы же много лет были в руководстве партии?
– Да. Если считать, начиная с РНПК, то получится немалый срок – около десяти лет.
– Где вы сейчас? Чем заняты?
– Во-первых, я сейчас с “шаныракцами”. Судебные заседания идут очень интенсивно – по три полных дня в неделю, я же выступаю в качестве общественного защитника тех, кто попытался спасти свой кров в условиях существующей системы. Сегодня же власти удобно осудить людей, попавших ей под горячую руку.
Во-вторых, мой уход из руководства партии не означает, что я бросил общественно-политическую деятельность. Я всегда считал себя в первую очередь гражданином Республики Казахстан. Для активного выражения своей гражданской позиции я и пришел в политику. И поэтому я не оставляю общественно-политическую деятельность. Я и сегодня остаюсь членом партии “Алга” и продолжаю выполнять все взятые на себя обязанности.
Кроме этого, у меня впервые за многие годы появилась возможность больше проводить времени со своей семьей и даже немного поправить свое здоровье.
– Но, освободившись от руководства партии, можете ли вы считать себя независимым политиком?
– Я свободный человек, и мои идеологические взгляды всегда были демократическими, хотя мои соратники по РНПК, движению ДВК и партии “Алга” считают их более либеральными, чем следовало бы. Кстати, само выражение “свободный политик” мне не нравится. Настоящий политик не может быть свободным, так как он несет ответственность перед обществом, перед будущими поколениями.
– Я имел в виду, что у вас теперь нет особой политической нагрузки, обязанности перед соратниками по партии, как ее председателя. Не вы ли ушли в отставку, с некоторой обидой?
– Я исполнял обязанности председателя партии до той поры, пока считал возможным защищать те ценности, на которые всегда был ориентирован. Когда я понял, что делать это уже не могу, я счел необходимым уступить руководство. Надеюсь, что этот шаг предотвратил раскол внутри партии. Так что, к своему уходу я отношусь нормально. Если человек не готов к тому, чтобы в любое время освободить занимаемое место, он раб этого места. Я не раб и не хочу им быть.
– Но, Асеке, признайтесь, любая отставка приносит мало радости…
– Как еще в древности говорили китайцы: “Удача или неудача, знает лишь тот, с кем она приключилась”. Теперь у меня появилось время для осмысливания, для того чтобы точнее понять – что мы делали неправильно и как теперь должны поступать. Возможно, что мой уход заставит оппозицию обратить внимание на ту систему ценностей, о которой мы порой забывали.
Я упрекаю власть в основном за то, что она не стала ориентированной НРАВСТВЕННО. Власть, которая управляет только силой администрации – это не власть, это диктатура. Власть должна быть примером нравственности, и если мы требуем от нее именно этого, то оппозиция, конечно, должна в этом плане быть на порядок выше. Но на эту тему надо не столько морализировать, сколько доказывать это своим примером и поступками.
Свой уход я не считаю трагедией. С той поры, как в 2002 году я вошел в движение ДВК, я все время находился на руководящей политической работе, это не всегда позволяло мне посмотреть на себя, на партию, на оппозицию со стороны. Конечно, многое нужно исправлять. А теперь у меня есть время продумать, как это сделать.
– Почему же “Алга” отказалась от консолидации, когда все общество говорило о ней? Было мощное желание сомкнуть кулак демократии. Однако случилось то, что случилось и “Алга” в какой-то мере затормозила процесс объединения оппозиционных сил.
– Я все сказал в своем обращении к членам партии. Я попытался сделать максимум для того, чтобы “Алга” поднялась на новый, более высокий нравственный и организационный уровень. Партия должна была сделать два шага вперед. Этого не произошло. Теперь это факт жизни и к нему надо относиться спокойно. Обсуждать ошибки, преодолевать их, расти, прислушиваясь к мнению каждого партийца.
Вы правы, надо говорить не об объединении, а именно о консолидации демократических сил. Объединение, увы, предполагает только один способ. Консолидация – понятие более широкое. Она дает своим участникам возможность спокойно относиться к тому, что они идут с разными скоростями и стилями. Правда, при этом надо следовать единым объявленным и осуществляемым на деле ценностям.
Объединенная оппозиция обязана быть сильной, чистой, честной. Она не должна делать то, в чем обвиняет власть. Свои ошибки надо признавать. Только признанная ошибка может быть исправленной. Неисправленная, она еще более усугубляет ошибки партии и тем самым ослабляет партию.
– Асылбек Базарбаевич, вам не кажется, что, уходя от партийного руководства, вы стали мягче, без радикальных лозунгов?
– Я думаю, нам есть, что поменять в своем отношении к власти. Нельзя заниматься ее демонизацией. Не все кривые шаги власти могут быть специально продуманными. Они могут, например, возникать из-за недостатка профессионализма чиновников, их развития и даже ума. Демонизируя власть, мы ее возвеличиваем, придаем неприсущие ей черты эдакого всевидения и всеслышания. На самом деле это далеко не всегда соответствует действительности. Во власти есть люди, которые не поддерживают ее безнравственные шаги и нечистоплотные методы. И надо спокойно относиться к тому, что многие, многие люди видят процессы демократического развития страны не так, как вижу я или мои соратники по борьбе.
– А некоторые политики, например Сергей Дуванов, требует от оппозиции более жесткого подхода в отношении к власти…
– Я во многом поддерживаю Сергея Дуванова. Так же, как и он, я считаю, что необходимо обсуждать проблемы оппозиции, и, тем более, ее идеологические основы. Однако мне всегда памятны слова о том, что “цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель”. Как только мы используем неправые средства, мы автоматически становимся похожими на власть, которую ругаем. В оппозиции должны быть честность и прозрачность. Это касается всех аспектов ее деятельности: финансирования, организационных проблем, внутрипартийных отношений. И нельзя говорить полуправду. Она то же, что ложь.
– Говоря о ценностях, не пытаетесь ли вы снять с себя груз политической ответственности перед соратниками по демократической оппозиции?
– То, что я ушел с должности, не снимает с меня груза ответственности. Ответственность не зависит от занимаемого места. Она зависит от той роли, от миссии, которую сам гражданин возлагает на себя.
– Согласна с вами, скажите тогда уже без нагрузки руководителя партии, как вы оцениваете шансы оппозиции на предстоящих выборах?
– Вопрос состоит не в том, сколько голосов возьмет оппозиция. Понятно, что выборы будут еще менее справедливыми, чем они были в 2004 году, так как законодательство за эти годы еще больше ограничило наши свободы. Появилось законодательство о борьбе с терроризмом и экстремизмом, новый закон о выборах существенно ограничил права на свободную агитацию. Теперь кандидат в депутаты мажилиса не может свободно встречаться с избирателями, так как каждая встреча считается митингом, на который за 10 дней надо брать разрешение. Правовая среда стала хуже, а информационные возможности у оппозиции стали еще меньше, чем в 2004 году. К этому прибавляется и очень-очень короткий срок, отпущенный на агитацию. Несмотря на это, у оппозиции все-таки есть свой электорат, готовый уже сегодня проголосовать за нее. Это 30-35% населения. Но их мы не получим. Правдивых показателей не будет.
– Зачем тогда оппозиция огород городит?
– Учитывая то, что Казахстан не оставил намерений занять пост председателя ОБСЕ в 2009 году, оппозиция имеет шанс присутствовать в парламенте. Осталось только определить, какая оппозиция. Не менее 80% мест власть оставит себе. Власть всегда перестраховывается, и акимы сделают все для получения гарантированного результата.
Оставшиеся 20% достанутся партиям, должным исполнять роль официальной оппозиции. Это, прежде всего партия “Ак жол”, объединенная с партией Нарикбаева. Но по замыслу власти даже этой партии нельзя давать слишком много мест, ибо и она может сыграть с ними злую шутку. Давайте вспомним президентские выборы 1999 года, когда “назначенный” кандидат на пост главы государства Гани Касымов слишком увлекся, и его пришлось тормозить. Я думаю, что “Ак жол” получит около 10%.
– А кому достанутся остальные 10% голосов?
– Если же власть сочтет, что достаточно безопасным будет присутствие в парламенте и ОСДП, то эти 10% отдадут ей. Но, я не исключаю, что власть этого побоится, и эти голоса отдадут КНПК (ведь в эти 10% могут попасть неугодные кандидаты, а каждый из кандидатов ОСДП может стоить многих).
В любом случае, внешние приличия будут соблюдены. Мой расклад таков – “Нур Отан”, “Ак жол”, ОСДП. Либо “Нур Отан”, “Ак жол”, КНПК. Последней будет трудно набрать свои проценты, и власти придется ей помочь. ОСДП это хорошо понимает и у нее есть только два пути – или идти с открытым забралом, или снизить жесткость своих выступлений при агитации.
– А как вы оцениваете метод бойкота, предложенный отдельными политиками?
– Это правильная позиция только в том случае, когда бойкот принимают все демократические силы. Иначе он не имеет смысла. Если бы консолидированная оппозиция сейчас объявила о бойкоте, это было бы сильным шагом. Бойкотирование же выборов отдельными партиями или же в последние дни выборов менее убедительно.
– Кстати, предвыборная кампания еще не стартовала, а факты силового давления уже есть. Так в Семипалатинске неизвестными лицами с транспорта были сняты 200 тысяч экземпляров агитационных листовок ОСДП. В областях региональные типографии уже ощущают давление со стороны акиматов…
– Это стандартные методы административного давления со стороны власти. Но здесь напрашивается такой совет. Раз уж мы вступили в гонку, надо не плакаться, а, стиснув зубы, идти вперед. Везете листовки – возьмите с собой камеру, фотоаппарат, группу сопровождения. Мы знаем, в какой стране живем. Давайте не жаловаться на свои малые возможности. Даже они должны дать большие результаты, если за нами правда.
– Давайте вернемся назад… к “Алге” – к моменту вашего ухода. Некоторые эксперты говорят, что можно было вам самому или вместе блоком, который вас поддержал, прийти в ОСДП и занять там свою нишу. Что вы скажете на это?
– Занятие своей ниши – это не самоцель. Мое трудоустройство – это самый легкий вопрос…
– Если бы вы сами, как гражданин, заинтересованный в консолидации сил общества, пришли бы в ОСДП рядовым членом, было бы вам гарантировано место в партийном списке кандидатов в депутаты?
– После того, как я сделал заявление об уходе, Жармахан Туякбай предложил мне должность заместителя председателя ОСДП и сказал, что он видит меня в первых рядах партийного списка. До этого, насколько мне известно, у него были встречи с другими членами президиума партии, и они все поддерживали его точку зрения. Свой человеческий долг передо мной ОСДП, как объединенная оппозиция, выполнила, доказав этим, что прежде всего, мы – люди и должны вести себя по-человечески, чтобы никогда не повторить позор своей страны, которая, поставив политические интересы выше человеческих ценностей, не пустила Акежана Кажегельдина на похороны отца.
Я убежден, что мой уход в ОСДП усилил бы дестабилизирующие факторы в “Алге”, а это недопустимо. Консолидация оппозиции более важна, чем место в парламенте.
– Асылбек Базарбаевич, вы невольно упомянули Кажегельдина. В связи с этим вопрос: после так называемой конституционной реформы, сделавшей президента вечным, Кажегельдин не представляет опасности для власти. Возможно ли теперь его возвращение на родину?
– Здесь надо вернуться к вопросу демонизации власти в умах общества. Мы уже определились, что власть не настолько сильна, чтобы позволить себе великодушие. Не подпуская “ужасного” Кажегельдина к воротам его дома, власть демонстрирует только свою слабость! Она всегда работала против персоналий, каждый из которых ей страшен. Мы помним анти-Петрушовскую поправку, о том, что иностранный гражданин не может быть редактором газеты. Есть анти-Кажегельдинская поправка о том, что кандидат в президенты должен проживать в стране не менее 15 лет, есть анти-Турсумбаевская поправка, о том, что кандидат в депутаты должен проживать в стране не менее 10 лет. 16 июля 2007 года вошел в действие ужесточенный закон о неуважении к суду, он направлен, в первую очередь, против Жасарала Куанышалина, который сейчас является защитником по “делу Шанырака”. Власть так поступала и будет так поступать, поскольку ей страшен любой свободомыслящий человек.
– Не кажется ли вам, что эта опасность проявляется и внутри самой власти. Опасен ли для Назарбаева Тасмагамбетов? Не стал ли опасным для власти Серик Абдрахманов, не попавший в партийный список “Нур Отана”?
– Почему только Тасмагамбетов? Для власти в ее нынешнем положении опасен КАЖДЫЙ! И Тасмагамбетов, и еще тысячи и тысячи других людей, независимо от их убеждений и положения. Система, построенная под конкретную личность, должна бояться конкретных людей! Поскольку они служат не стране, а человеку, волею судьбы получившему в свои руки неограниченную власть. Их преданность ограничивается собственным положением в тот или иной момент. Это очень убедительно доказал Рахат Алиев.
Что же касается Абдрахманова, то он всегда говорил о поддержке президента, хотя иногда и совершал по понятиям власти недозволенные шаги. Теперь такие, как Абдрахманов, начнут создавать свои течения и выступать против власти. Она сама себе готовит новых оппозиционеров.
“Тасжарган” № 28 (56) от 19 июля 2007 г.