|
Недавнее заявление КНБ прозвучало, скорее, как ответ на предшествовавшие ему заявления различных организаций, в том числе международных, и публикации в СМИ о ситуации, связанной с именем главного редактора газеты “Алма-Ата Инфо” Рамазана Есергепова. Предельной отметкой температуры “кипения” КНБ, по-видимому, стала дискуссия в алматинском офисе масановского “Политона” на тему “Национальная безопасность: кто ей угрожает?”.
Полный текст заявления, озвученного на брифинге в Астане пресс-секретарем председателя КНБ РК Кенжеболатом Бекназаровым, уже “висит” на интернет-сайтах, поэтому нет необходимости пересказывать его содержание. Хотелось бы высказаться вот о чем.
Г-н Бекназаров уже вне формата брифинга назвал все выступления в прессе в защиту уже взятого под стражу главреда “безосновательными и безответственными” и добавил, что их авторы делают это для того, чтобы “обелить какие-то преступления, противодеяния”.
Однако еще Бернард Шоу говорил: “Чем меньше мы знаем, тем больше подозреваем”. Не сам ли Комитет нацбезопасности отчасти виноват в том, что своим затянувшимся молчанием дал повод журналистам, общественным организациям и политическим партиям высказаться по поводу незаконных, с их точки зрения, действий силовых органов? Это — во-первых.
Во-вторых, в своем обращении к президенту страны, другим высокопоставленным лицам супруга Есергепова в подробностях писала о том, как и при каких обстоятельствах был задержан Рамазан. Он был взят прямо с больничной койки. Но в заявлении КНБ этот факт якобы “не соответствует действительности”. КНБ, как никакая иная государственная структура, призванная обеспечить безопасность граждан и социально-политическое спокойствие в стране, знала, с кем имела дело. Да, из чувства “корпоративной солидарности” тоже, о которой говорил пресс-секретарь, журналисты откликнулись на беду, случившуюся с их коллегой. Что в этом предосудительного? И разве руководство КНБ не предвидело реакцию журналистского сообщества? А коль так, то почему задержанию главного редактора популярного издания, чье имя на слуху общественности, не придали хотя бы видимость открытости и публичности, почему не пригласили представителей средств массовой информации и общественных организаций? Почему из факта ареста Есергепова сделали “тайную вечерю”? Надо ли пост-фактум обвинять журналистов, коль получили то, что хотели получить?
Чтобы положить конец различным инсинуациям (как следует из логики КНБ) вокруг факта задержания Есергепова, надо полагать, адвокат обвиняемого на предстоящем судебном разбирательстве, а что оно состоится, нет сомнений, будет ходатайствовать о демонстрации видеоматериала о задержании. Как в случае с экс-президентом НК КТЖ Жаксыбеком Кулекеевым, когда одним из неопровержимых доказательств того, что он не брал взятку, стал видеоматериал, сделанный сотрудниками финансовой полиции.
Что касается самого ареста.
С самого первого дня ЧП Рамазан Есергепов предупреждал: попытки органов следствия доставить его в Тараз в качестве свидетеля не что иное, как благовидный предлог. На самом деле, как только он будет туда препровожден, из свидетеля его переведут в обвиняемого. Так оно и случилось. Однако, из соображений об естественном инстинкте самосохранения, можно ли попытку Есергепова укрыться в здании зарубежного посольства и неявки к следователю квалифицировать как “игнорирование требований Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов Республики Казахстан, активное воспрепятствование следствию и провокационные действия”?
Главный редактор газеты обвиняется в совершении уголовно наказуемого преступления по двум статьям: 228-й – злоупотребление полномочиями и 172-й часть 4 – разглашение госсекрета. В случае осуждения ему грозит наказание в виде лишения свободы сроком до 8 лет с содержанием в колонии строгого режима.
Однако какие такие государственные тайны выдал “на-гора” Есергепов?
В охаиваемые ныне советские времена у каждого главного редактора СМИ (даже заводской многотиражки) в сейфе (заметьте — в сейфе!) хранилась серенькая брошюрка с грифом “строго секретно”. Брошюрка содержала подробный перечень того, о чем должна была молчать пресса, в том числе о ширине дорог, имеющих стратегическое значение. Помнится, главный цензор Карагандинской области по СМИ покойный Тулькубаев, человек уже в преклонном возрасте, раз в два-три месяца наведывался даже в дальние районные газеты, чтобы своими глазами убедиться, на месте ли сей документ, оберегающий важнейшие государственные тайны.
В отсутствии официальной цензуры журналистскому сообществу неведом ни один подобный документ. Не случайно, наверное, в дискуссионном клубе “Политон” известный юрист Сергей Уткин говорил о том, что КНБ не дает разъяснений, какие сведения являются секретными. Конституция РК, закон о СМИ, Уголовный и прочие кодексы регламентируют эту сферу влияния СМИ лишь общими фразами о недопустимости разглашения сведений, содержащих государственную тайну. Что из себя последнее составляет — особенно молодые журналисты имеют об этом смутное представление. А потому спрашивается: не представляет ли угрозу национальной безопасности нынешняя сверхзасекреченность перечня информации, о котором, в первую очередь, должны знать руководители СМИ, голова у большинства которых в современных условиях болит о выживании на информационном рынке.
В случае с Рамазаном Есергеповым, смею предполагать, сказался именно этот фактор. Махмадов продал, Есергепов купил информацию. Да, конечно, не продешевил, ибо информация, “ноги” которой растут из недр секретной службы, стоит очень и очень дорого. Из письма, якобы написанного Махмадову Есергеповым собственноручно, текст которого на брифинге озвучил г-н Бекназаров, следует, что на этой сделке редакция “Алма-Ата Инфо” должна была заработать 275 тыс. долларов США. В тех же Штатах и Европе на подобном “сливе” секретной информации, которая тоже является товаром, издание получило бы в четыре-пять раз больше. А самое главное – вряд ли его редактор подвергся бы уголовному преследованию за стремление заработать на корыстных помыслах сотрудников органов госбезопасности, вступивших в преступный сговор с явно криминальными элементами.
Из заявления КНБ следует, что Султан Махмадов получил секретные документы из рук одного из сотрудников ДНКБ по Жамбылской области. Естественно, не за бесплатно. Однако фамилию своего сотрудника КНБ не разглашает. Неужели это тоже из области государственных секретов?
Кроме того, на протяжении продолжительного времени, оказывается, ТОО “БМ” Братья Махмадовы” и “Тараз” занимались незаконным производством и реализацией этилового спирта, их доходы составляли многие миллиарды. Следствие по возбужденному уголовному делу по фактам незаконного предпринимательства, уклонения от уплаты налогов и акцизных сборов, подделки и использованию заведомо подложных документов близится к завершению. Как пишут комментаторы “ZONA.kz”, весь жамбылский регион давно знал о преступных деяниях братьев Махмадовых. Где же раньше были наши доблестные чекисты?
Вызывает вопрос и мера пресечения, примененная в отношении обвиняемого Султана Махмадова. Он находится под домашним арестом. Есергепов, который почти не слезал с больничной койки, — в таразском СИЗО. Отчего такая избирательность в выборе средств безопасности? Кто более составляет угрозу обществу: журналист-сердечник, за которым, кроме профессионального сообщества, никто не стоит, или человек, который, кроме денежных ресурсов, как пишут те же комментаторы, располагает сплоченной диаспорой и еще много чем?
К сожалению, на брифинге не удалось получить ответы на все заданные и не заданные здесь вопросы. Г-н Бекназаров и без того злоупотребил отведенным ему форматом временем, за что, конечно, мы, журналисты, были благодарны ему. Остается надеяться, что по завершении следствия пресс-секретарь председателя КНБ РК еще встретится с коллегами.