17 января текущего года в “Национальном пресс-клубе” в Алматы состоялась пресс-конференция недавно вышедшего на свободу известного казахстанского политика Галымжана Жакиянова.
***
— (Вопрос из зала) Вы по-прежнему придерживаетесь идей, о которых говорили еще осенью 2001 года?
— Я полагаю, те идеи, которые были высказаны осенью 2001 года организаторами движения Демвыбор Казахстана: децентрализация власти, полномочия парламента, свобода слова, реформы избирательной и судебной системы, они, к сожалению и сегодня остаются нереализованными и сегодня остаются актуальными. И если говорить о задачах, о политических задачах, которые стоят перед властью и оппозицией, перед всем обществом, перед каждым гражданином, их главный смысл заключается в том, чтобы претворить в жизнь те идеи, тот курс, который на самом деле избрал наш народ. Мы провозгласили демократическое государство, а в демократическом государстве эти идеи являются основой, базой для дальнейшего развития. Не будет поступательного развития ни общества, ни государства, если на деле не будут реализованы эти базовые принципы демократии.
— (Анатолий Вайскопф “Немецкая волна”) Есть ли разница: Галымжан Жакиянов образца 2001 года и Галымжан Жакиянов образца 2006 года?
— Разница, безусловно, есть. Но как я уже сказал она не носит такой уж принципиальный характер. Действительно я остался прежним по своим взглядам, по своим убеждениям. А что касается обычной жизни, то можно сказать, что в чем-то я по-другому стал смотреть на жизнь, некоторые вещи я увидел по-новому и открываю их буквально сейчас. Ну а в целом, я не могу сказать, что был одним, а стал другим.
— (Вопрос из зала) Что вы можете сказать о Заманбеке Нуркадилове?
— Что касается Заманбека Нуркадилова, я очень его уважал, мы были достаточно, насколько это возможно в силу занимаемых нами должностей, близки. Получалось так, что он был самый старший (по возрасту), а я был самым младшим, и как-то невольно у нас отношения такие складывались. Я не скажу, что наши взгляды во всем совпадали, но чисто по-человечески мы хорошо друг друга понимали. К сожалению, я не успел застать его в этой жизни. Я хотел бы выразить искренние соболезнования и самые теплые слова о нем его семье, близким, друзьям, и всему казахстанскому народу. Те искренние слова которые произносил Заке будучи в политике, будучи реальным участником в общественной жизни страны, я думаю они остались в сердце, в душе у каждого из нас. Я намерен сразу после пресс-конференции посетить дом Заке и лично сказать свои слова соболезнования его семье.
— (Агентство “Рейтер”) Не могли бы вы дать объективную оценку действующей власти и оппозиции?
— Судя по тону вашего вопроса, вы уже изначально полагаете, что за свободу должна бороться только оппозиция, а власть должна этому противодействовать. Я же подхожу к этому с тех позиций, что нынешняя власть неоднократно заявляла о приверженности к демократическим принципам. И не только заявляла, но и подписала соответствующие международные и внутренние документы и обязательства о демократизации в нашей стране. Априори, наверное, мы на этом этапе, я считаю, должны исходить из того, что власть искренне будет стремиться к этому. Но я думаю, что борьба за демократию, идея борьбы за демократию сегодня являются не только делом оппозиции. Я думаю, это должно являться делом всего общества, делом государственной важности и, конечно же, делом власти.
— (Вопрос из зала) Ваши отношения к позиции США?
— Мне представляется, что иногда мы в силу некоторых эмоций, подходим к проблеме лишь с одной точки зрения. Надо понимать, что США на сегодняшний день глобальная держава, и она несет ответственность за состояние демократии во всех точках земного шара и в том числе в нашем регионе. Я не думаю, что у правительства США слова будут расходиться с их реальными делами.
— (Вопрос из зала) Сейчас в Казахстане работает очень много иностранных компаний. Считаете ли вы, что богатства страны должны возвращаться в лоно государства?
— Если говорить о национализации, то я, пожалуй, с этим не соглашусь. Мы уже были государством, где все было национализировано. И мы стараемся уйти от прежнего тоталитаризма. Один из элементов тоталитаризма – это тотальный контроль над собственностью. В этом смысле я против национализации. Что касается справедливости распределения природных богатств, ресурсов, то здесь, конечно есть вопросы. Я сейчас подробно не буду излагать свою позицию на этот счет, но если концептуально, то полагаю, что подобные вопросы, связанные с отношением к национальным богатствам, природным ресурсам должны решаться публично, в рамках полномочий парламента, с тем, чтобы ни у кого не возникало вопросов ни по справедливости, ни по законности сделок совершенных в этой сфере.
— (Сейтказы Матаев “Национальный пресс-клуб”) Вы так давно не были дома, что-то изменилось с тех пор. Как вы провели первый вечер дома?
— Вы знаете, после тех мест, где я был, а был я в основном в степи, после того воздуха, мне показалось, что город Алматы сильно загазован и копоти слишком много. А если серьезно, конечно, можно сказать, что общество сильно изменилось. Изменился и я, наверное, в чем-то. Потому что те прошедшие четыре года они были не легкими и для меня и для моей семьи, и для моих близких, друзей. Но по большому счету я думаю, что радикальных изменений нет. Я не могу сказать, что попал в тюрьму одним человеком, а вышел другим. Ну, разве что тогда я на 4 года был моложе, чем сейчас.
— (Сейтказы Матаев “Национальный пресс-клуб”) Может быть, несколько слов о детях расскажете, я знаю, что вы часто переписывались.
— К счастью семья, дети в порядке. Они учатся, занимаются. Радует меня младший сын своими успехами в учебе. Ну, я думаю, здесь все как у всех нормальных семей. Всем было сложно и ему конечно тоже. Но он как мужественный человек перенес все эти проблемы. Несомненно, меня моя семья поддержала.
— (Вопрос из зала) Г-н Назарбаев не раз обещал политические реформы, но часто это оставалось лишь обещанием. Насколько процентов вы уверены, что политические реформы в Казахстане будут, и что вы может сказать о прошедших выборах?
— В том, что в Казахстане рано или поздно будут политические реформы, я уверен в этом на 91%. J
Вопрос в другом: как мы оцениваем г-на президента, насколько он способен в этой ситуации возглавить этот процесс. Вообще этот вопрос мне уже задавали. Я имею в виду вопрос моего отношения к президенту Назарбаеву. Я, если быть искренним, не могу сказать, что испытываю какие-то теплые чувства к президенту. Что было, то было. В то же время я не скажу, что это его вина в том, что случилось со мной. В конце концов, надо отдать ему должное, в свое время он предупреждал меня, что все этим закончится. Дело не в этом. Наверное, человек так уж устроен. Наверное, он считал, что поступает правильно. И в этом смысле я не имею никаких обид, зла не держу. Гораздо важнее для меня и больше тревожит то, насколько сегодня президент Назарбаев внутренне готов совершить те перемены, те преобразования, которые он провозглашает. Способен ли он это сделать? Способен ли он пойти на реальные демократические реформы в стране? Осознал ли он это лично?
— (Бахытжан Мукушев, газета “Эпоха”) Судя по всему, с Мухтаром Аблязовым вас что-то объединяет. Как ваши отношения складываются сегодня?
— С Мухтаром нас связывает многое. Вместе мы выступили организаторами движения “Демократический выбор Казахстана”. Мы были друзьями. Оба мы были в местах лишения свободы. Оба мы пострадали за открытое и публичное выражение своих взглядов. Потом Мухтар заявил, что оставляет политику и уходит в бизнес, который у него получается, и я думаю, он умеет его делать. Я уже слышал о том, что дела у него идут неплохо. И я рад за него. Как бы то ни было, я благодарен ему за то время, которое мы были вместе.
— (Владислав Юрицын, газета “Капитал.kz”) Ставит ли УДО какие-либо препятствия для вашей политической деятельности?
— Здесь нужно понять один процессуальный момент. Я уже немножко стал разбираться в этом деле. УДО – это не мера наказания. Я уже отбыл свою меру наказания. Это свобода, это освобождение. И каких-то ограничений свободы и тем более связанных с моей политической деятельностью, я думаю, быть не должно. Поскольку даже если подойти формально, я был осужден не за политику. Теперь что касается решения суда. Суд последней инстанции, который состоялся 14 января в Шидерты, постановил, что у меня еще остался срок — три с небольшим года, в связи с этим мне нельзя в течение трех лет занимать ответственные государственные должности. Кроме того, в постановлении суда прозвучало, что еще наложены ограничения связанные с тем, что если у меня будут административные нарушения, то меня обратно водворят в колонию. Ограничения передвижений по стране носят уведомительный характер. Я обязан уведомить соответствующие органы о своем перемещении или переезде.
— (Вопрос из зала) За четыре года произошло очень много изменений, в том числе изменились и люди, их отношение. Кто-то открыто выражал свою поддержку, а кто-то, наоборот, отказался от вашей семьи и от вас. Есть ли люди, которым вы не подадите руки?
— Это вопрос нравственный. Я к этому отношусь с пониманием. Это не вопрос личных отношений. Я думаю, что те люди, которые в силу тех или иных обстоятельств в свое время не смогли не то, чтобы в чем-то помочь мне, а даже проявить свою гражданскую позицию, делали это не из личной неприязни. Я думаю, они это делали из-за страха, страха за свою судьбу, за судьбу своих детей. Надо относиться к ним с пониманием. И тогда я думаю, эти люди смогут перебороть и себя, и свой страх, и проявить свою позицию.
— (Вопрос из зала) Собираетесь ли Вы организовывать новое политическое объединение или что-то будет преобразовываться в рамках ЗСК?
— Я полагаю, что сейчас вопрос о создании какой-либо новой политической организации не актуален. И я на эту тему не раз высказывался. Вообще на нашем политическом поле сегодня трудно создавать, регистрировать и тем более работать в рамках какой-либо политической организации. Что касается лично меня, то я состою и продолжаю оставаться членом движения “За справедливый Казахстан”.
— (Вопрос из зала) Вы стояли у истоков создания движения ДВК. После четырехлетнего отсутствия, в каком состоянии вы находите это объединение?
— Если быть юридически точным, то движение ДВК или общественное объединение “Демократический выбор Казахстана” не зарегистрировали. Было объявлено о целях и задачах этой организации, но, к сожалению, она не была зарегистрирована.
— (Вопрос из зала) Но люди то остались…
— Согласен. Люди остались. Но я полагаю, что ни лично я, ни кто-либо другой не вправе решать за этих людей. Ведь речь идет о личных убеждениях каждого. В какой политической организации состоять им дальше, как выражать свои политические взгляды, я думаю это дело и право каждого гражданина.
— (“Свобода слова”) Если вдруг, учитывая ваши способности, талант управления и знания, предложат вам какую-то должность, вы согласитесь на это предложение?
— Нет, я ни к какой должности не стремлюсь.
— (“Нави”) Учитывая последние заявления властей, в частности о том, что г-на Назарбаев возглавит НКВД и ваш выход на свободу, можно ли предположить, что в этом случае возможны какие-то переговоры демократических сил с нынешней правящей элитой?
— Вообще я думаю, что диалог нынешней оппозиции и власти не только возможен, но и необходим. Оппозиция может и должна критиковать, оппонировать власти. На то собственно и оппозиция, чтобы говорить о тех изъянах, которые существуют. Оппозиция может и обязана существовать. Но, я считаю, что к диалогу стремиться необходимо. Другой вопрос в том, что власть больше ответственна за этот диалог, потому что у нее больше возможностей.
— Означает ли это, что оппозиция, в частности, движение ЗСК будет участвовать в работе Национальной комиссии по вопросам демократизации?
— Я не могу комментировать за всю оппозицию, за движение ЗСК в целом. Я сейчас излагаю свою собственную позицию.
***
После пресс-конференции мы попросили соратника Галымжана Жакиянова, экс-сенатора парламента РК Зауреш Батталову высказать свое мнение о прошедшей пресс-конференции.
— Вы наблюдали за вопросами, за реакцией людей. На ваш взгляд как прошла пресс-конференция. Какую оценку вы можете дать?
— Я хочу сказать, что Галымжан Жакиянов оказался на свободе и это его личное счастье, счастье для его семьи. И это, безусловно, то, что ждали его друзья, соратники. Мы, чем могли, помогали ему, и лично я сама безмерно счастлива. И я считаю, что многие казахстанцы и представители международного сообщества именно такого же мнения. Если говорить о прошедшей пресс-конференции, то конечно очень много вопросов было задано, и я думаю, Галымжан Жакиянов ответил на них очень открыто и искренне. И если он ответил на некоторые вопросы, что он должен подумать, то это тоже совершенно естественный процесс. Самый важный момент, о котором он сегодня заявил, это то, что он не изменился, а только стал старше на четыре года. Но его гражданская позиция, его взгляды остались неизменными и такими же, какими были при создании “Демократического выбора Казахстана”. Уже тогда он говорил, как можно политические реформы претворить в жизнь, он знает это и он готов продолжать это делать дальше. Одновременно он дал оценку и обществу. Политических содержательных изменений в сторону улучшения благосостояния граждан Казахстана, с его точки зрения, не произошло.
— Были ведь и другие вопросы, они касались отношения внутри оппозиции…
— Да, лично для меня было приятно то что он сказал, сегодня не важно какое ты место или должность занимаешь, важна твоя гражданская позиция, которая заслуживает одобрения и поддержки большинства. Это очень важно. Если ты как политик сумел создать такой имидж, то не важно, кем ты будешь, важно, что политик, которому поверят. И я сегодня, слушая вопросы и ответы, поняла, что Галымжан Жакиянов сохранил себя как политика которому верят. Верят, что он не просто говорит, а что за его словами всегда будут действия. И те вопросы, которые сегодня звучали, не только оппозиционных, но и провластных СМИ, сама атмосфера, сложившаяся в зале — показали отношения журналистов к Галымжану. Я считаю, что это тоже очень хорошо. Мне было приятно, что Галымжан в себе сохранил все человеческие качества. С каким сожалением он говорил о потере Заманбека Нуркадилова. С каким волнением он говорил о тех людях, которые когда-то были с ним рядом, а сегодня на политической арене их нет. Но он правильно сказал, что каждый должен заниматься своим делом. Он не собирается заниматься бизнесом, а намерен и дальше продолжать заниматься общественно-политической деятельностью. Лично мне, как бывшему парламентарию, как человеку, занимающемуся общественно-политической деятельностью приятно слышать, что в нашей обойме есть такой человек, в тандеме с которым и остальные, и Жармахан Туякбай, и Булат Абилов и Ораз Жандосов, все мы сумеем добиться поставленных целей – реализацией демократических реформ.
— Не раз звучали заявления отдельных политиков и политологов, что с выходом на свободу Галымжана Жакиянова оппозицию ожидает раскол. Вы согласны с этим мнением?
— Это их желание. Но я думаю, что оппозиция за эти четыре года пока сидел Галымжан, приобрела и опыт. Конечно, расколы были. Это не надо скрывать, о них надо говорить. И, конечно, они еще будут. Но если кто-то расценивает это как раскол, я бы сказала так: “Каждый определяет свою позицию. Кто-то из рядов оппозиции ушел, но кто-то наоборот примкнул. Это нормальная ситуация. И сегодня нас намного больше”.