Рахат Алиев, Вадим Кошляк и Курман Акимкулов по версии гособвинения идут как главари организованной преступной группы (ОПГ), еще 21 обвиняемый в качестве ее членов. Пять фигурантов присутствуют на суде заочно (Рахат Алиев, Вадим Кошляк, Альнур Мусаев, Тулеген Имашев, Виктор Сапожников). В пятницу, после того, как прокуроры зачитали обвинение, почти все подсудимые, находящиеся в зале суда, заявили, что вину свою не признают, несколько из них признают вину частично, по отдельным эпизодам. Всего же на данном процессе рассматривается 21 эпизод.
Судебное заседание 9 ноября возобновилось в 14 часов, после того, как были устранены неполадки со звуком на мониторе в комнате для СМИ. Судья Нурдилла Сеитов, вновь повторив длинный список обвиняемых со статьями, по которым им инкриминируются преступления (статей очень много), продолжил заслушивание ходатайств сторон процесса.
Адвокат Кондратов, представляющий интересы Максима Остроя, зачитал его просьбу об изменении меры пресечения. Дело в том, что еще 17 человек, обвиняемых по такой же статье, находятся не в СИЗО-1, где Максим Острой пребывает с 16 мая этого года, а в более мягких условиях. И еще он ходатайствовал о разрешении пользоваться ноутбуком с установленной в нем законодательной базой.
Прокуроры по этому поводу высказались в том духе, что и без ноутбука можно подготовиться к процессу. Мол, в застенках таких излишеств не положено. Кстати, среди трех прокуроров есть Владимир Кириленко, старший прокурор Генеральной прокуратуры, получивший широкую известность из-за участия в процессе по убийству Алтынбека Сарсенбаева и его помощников, проходившего в Талдыкоргане в 2006 году. Два других прокурора, участвующих в процессе – Кудайбергенов и Бойков.
Представляющая интересы Айдархана Бектыбаева адвокат Комарова ходатайствовала о рассмотрении в суде в качестве вещественного доказательства записи камеры наблюдения из “Нурбанка” по событиям 31 января. Сейчас эта запись используется в другом процессе, и судья решил отправить соответствующий запрос.
Аян Бозабаев, представляющий интересы Альнура Мусаева, просил выяснить, точно ли его подзащитного известили в Австрии о вызове на процесс. До перерыва с подобными запросами обратились адвокаты Вадима Кошляка и Тулегена Имашева. Хотя каждый пятый обвиняемый в Вене, прокуроры сообщили, что всех известили как персонально (правда, расписался только Кошляк), так и широковещательно через СМИ.
На мониторе в комнате для журналистов процесс подается одной камерой, которая дает только общий план. Из-за этого нет возможности фокусироваться на выступающих участниках процесса, а лица большинства из них (кто подальше от камеры) размыты. Прокуроры на уровне плеч тоже сливаются, из-за чего, когда они совещаются, создается эффект, будто вопрос обсуждают три головы змея Горыныча.
Были еще ходатайства о привлечении дополнительных свидетелей, на что судья принял решение вызывать их по мере надобности, в ходе рассмотрения конкретных моментов.
Дальше прокуроры зачитали сокращенный вариант обвинительного заключения, поскольку, по дошедшей до журналистов информации, в полном виде оно занимает 700 страниц.
Получается, что Рахат Алиев создал устойчивую ОПГ и руководил ею вместе с Вадимом Кошляком и Курманом Акимкуловым (общее руководство, разработка схем, контроль над финансовыми потоками). Остальные обвиняемые, а это 21 человек, идут по версии обвинения в качестве членов ОПГ, совершавшей преступления корыстно-насильственной направленности. Всего на процессе фигурирует 21 эпизод.
ОПГ не брезговала ни чем, будь то здание бизнес-центра Кен-Дала по проспекту Достык 38 (собственника Абдуллаева заставили продать его за 4 млрд. тенге при оценочной стоимости в 14 млрд.), акции (у Абильмажена Гилимова 23300 штук акций отобрали без компенсации), земельные участки в Талгарском и Карасайском районах или наличные деньги из ячеек депозитариев.
Неожиданным стало то, что когда преступники похищали ценности из ячеек депозитария “Нурбанка”, предварительно отключив камеры видеонаблюдения, то забирали все подряд. Из ячейки №106, среди прочего, вытащили новый сотовый телефон в упаковке. А из частного дома вывезли мебель и боксерскую грушу.
Действия Рахата Алиева по рейдерству облегчались доступом к кредитным досье клиентов банка. Отобранное имущество регистрировалось на членов ОПГ и аффилированных лиц. Делалось это с помощью поддельных печатей и подписей, незаконных протоколов собраний акционеров и другими преступными способами.
Что касается похищения людей, то Жолдаса Тимралиева и Айбара Хасенова, работников “Нурбанка”, последний раз видели живыми в феврале, когда Рахата Алиев, Вадим Кошляк и Альнур Мусаев (то есть, те, кого нет в зале суда) вывезли их в неизвестном направлении.
Когда подсудимых опрашивали на предмет, признают ли они свою вину, то Курман Акимкулов сказал, что частично и только по двум эпизодам. Также частично признают инкриминируемое им Максим Острой, Виталий Пискунов, Денис Хворов и Анаргуль Ахметова. Все остальные считают себя полностью невиновными.
Последняя часть заседания была посвящена порядку рассмотрения дела. Государственное обвинение предложило схему по отдельным эпизодам, где сначала опрашиваются потерпевшие, потом свидетели, а в конце подсудимые. Защита обвиняемых больше склонялась к тому, чтобы по всем эпизодам сразу заслушать потерпевших, потом свидетелей и в конце подсудимых.
В кулуарах Алексей Чернобиль, адвокат Аскара Бекмуратова, объяснил линию защиты тем, что когда подсудимый выступает последним, то уже знает, в чем, каким образом и на основе чего его обвиняют и ему удобнее излагать свою позицию. Да и чисто психологически последние выступления запоминаются лучше.
Нурдилла Сеитов решил рассматривать дело по отдельным эпизодам, сначала потерпевших, потом свидетелей и в конце обвиняемых. В понедельник первым таким эпизодом станет история с похищением сотрудников “Нурбанка”.