|
|
Андрей ГРИШИН |
“Dawn with USA”, “Dawn with Israel” — монументальные граффити-панно на стенах тегеранских высоток все еще не утратили своей актуальности в Исламской Республике Иран и вместе с настенными портретами павших героев ирано-иракской войны идут фоном к возможному развертыванию совсем рядом, за Каспийским морем, новой геополитической драмы.
Я почему-то считал, что в государствах, стоящих на пороге войны (сейчас уже, как правило, общим понятием война становится война с США) особая предвоенная атмосфера. Однако, скорее всего и в Белграде, и в Багдаде, и в Триполи, и в других точках земного шара, считали, что, может быть, все обойдется. Никакой видимой пелены страха в Тегеране нет, существует зато, как уже говорилось, особый фон к политическому противостоянию и в целом по стране появляются тревожные симптомы, которые, возможно, и не имеют ничего общего с вашингтоно-тегеранскими взаимоотношениями. Расслабленная восточная обстановка вообще к войне мало располагает. Она идеально подходит к долгому курению кальяна, смакованию сладкого чая и ведению долгих бесед ни о чем – в чем преуспело, надо признать, и руководство Ирана, которому крайне важно затянуть процесс. Для затяжной и муторной партизанской войны, впрочем, тоже подходит. Пока же война для простых жителей Тегерана, такая неизбежная для наблюдателей извне – прошлое, отраженное на стенах домов. Но политики и вслед за ними СМИ думают иначе…
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
За эту неделю в Тегеране мне посчастливилось лицезреть в живую практически весь главный политистеблишмент Ирана. Они-то о войне как раз и говорили, и еще о праве страны самой решать, нужна ей атомная энергетика или нет, и в данном случае одно исходит из другого. Даже порой в отсутствие перевода все было понятно, особенно наблюдая за реакцией публики после произнесения ключевых слов – Америка… Израиль.
Ахмадинеджад – образ “своего парня”. Простые фразы, рассчитанные на людей, далеких от политики, манера ведения спичей, делающая президента Ирана похожего на Жириновского и костюм, который не только выглядит на 50 долларов, но, по-видимому, столько и стоит. Глава государства экспрессивно обещал в конце своей речи, что Иран не встанет на колени и имеет полное право на мирный атом. А кто попробует воспрепятствовать этому праву… в общем, Иран – не Ирак и не Афганистан, и врагам мало не покажется с самого начала.
О том же, только в мягкой интеллигентской тональности, вещал в мавзолее Имама Хомейни экс-президент Ирана г-н Хатами, чья благообразная внешность и чалма делает его похожим на ученого-теолога. “Иран – страна мирная, но от своего не отступит”. Однако автор концептуальной идеи “Диалога цивилизаций”, похоже, спустя несколько лет немного усомнился в том, что такой диалог возможен, особенно, когда тон в диалоге постоянно задает один из собеседников.
В выступлении аятоллы Хаменеи, ставшего духовным лидером после смерти Хомейни, разве что в большей степени подчеркнута идея самостоятельности Ирана и его независимости от решения остального мирового сообщества. Потому что сообщество ведомо известно кем. Притом одна конкретная фраза вполне может заставить поволноваться все соседние государства: “В случае попытки агрессии у Ирана есть план, после чего пострадает весь регион”. Что ж, определенно, план у Ирана есть, и, будучи загнанный в угол, он не преминет им воспользоваться.
Местные новости, как по телевидению, так и в газетах, посвящены одной теме — “ядерная программа Ирана” и возможному конфликту. Постоянно идут поиски друзей и врагов. Из друзей наибольшее доверие вызывает Китай, Россия тоже пока друг, но доверия большого к ней нет, впрочем, сейчас доверия к России нет ни у кого, ни у друзей, ни у врагов. Обо всем этом с интересом выспрашивали иностранных гостей местные журналисты. С другой стороны, самих тегеранцев данная тема, похоже, вообще не интересует или просто все уже устали.
Как уже было упомянуто выше, некоторые параллельные ядерной проблеме события в стране на самом деле вызывают тревогу. Прогуливаясь по сверхспокойному Тегерану не верится, что две недели назад студенты азербайджанского происхождения устроили в столице аналог парижского Сен-Сан Дени. Локальный карикатурный скандал, когда два таракана на картинке общаются между собой на азербайджанском языке, у нас, надеюсь, вызвал бы лишь усмешку, но для многонационального Ирана – последствия оказались вовсе не смешными. Тем более что в городе Тебризе, расположенном в части иранского Азербайджана, до сих пор сохраняется военное положение после столкновений куда более серьезных, нежели разбушевавшиеся студенты. Версии случившегося все чаще сводят к тому, что это был пробный камень врагов Ирана, таким образом, пытающихся взорвать ситуацию изнутри без внешней агрессии. И снова при этом в открытую обвиняют главных врагов – США и Израиль.
Недавние взрывы на дороге между Керманом и Бамом тоже пытаются повесить на иностранные спецслужбы и воспринимаются как начало эскалации событий. А загадочный мощный взрыв в окрестностях города Дайлам, что не так далеко от Бушера, сразу же попытались свалить на вражеские ВВС, желающие таким образом разрешить атомную проблему до окончания всемирного разбирательства.
Удивительно как в этих обстоятельствах в иранских городах (кроме Тегерана в маршруте был еще Кум и Мешхед) вообще не видно полицейских. А сам Тегеран даже для восточного мегополиса производит излишне сонное впечатление. Тем более, окруженный Ираком, Афганистаном и Пакистаном; постоянно грызущийся с Азербайджаном (и не исключено, что там скоро появятся НАТОвские военные базы) Иран остается один на один и при этом сохраняет какое-то ненормальное спокойствие изнутри.
Немного о недовольных
Оппозиции иранскому правительству в Иране тоже хватает, причем всякой – и еще более радикально исламской, и либеральной, и социалистов, но сейчас она не дает о себе знать. Даже хоть как-то… В Ираке же и Сербии за несколько месяцев до начала интервенций ее активность была более чем заметной.
Шестьдесят пять заявок, чтобы стать кандидатом в президенты, несколько охладили Запад в их попытках представить Иран тоталитарной страной. И Ахмадинеджад, больше хозяйственник на должности мэра Тегерана, нежели политик, пришел к власти честным путем. Пусть и за счет популистских обещаний, костюма за пятьдесят долларов и небритой внешности как у большинства взрослых иранцев мужского пола. Сами иранцы, хотя и побаиваются Стражей исламской революции (местная политическая полиция) однако не сильно озираются, охаивая свои власти. Правда, и внушительная тюрьма для политзаключенных, расположенная в престижном предгорном районе Тегерана (что-то вроде аналога алматинского Самала), свидетельствует о том же: есть оппозиция, есть свобода слова, но вместе с тем существует достаточно причин, чтобы на какое-то время избавиться от критиков. Наиболее популярная для того статья “Оскорбление имама Хомейни и государственного строя”. Как раз за это сейчас перед судом предстал главный редактор одной из независимых газет… то есть все, как и у нас – есть свобода слова, но есть и наказание за эту свободу – выбор за самим индивидуумом.
Однако даже при существующем раскладе сомнительно, что иранская оппозиция пойдет навстречу звездно-полосатым освободителям, так как очень возможно, что освобождать страну будут при помощи ядерного оружия, не делающего различия между своими и чужими. А угроза ядерной бомбардировки как ничто другое способно консолидировать общество.
Я разговорился с одним водителем автобуса. До этого он работал на закрытом предприятии в Бушере, потом уехал на Запад и попросил там статуса политического беженца. Помыкавшись год по лагерям для переселенцев, узник режима аятолл вернулся на родину. Сейчас работает водителем, т.к. нелояльность к правительству не позволит ему занять прежнюю должность, но преследовать его, по его же словам, никто не намерен. И таких, как он, говорит, немало…
И о скромности
Скромность украшает человека. В этом убеждены практически во всем мире, кроме некоторых нефтеносных арабских государств, африканских банановых республик и родного СНГ. Скромность вместе с неприхотливостью – одни из основных добродетелей имама Хомейни, и, следовательно, его преемники не должны выставлять напоказ свой жизненный успех.
Богатых людей в Иране определить практически невозможно. В престижных районах Тегерана стоят особняки, напоминающие домики для гостей или сараи на территории вилл казахстанских чиновников средней руки. Достаточно высокие правительственные чины ездят на далеко не новых моделях иранских “Ходро” и “Пежо”, в мечети среди множества молящихся мне указывали на непримечательных, заросших щетиной мужиков, с комментариями: “Вот министр обороны, а этот внутренних дел”… все без охраны. Другой показатель – отсутствие нищих и бездомных на улицах Тегерана. И вряд ли, что те же Стражи исламской революции вывозят бродяг за 101 милю в пустыню в ожидании высоких гостей.
Я не считаю, кончено, что если у наших чиновников отобрать джипы и записанные на их родственников дворцы, то с улиц исчезнут язвы общества, но для эксперимента хорошо бы попробовать… Нефтяная игла – составляющая основу экономик двух стран действует по-разному. Иран, будучи постоянно в изоляции, вынужден развиваться сразу во всех направлениях, чтобы не оказаться в один прекрасный момент в полной экономической блокаде. Поэтому сейчас треть арабского региона сидит на иранских товарах. Нам, слава богу, изоляция не грозит, поэтому экономическое развитие тоже; кроме, разве что игровой, алкогольной и банковско-ссудной индустрий – все то, что находится под запретом в фундаменталистском Иране.
Надо признать, что меры безопасности во время передвижения президента Ахмадинеджада все же предпринимаются, но с еще большим усердием полиция разгребала “пробки”, чтобы могли проехать “дорогие гости” – иностранные журналисты. Что касается экс-президента Хатами, то он теперь обычный горожанин. После выступления был готов поговорить с каждым желающим, в том числе и с журналистами из Казахстана. Стало известно, что за несколько дней до того как я слышал его выступление, у него отобрали последнее государственное помещение, и теперь г-н Хатами совмещает свой небольшой дом в центре столицы со своим же офисом.
Единственный прямой наследник имама Хомейни его внук, чрезвычайно уважаемый в Иране человек, сейчас работает смотрителем мавзолея своего почитаемого деда и в политику не лезет, но если обращаются с просьбой о встрече или выступлении – никогда не отказывает.
Однако, и скромность, и яростные речи в сторону США – все это, конечно, внешняя сторона иранской политики, в то время как всеми делами заправляют имамы, которые могут быть настолько скромны, что их не видно. Зато от решения духовных лиц действительно зависит развитие страны и безопасность всего региона.
А тринадцатимиллионный Тегеран, между тем, живет своей жизнью и как-то умело абстрагируется от всех политических хитросплетений вокруг Ирана, его ядерной программы и связанных с этим проблем. Удивительно, что здесь не так давно произошла исламская революция, выведшая на улицы едва ли не половину горожан.
Несколько вечеров подряд над городом собирались тучи. И хотя для этого сезона дожди, а тем более грозы – редкие явления, их ждали, но так ничего не случилось. Может быть и с войной обойдется… На Востоке не любят торопить события.