“Может, я и неправильно действовал, но от чистого сердца”
Юрий Деточкин, герой к/ф “Берегись автомобиля”
Признание представителя ТОО “Меркурий плюс” Адильбека Жайлганова, проходящего в уголовном процессе по делу экологов в статусе подсудимого, повергло в шоковое состояние многих его участников. В том числе подсудимых руководителей МООС и их адвокатов.
Адильбек Жайлганов вслух озвучил свое авторство анонимного заявления, по которому было возбуждено уголовное дело. Нам удалось получить текст этого заявления, оно написано 16 июня 2008 года и адресовано председателю АБЭКП Сарыбаю Калмурзаеву, генеральному прокурору Рашиду Тусупбекову и министру финансов Болату Жамишеву. Дабы избежать субъективизма в оценках, предлагаем текст заявления без изменений.
***
“Прошу вас провести исчерпывающую проверку по государственной программе Министерства охраны окружающей среды (МООС) по подготовке к утилизации конденсаторов, содержащих полихлордифенил (ПХД), финансируемой из государственного бюджета Республики Казахстан. Заказчиком проекта является МООС, исполнителем ТОО “Меркурий плюс” (методом из одного источника) сумма проекта более 1 (одного) миллиарда тенге.
Работы по подготовке к утилизации ПХД проводятся в Карагандинской области Балхаш-9 на территории бывшей военной базы Дарьял-У.
На сегодняшний день МООС перечислено на р/с ТОО “Меркурий плюс” более 1 (одного) миллиарда тенге.
Прием актов выполненных работ (без комиссионной проверки) и оплату их, производит в одном лице без согласования с кем-либо — Савицкая Татьяна Александровна (Директор Департамента гос.закупок), которая состоит в гражданском браке с выходцем из Республики Казахстан, а ныне гражданином Германии Меклером Борисом И., который является негласным руководителем данного проекта и давним другом Министра МООС Искакова Нурлана А., что подтверждает отсутствие контроля со стороны Искакова Н. и сопутствие беспрепятственному выделению государственных бюджетных средств без проверки выполненных работ.
На сегодняшний день не произведено ни одной проверки по данной программе с выездом на объект.
Все подписанные Савицкой Т. акты выполненных работ не соответствуют ТЭО заключенной Государственной Экспертизой.
Тем самым выше перечисленные лица наносят ущерб и хищение государственных бюджетных средств в особо крупных размерах”.
***
— Знали ли об авторстве своего подзащитного адвокаты Жайлганова, если “да”, то почему молчали, пока шло судебное следствие? Вот что ответила на вопросы “ZONA.kz” адвокат автора “анонимки” Гульжан Омарова.
Вот что ответила на вопросы “ZONA.kz” адвокат автора “анонимки” Гульжан Омарова:
— О том, что анонимное заявление написал наш подзащитный, знали не только мы, его адвокаты, но и следователи, и прокуроры. Анонимное заявление находится в материалах уголовного дела. Я не оговорилась: именно анонимное заявление. Но с самого начала, то есть еще когда уголовное дело по МООС не было возбуждено, Жайлганов признался в финполиции, что автор анонимки – он. Сотрудники финансовой полиции тогда заставили его переписать заявление и подписать его, указав все свои реквизиты, обосновали свое требование тем, что они не могут начать следствие на основании анонимного заявления. Это по закону. Жайлганов сделал все, как они требовали. Но ведь из материалов уголовного дела заявление, подписанное нашим подзащитным, исчезло! Его нет. Почему следователи умолчали факт существования официального заявления и не приобщили его к материалам уголовного дела? Это вопрос, на который и мы бы хотели получить ответ.
Да, мы знали, при каких обстоятельствах фактически анонимное заявление обрело законную форму. К сожалению, копии заявления у Жайлганова нет, он переписал анонимку от руки. Мы не стали озвучивать авторство о написании анонимного заявления до окончания судебного следствия, так как, исходя из “почерка” сотрудников финансовой полиции, могли ожидать любых “дополнительных материалов” для приобщения к уголовному делу уже непосредственно в ходе судебного процесса.
Почему не сказал сам Жайлганов в ходе допроса его в суде в качестве подсудимого? Это объясняется тем, что он опасался возможных фабрикаций “доказательств” против него следователями финансовой полиции. Ведь не без участия, если не по заказу Меклера, были представлены непосредственно в суд фиктивные бумаги о том, что Жайлганов – чуть ли не самая главная фигура, что он являлся исполнительным директором ТОО “Меркурий плюс”, что якобы Меклер из Германии пересылал ему деньги для обучения персонала ТОО “Меркурий плюс” по упаковке конденсаторов и т.д. Эти документы через представителя ТОО “Меркурий плюс” были переданы в ходе судебного процесса, чтобы ввести суд в заблуждение относительно роли Жайлганова.
Кроме того, мы в суде убедились, как сторона обвинения пытается любым способом подкрепить свою позицию, для чего в суд к завершению судебного слушания предоставляется гособвинителем заключение Комитета финансового контроля о незаконности проведения госзакупок в МООС, полученное следователем финполиции в нарушение всех норм уголовно-процессуального законодательства уже после окончания предварительного следствия. И заметьте, сторона обвинения пытается убедить суд в законности получения такого “доказательства”. Что уж говорить в таком случае о возможных действиях со стороны финансовой полиции в отношении Жайлганова, обнародуй он изначально в суде свое авторство анонимного заявления. Тогда уж сторона обвинения попыталась бы привести в суд дополнительных свидетелей против Жайлганова и предоставить какие-то сфальсифицированные документы и т.д.
Однако в ходе судебного следствия все предоставленные от ТОО “Меркурий плюс” документы (из Германии, что удивительно!) были опровергнуты. Не имел наш подзащитный отношения к ТОО. Тем не менее, он ждал, какой еще компромат сфабрикует на него Меклер. Ведь последний через средства массовой информации неоднократно передавал Жайлганову “приветы”.
— Жайлганов в заявлении пишет, что Борис Меклер являлся давним другом министра Нурлана Искакова. Можно ли утверждать, что он знал о дружбе Искакова с Меклером?
— Никакой дружбы на самом деле не было. Миф о своей приближенности к министру сочинил сам Меклер, это с его слов Жайлганов полагал, что Меклер дружен с министром. В конце 2007 года Лайс путем подделки подписи Заремы Рамазановой, единственного учредителя ТОО “Меркурий плюс” и супруги Жайлганова, забрал у нее ТОО. С тех пор Жайлганов за попытку вернуть ТОО стал непримиримым врагом Меклера.
— Почему так произошло? Какая кошка пробежала между Меклером и Жайлгановым?
— Дело в том, что Жайлганову стало известно со слов работников ТОО “Меркурий плюс” о том, что делали Лайс, брат жены Меклера, а также Савицкая. Лайс, как известно, был директором ТОО “Меркурий плюс” именно с подачи Меклера. О том, что Лайс — родственник Меклера, Жайлганову и Рамазановой стало известно позже.
Жайлганов вправе был опасаться, что впоследствии за все нечистоплотные дела тройки – Меклер, Лайс и Савицкая – перед законом придется отвечать Рамазановой, как учредителю ТОО. Поэтому она требовала от Лайса отчета за движение финансов. Однако в этом ей постоянно отказывали. Когда Меклер понял, что Жайлганов и Рамазанова – не нужный им балласт, что они представляют угрозу их интересам, тогда и произошло рейдерство ТОО, а Жайлганов перестал быть исполнителем его эпизодических поручений.
В ходе суда бесспорно было установлено, что Жайлганов не знал и не мог знать, какие суммы и когда перечисляются в ТОО “Меркурий плюс”, на что и кем они расходуются.
Кстати, о непричастности нашего подзащитного к хищению бюджетных средств, а следствие, считаем, не доказало, что оно на самом деле было, говорит и тот факт, что ни один из допрошенных сотрудников МООС не знает Жайлганова в лицо, в МООСе он не появлялся, за исключением случая, когда произошло его знакомство с Искаковым благодаря журналисту газеты “Мегаполис”. В журнале регистрации посетителей министерства его фамилия ни разу не упоминается. Но вполне вероятно, что туда к Савицкой захаживал Борис Меклер, а Жайлганову он мог говорить, что был у министра.
— Как Вы думаете, почему следствие самоустранилось от показаний Меклера?
— Более того, Меклер даже свидетелем по делу не проходит. Несмотря на то, что наше ходатайство об исполнении международного поручения в отношении допросов Меклера и представителей “Ювенты”, “Енвио”, сотрудников, выезжавших из Германии на объект “Дарьял-У”, судом было удовлетворено, однако до конца судебного слушания стороной обвинения по нему так и не было предоставлено ни одного документа.
Мы хотели бы получить ответы и на другие вопросы. Например, почему следствие дало возможность покинуть пределы страны Лайсу и Савицкой, а также Меньшикову, бывшему директору ТОО “Меркурий плюс”? А ведь именно Меньшиков с 2005 года имел прямое отношение и к составлению ТЭО, ПСД, и к согласованиям в госорганах, именно он подписал с МООС первый договор по госзакупкам на 2007 год. Следствие же в отношении него, ни разу его не допросив, принимает решение об отказе в возбуждении уголовного дела, не усматривая в его действиях состава какого-то ни было преступления, более того, указывая, что Меньшиков “…выполнял указания руководства ТОО “Меркурий плюс”, т.е. самого себя! Абсурд какой-то.
Заявление Жайлганов написал 16 июня 2008 года. Проверка проводилась в течение двух месяцев, Жайлганов активно помогал следствию, он даже свою машину предоставлял сотрудникам финансовой полиции. Однако следователи ограничились лишь краткими объяснительными, взятыми у Лайса и Савицкой, они даже не допросили их, по крайней мере, в уголовном деле нет протоколов их допросов. А уголовное дело было возбуждено после того, как Лайс и Савицкая сделали всем “фи”, прихватив с собой часть важных документов. В итоге арестованы не те, кто, возможно, совершил преступление, а тот, кто об этом заявил. Более того, за все время следствия крен делается на то, чтобы во всех грехах обвинить нашего подзащитного. И сдается нам, что всем этим хороводит рука Меклера.
— Знали ли другие подсудимые о том, что автором анонимки является Жайлганов?
— Мы не можем об этом утверждать. Для ознакомления всем подзащитным по окончании следствия были представлены 33 тома. А в 34-ом и 35-ом томах уголовного дела содержатся протоколы ознакомления всех подзащитных и их адвокатов с материалами дела, а также объемное обвинительное заключение.
Само анонимное заявление содержится в первом томе. Однако в 34-м томе имеется ходатайство Жайлганова и его адвоката Гамонова о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления в действиях Жайлганова, а также указывается, что правоохранительным органам о совершаемом преступлении стало известно на основании заявления Жайлганова, направленного им с факс-бюро главпочтамта в адрес агентства финансовой полиции, генеральной прокуратуры, министерства финансов РК.
В своих прениях Жайлганов заявил, что его заявление, где он указал свою фамилию, переписав содержание анонимного заявления, исчезло из материалов дела. Жайлганов вопрошает, как он мог быть в преступной группе с Лайсом, Савицкой, если он на них же пишет заявление? Также в суде Жайлганов заявил в прениях о невиновности всех, кто с ним сейчас находится на скамье подсудимых.
Ходатайство Жайлганова, которое он сделал в ходе ознакомления с материалами уголовного дела о том, что именно он является автором заявления в финполицию, имеется в 34-м томе.