“У нас, в Азербайджане, две власти: Гейдара Алиева и СМИ”

СМИ в Азербайджане на постсоветском пространстве – уникальное явление, требующее глубоких исследований. Более свободных и независимых журналистов на всей территории СНГ трудно отыскать. И они имеют реальное влияние на общественные процессы. Возможно, особая роль СМИ в этой закавказской республике вызвана тем, что журналисты здесь солидарны, как нигде больше на постсоветском пространстве.

— У нас стало практикой, что никто из руководства какой-либо журналистской организацией не состоит даже в членстве какой-либо из партий и тем более во главе ее. Среди председателей журналистских организаций есть некоторые политизированные люди. Но меня тоже считают политизированным, потому что я очень резко высказываюсь, другие высказываются более лояльно. Многие говорят, что резкие высказывания выглядят как политические. Но в действительности никто из нас, руководителей журналистских организаций, а у нас их несколько, не входит в политические партии. Мы не влияем на политические партии и стараемся не иметь с ними какие-то контакты. Это для того, чтобы мы сохранили свою независимость. Независимую позицию журналистам помогает сохранить и Совет по печати, который состоит из 15 человек. В него входят 9 журналистов, еще 6 являются представителями общественности.

— А кто является инициатором, учредителем Совета?

— Журналисты. На съезде журналистов 14 марта этого года присутствовал 401 делегат – журналисты из действующих СМИ и представители журналистских организаций. Именно на съезде была высказана идея создания такого совета. В этом совете также нет ни одного политизированного журналиста, являющегося членом какой-либо политической партии. Совет состоит из представителей провластных, прогосударственных структур и независимых журналистов, но никто, повторяю, официально не является членом какой-нибудь партии. Для чего важно, чтобы журналисты не являлись членами партии? Для того, чтобы мы оставались нейтральными по отношению ко всем. Нейтральность помогает нам быть объективными.

— Такого рода общественный совет есть и у нас, но он создан при президенте страны. Ваше отношение к такого рода структурам?

— Где-то года два назад наш президент Гейдар Алиев издал указ о создании национального Совета по теле-, радио, СМИ и интернету. Мы, журналисты, восприняли это как вызов и сумели сообща доказать, что такого совета не может быть по определению. Потому что подобный совет создается обществом и является общественной структурой. Не президентом организуется такой совет. Где-то 6 месяцев мы занимались этим вопросом, затем президент остановил действие своего указа и ушел с поля, как бы говоря, действуйте сами. И мы начали сами подготовку к созданию совета по печати. Телевидение и радио – специфическая часть журналистики, и государство имеет право заниматься этим вопросом, но печатные СМИ не должны быть связаны каким-то образом с государством. Поэтому мы создали инициативную группу, комитет по подготовке первого съезда журналистов и 15 марта нынешнего года у нас состоялся съезд. Власти хотели бы вмешаться в этот процесс и провести свои интересы. И в некотором смысле они этого добились. Совет по печати представляет интересы всех сторон: не только оппозиции, не только независимых СМИ, но и власти. В то же время Совет по печати — более нейтральная общественная организация, на которую власти не могут влиять.

Общественный Совет по СМИ в Казахстане — это то, что хотел сделать наш президент… У нас этот орган не состоялся. Но общественного совета при президенте никогда не бывает, потому что президент является главой государства, высшим должностным лицом и при нем ничего общественного не может быть. Такой общественный совет не должен всерьез восприниматься журналистами; журналисты сами должны начать независимо инициативу по созданию общественного совета по СМИ. Такой совет будет заниматься защитой журналистов, разъяснением их прав. Наших журналистов в Азербайджане после создания этого совета никто в суд не вызывает, потому что туда теперь никто не обращается. Все журналистские организации выступили с призывом к гражданам, чтобы решить свои конфликты со СМИ более цивилизованными методами, не избивать журналистов, не подавать на них в суд, не закрывать газеты. Мы предложили всем желающим, если что кому-то не понравилось, обращаться в Совет по печати, который решит, действительно ли имеется в публикации ложь, оскорбления. Если информация действительно ложная, то мы обязываем опубликовать опровержения; если оскорбляют, то мы обязываем опубликовать извинения.

— Выступая на втором Евразийском медиа-форуме, вы сказали, что в Азербайджане существует власть как таковая и власть СМИ, это на самом деле так? Власти боятся СМИ?

— Еще как боятся, особенно независимых, оппозиционных СМИ.

— Их много в республике?

— Их более 800 газет в маленьком Азербайджане. И самая популярная газета “Ени Мусават” – одна из оппозиционных. Она поддерживает партию “Ени Мусават” и является самой влиятельной оппозиционной газетой страны. Это издание имеет самую большую популярность в республике, тираж и выходит 7 дней в неделю, а для зарубежных читателей есть веб-сайт. Во властных структурах, оппозиционных партиях первой читают эту газету. А потом читают другие оппозиционные, независимые газеты и в последнюю очередь государственную прессу. И никакому предприятию не запрещено распространять оппозиционные газеты. Все государственные и частные учреждения по распространению не отказываются от реализации оппозиционных СМИ.

— У нас в Казахстане не так, к сожалению. У нас есть монополисты на рынке распространения СМИ, которые диктуют свою волю. А у вас, похоже, преобладают рыночные отношения.

— Да, у нас тоже есть предприятия, которые хотели бы быть монополистами, но мы просто не даем им такой возможности. И с другой стороны, они же понимают, что если предприятие не будет распространять оппозиционные газеты, что они тогда будут продавать?

— Вы можете сравнить наши СМИ и азербайджанские и сказать, кто из них более свободен?

— Увы, сравнивать не могу, потому что вам здесь не дают развивать эти свободные СМИ. Одно дело – распространение, другое – блокировка веб-сайтов, третье – сажать журналистов, избивать их. Кто-то покидает страну, поэтому, я думаю, сравнение будет неуместным.

— У вас такого нет?

— У нас в последние годы такого нет. Никого не сажают, избиения еще бывают, но это не санкционировано властями, поскольку они понимают, что неразумно избивать журналистов.

— Вы хотите сказать, что взаимоотношения власти и СМИ в Азербайджане приобретают более цивилизованный подход?

— Да, эти отношения вышли на такое более цивилизованное качество, потому что мы, журналисты, солидарны. Даже журналисты государственных изданий, хотя не могут быть с нами открыто, поддерживают нас. Если мы организовываем митинги протеста, то они, конечно, не приходят туда, но дают знать, что с нами. Поэтому журналисты в Азербайджане очень сильны и действительно в этом Азербайджан может стать примером для всего региона, возможно, даже для России и всего постсоветского пространства. Я не могу говорить о Прибалтике, потому что у них ситуация другая, но в сравнении с другими 12 странами Азербайджан в идеальном состоянии.

— Как вы считаете, что сыграло роль в этом: солидарность журналистов или разумный подход президента Алиева?

— Нет, ни личность Гейдара Алиева, ни корпоративная солидарность журналистов. Просто мы, главы журналистских организаций, понимали, что в одиночестве нам не побороть Алиева, поэтому мы стараемся действовать совместно, стремимся к единству. У нас в конфедерации 12 журналистских организаций, среди них есть лояльные к власти, радикальная оппозиция, имеются и другие, которые не входят туда. Все мы критикуем друга друга, даже резко критикуем, но когда дело доходит до защиты интересов СМИ, собираемся за одним столом, решаем, обсуждаем, как действовать вместе. Как говорят, наша сила в солидарности. Вот поэтому власти отступают в последнее время и идут на уступки.

— Может быть, дело и во власти, которая понимает, что надо идти на уступки для сохранения стабильности в стране, в личности самого Гейдара Алиева?

— Нет, не думаю, потому что Гейдар Алиев – это всем известная личность, последний из могикан Советского Союза. Его мощь все знают, понимают, какие у него рычаги, какой у него характер. Все помнят, кого он посадил в советское время, даже был случай, когда он заказал убийство. Об этом же все говорят в Азербайджане. Мы знаем его характер, но он тоже понимает, что времена не те и надо меняться. А человек не хочет меняться, ему очень тяжело удается меняться, но он все-таки это делает. С одной стороны, мощь СМИ растет благодаря нашей солидарности, с другой – у нас очень мощная поддержка Запада, международных журналистских организаций. ГосДеп США, Совет Европы, ОБСЕ – эти и другие международные организации прислушиваются к нашим словам и давят на Гейдара Алиева. И поэтому он старается найти общий язык с журналистами, со СМИ. И старается даже быть нашим другом. Президент не раз публично заявлял, что уважает свободу слова. Мы понимаем, что он в сущности думает о другом, как бы заткнуть им рты, но мы не даем такой возможности.

— Гейдар Алиев – это Гейдар Алиев… Большое видится на расстоянии, и, может быть, он действительно меняется…

— Ну, я не знаю, может, это издали больше возможностей оценить масштаб личности Гейдара Алиева. Гейдар Алиев дважды за последние годы принял журналистов. Первый прием был в 2001 году, когда 12 декабря нас избили в центре Баку. Трое журналистов и я, в том числе, были арестованы во время проведения акции. Мы тогда решили организовать республиканский митинг журналистов. Власти, узнав о нашем решении, заявили, что Гейдар Алиев примет бастующих журналистов. Нам сказали: “Направьте группу журналистов. Президент выслушает вас и решит все проблемы, которые существуют”. Мы выбрали группу, но поставили условие, что кроме нас во время встречи никто не будет говорить. Мы — это редактор оппозиционной газеты “Ени Мусават”, я, руководитель другого журналистского объединения, и директор агентства “Туран”. Остальные четыре участника встречи будут молчать. Ну, власти до конца не соблюдали условие, предоставили слово еще двум другим журналистам, но это были поддерживающие нас люди. Понятно, человек хотел просто показать, что встречается не именно с нами. Хотя все понимали, что встреча идет именно с нами. Эта встреча длилась три часа, была снята телевидением и первый государственный канал показал в прямом эфире ее полностью. А на встрече мы говорили резко и сказали президенту все в лицо.

— А как реагировал Гейдар Алиев?

— Он сидел и просто смеялся, а что ему оставалось делать. Главный редактор “Ени Мусават” не говорил даже “Г-н президент”, он ему сказал: \»Гейдар-бек, есть люди, которые нас ругают в парламенте!\» В ответ: \»А кто там вас ругает, они неправильно делают\».

Действительно, есть чиновники, которые нецензурно даже выражаются. Мы сказали и об этом. Гейдар Алиев отвечает: \»Хорошо, я им скажу, чтобы они больше не допускали такое\».

А редактор говорит: \»Понимаете, есть человек, который вам очень близок, и он тоже нас оскорбляет часто\». Президент спрашивает: \»А кто это?\» – \»Это ваш брат, Джалал Алиев нас ругает, ведет себя невоспитанно\».

И это все в лицо президенту. Президент посмеялся и предложил: \»Давай оставим эту тему, он такой независимый человек, даже меня не слушает\».

Все это показали по телевизору.

— Какое это воздействие имело?

— Воздействие очень большое, поэтому с того времени люди стали говорить, что в Азербайджане есть две власти – Гейдара Алиева и СМИ, журналистов. Судебной власти, законодательной — нет.

— Азер, а какие настроения сегодня в Азербайджане, пантюркизм или что-то другое?

— Я бы не сказал, что пантюркизм является определяющим; есть, конечно, люди, говорящие об этом. Но на деле пантюркистских настроений больших нет. Если я приезжаю сюда, в Казахстан, Узбекистан, то это тюркские страны и, естественно, я чувствую себя среди родных людей. Одна и та же кровь течет в наших жилах, но это не пантюркизм. Я с уважением отношусь к казахам, кыргызам, узбекам, тюркам в Турции, крымчанам, гагаузам. Я буду так относиться, и никто не может мне запретить, потому что мы – одна и та же семья. Но это не означает, что мы отвергаем других. Мы никого не отвергаем, мы просто понимаем, что родные люди, у нас много общего, и мы хотим развивать эти ценности и больше ничего. И много людей думают так же, как я говорю. Есть, конечно, элементы, которые считают, что надо объединить эти тюркские государства, стать единым государством, но я думаю, что до единого государства еще очень далеко. Сейчас надо просто думать о том, что необходимо хотя бы культурно объединиться. Вот есть Тюрксой и его надо развивать, создавать совместные средства массовой информации, открыть границы для свободного въезда друг к другу. Надо развивать такие отношения и при этом уважать права всех народов, населяющих наши республики и другие государства.

— Азер, в Азербайджане создан кодекс этики для журналистов, что он собой представляет и как помогает в работе СМИ?

— Кодекс этики – широко распространенная вещь везде в мире, есть общенациональные, общепрофессиональные, относящиеся к одному СМИ и т.д. Эти кодексы вырисовывают черты, рамки, за которые нельзя выходить. Вот у нас в Азербайджане до недавнего времени действовали два кодекса, принятые отдельными журналистскими организациями, но на съезде мы приняли единый кодекс. Этот кодекс, разумеется, не принадлежит никакой организации, это гораздо шире, и является общим кодексом для всех журналистов Азербайджана. Естественно, соблюдение кодекса – это более моральная обязанность, чем закон, и ни к чему не обязывает, это просто пожелание, как себя вести в каких случаях. Но Совет по печати в своих действиях основывается на кодексе чести журналиста, то есть, если кто-то обращается по каким-то вопросам, мы смотрим, сравниваем с кодексом. Если имеются какие-то нарушения, разногласия, выносим оценку, исходя из норм кодекса. Это хорошо тем, что людей не пугают, не сажают, а просто беседуют, но после этого им стыдно становится за то, что нарушают кодекс.

— А это реальное воздействие какое-то имеет? Если есть прецедент, то он потом не повторяется?

— Конечно. У нас только начало всего этого процесса. Мы учимся у Запада. На семинарах задаем глупые вопросы, наши преподаватели смеются. Например, вот такой вопрос: “Если газета отказывается публиковать такое обращение, что тогда?” А для них непонятно, как это, не опубликовать опровержение? У них уже та стадия, на которой публикация опровержения – обязательное условие работы. У нас мы только идем к этому. Интересно, что когда решение о публикации опровержения выносит суд, у нас никто этого не делает. А вот если Совет по прессе выносит такое решение, то опровержение публикуется в обязательном порядке.

— Азер, какие еще примеры реального взаимодействия власти и СМИ можно привести?

— Во время встречи с Гейдаром Алиевым мы выдвигали следующие условия: предоставление кредитов СМИ, пролонгация долгов типографиям, изучение всех ситуаций, конфликтов с полицией и наказание виновных. Что касается наказания виновных, то власти в этом далеко не ушли, но другие условия стараются выполнять. Скажем, кредиты СМИ выделяют. Конечно, кредиты оппозиционным газетам практически не достаются, но вот недавно получили средства две независимые газеты на русском языке: “Эхо” и “Зеркало”. Обе популярные газеты получили по 50 тысяч долларов. Выплату долгов типографиям нам отодвинули до 2005 года и это очень большая помощь СМИ. И еще. Доступ к информации стал свободнее, не так сложно как прежде. Сейчас можно выходить на любого министра, и он не станет убегать от журналистов. И самого президента Алиева, если он кого-то встречает, или выезжает куда-то, всегда сопровождает группа журналистов, человек 20-30, и эти журналисты находятся в том же зале, где президент ведет переговоры. Оппозиционные тоже присутствуют. Раньше такого не было, а сейчас оппозиционных журналистов приглашают везде. Высокопоставленные чиновники один раз в неделю проводят пресс-конференции по очереди, сегодня один министр, на следующей неделе другой и т.д. Задаются всякие вопросы, и пусть они попробуют не ответить.

— Да, видимо, нам всем действительно есть чему поучиться, как у журналистов Азербайджана, так и отношению Гейдара Алиева к СМИ и свободе слова…

— Наверное.