Этот материал подготовлен в рамках проекта “Политики в Интернете” на основании ответов Бахытжамал Бектургановой на вопросы наших читателей (Казахстанский пресс-клуб, 3 апреля 2000 г). Мои убеждения
Мое политическое кредо
Вера в Бога?
Да, я верю в Аллаха, у меня есть внутренний Бог.Да, я отношу себя к оппозиции, потому что проводимый курс реформ не соответствует специфике Казахстана, не отвечает интересам большинства общества.
Я бы с удовольствием занималась только своей профессиональной деятельностью. Очень часто мне проходится слышать упреки в ангажированности результатов опросов общественного мнения. В чем-то, может быть, эти упреки и справедливы, так как я не отделяю себя от оппозиции. На меня также часто обижаются оппозиционеры за то, что я критикую уровень сегодняшней оппозиции, конкретных политиков. Но я считаю, что если я и ангажирована, то только общественным мнением.
Мне нравятся в России
— Владимир Рыжков и Евгений Примаков. Мне нравится мадам Тэтчер. Идеальным политиком в Казахстане я никого назвать не могу.Сегодня власть пытается ввести какие-то ограничения свобод и демократии, но это уже невозможно. Об этом надо было думать 10 лет назад, когда нужна была щадящая, фильтрованная политика, чтобы не порождать завышенные ожидания населения, которому вдруг открылся Запад. А власть сразу разрушила эту стену, и неготовое население вдруг восприняло эти нормы
и стереотипы. А власть оказалась не в состоянии обеспечить населению провозглашенные западные стандарты. Необходимо прежде всего ориентироваться на бережное, внимательное отношение к своему народу.Женщины и политика
Почему мало женщин в политике?
Существует ли “женская политика”? В публичной политике различия полов не существует. Здесь идет конкуренция идей, программ, способностей, деловых качеств, но ни в коем случае не конкуренция по признаку пола.
К феминизму я отношусь скептически.
Лира Байсеитова? Ее участие как женщины-политика я оцениваю позитивно. Но считаю, что она не профессиональный политик, и ее вклад в политический процесс оцениваю как не глубокий. У нее много одиозности, эмоциональных эффектов, но конструктивного очень мало.
Оппозиция и власть
Я очень критично настроена как по отношению к власти, так и по отношению к оппозиции. Это же подтверждают и результаты социологических опросов по нашему городу. Население не находит сегодня полезных людей ни среди власти, ни среди оппозиции. Беда в том, что у нас в стране нет ярко выраженных лидеров, которые могли бы зажечь людей и представить конструктивные идеи и предложения. И оппозиции, и власти необходимо учиться, и диалог между ними все-таки неизбежен.
Из оппозиции наиболее импонирует мне Ирина Савостина. Мне не совсем понятна позиция Петра Своика. Какая-то двойственная, половинчатая позиция. Мне также не понятен Балташ Турсумбаев — по тем же причинам.
Главные политические злодеи сегодня – Серик Буркетбаев, господа Сарсенбаев, Кушербаев. Я считаю, что эти люди должны быть выдворены из Кабинета министров. А импонирует мне премьер-министр – Касымжомарт Токаев. Он интеллигентный человек, но слишком вялый политик, чтобы управлять таким правительством.
Период реформ – это время социологии
Реформы не могут идти вслепую — необходимо измерять и давать общественную экспертизу каждому нововведению власти. Социология раньше никогда не была востребована в Казахстане, и поэтому в начале своей работы мы сталкивались с очень серьезными проблемами. Графа “затрудняюсь ответить” зашкаливала за 50%. Сейчас значение этой графы по острым социальным вопросам не превышает 10%. Люди в Алматы стали менее зашоренными, менее боязливыми, стали понимать, что результаты опроса анонимны. С региональным населением несколько хуже — оно менее продвинуто в информационном плане. Как только речь идет о правительстве, о конкретных персонах, выясняется, что большинство наших респондентов вообще не знают этих людей. Если, например, опрос идет о законопроекте “О земле”, то большинство не знакомо с текстом этого законопроекта, и поэтому число затруднившихся ответить составляет около 30%. Значение этой графы – показатель прозрачности сферы принимаемых решений. Сама жизнь дает нам темы для опросов. Мы подключены ко всем источникам информационного питания. Результаты опросов мы бесплатно передаем во все средства массовой информации. Проверка истинности результатов?
Национальный вопрос в наших исследованиях. Это очень затратные исследования. Мы готовим новый проект, который предполагает исследования по казахстанским уйгурам, русскоязычной группе населения, по немецкой диаспоре и т.д.
О демократии и национальной идее
Нужна ли государственная идеология?
Что больше нам свойственно — индивидуализм или общинность? Коллективизм. Наблюдается интересный парадокс — либерализация нашей жизни не привела к формированию индивидуализма в западном смысле. Более того, она ничего не изменила в общественной ментальности, а усугубила социальное иждивенчество в психологии людей.
Подходят ли нам идеи западной демократии? Да. Это отражено в результатах наших исследований. Тезис о том, что народ Казахстана не готов к демократии, полностью надуман. Не готова к демократии сама власть.
О “восточной специфике”. Специфика страны — в ее прошлом, где была распределительная экономика равенства. А сейчас — та же распределительная экономика, но уже неравенства. Казахи никогда не были исламистами. И мы больше продвинуты в российскую культуру.
Противостояние с исламским миром. Действительно, сейчас в мире наблюдается ренессанс ислама. Но я думаю, что Казахстану исламизация не грозит, поскольку в традиционной ментальности у Казахстана нет приверженности к религии, в частности и к исламской. Но тем не менее я могу сказать, что сегодня особенно молодежь подвержена исламу. Наша официальная духовная епархия не пользуется влиянием у населения. Но духовный и идеологический вакуум, отсутствие общенациональной идеи ведут к тому, что люди пытаются понять для себя – какому же Богу сегодня следует молиться. И каждый индивидуально, самостоятельно ищет свою идеологическую нишу. Ислам – это один из вариантов компенсации отсутствующей идеологии.
О разном
Мое мнение об усть-каменогорском деле? Я считаю, что это дело — сфабрикованное. Это реакция правящего режима. Ситуация в республике ухудшается, власть не может адекватным способом реагировать на кризис и поэтому изыскивает способы для разного рода провокаций. Поэтому я считаю, что это дело – одна из провокационных реакций правящего режима на ухудшение ситуации. Союз “Россия–Беларусь”. Я отношусь к этому далеко не однозначно. Любая интеграция на евразийском пространстве несет в себе положительный заряд. Государства-одиночки, которые предпринимают попытку самостоятельно прорваться в мировое сообщество, далеко не продвигаются. Я, безусловно, отношусь положительно к такой консолидации. С другой стороны, существует неясность политического курса России и Беларуси. Здесь обязательно необходим мониторинг общественного мнения. Чеченская война.
О гомосексуализме среди молодежи. В свободном обществе есть свобода выбора, альтернатива. Но там, где нет равенства прав перед законом, появляются иные возможности консолидации по различным признакам, в том числе и по сексуальной ориентации. Вообще же я хочу сказать, что в Казахстане формируется одна из худших форм социальной солидарности – это солидарность людей, отлученных от результатов реформ. Молодежь, оставленная государством на произвол судьбы, ищет собственные формы солидарности. Гомосексуализм, наркомания, проституция — это социальные болезни общества, которые будут и дальше распространяться, словно эпидемии. Но, в любом случае, я уважаю свободный выбор граждан, и молодежи в том числе. Если люди избрали именно такой способ адаптации к окружающей среде, то я не могу их осуждать.