— В начале 90-х Вы были успешным бизнесменом, а сейчас Вас знают больше в качестве сподвижника “Азамата”. Сегодня успешный бизнес может быть только у тех, кто имеет надежную “крышу”. Скажите, почему Ваш бизнес не “пришелся ко двору”? Ведь некоторые Ваши коллеги-бизнесмены в Караганде неплохо живут и сейчас. Может быть, здесь сыграла роль Ваша национальность? Или неумение или нежелание ладить с высокими покровителями? Другими словами, почему Вы не вписались в большой бизнес? — К сожалению, отсутствие единых правил ведения бизнеса заставило меня наравне со многими энтузиастами рыночной волны отказаться от напряженного труда в частном секторе. По существу, не во что было “вписываться”. Защита предпринимательства — не более чем обман и декорация. О современной системе равных возможностей и речи нет. О предпринимателе как о факторе социально-экономического развития давно забыли. Нынче “крышу” мало устраивает роль мздоимца-посредника. Она устремилась к рычагам прямого управления бизнесом. Само понятие “крыша” потеряло прежнее значение. Есть власть с разбойничьими повадками, есть армия вечно голодных опричников и есть принадлежащие им банки, месторождения ПИ, дворцы, гостиницы, рестораны,
“Коллегам-бизнесменам” из тех, кому, по Вашему мнению, “неплохо живется”, на самом деле также не сладко в родном отечестве. К примеру, любые кадровые возмущения на местах – дополнительная угроза, новые неразрешимые тупики, чреватые массой непредвиденных затрат. Вся налаженная жизнь в одночасье летит в тартарары. Тревожное настоящее и весьма туманное будущее. У них, собственно, выбор невелик: или в “управдомы” к новым хозяевам жизни, или за бугор, если повезет, то с частью нажитого.
Затянувшаяся чехарда с национальной идеей, беспрестанная возня с государственным языком, с понятиями “коренное население”, “титульная нация” и, наконец, массированная “казахизация власти” — все это зигзаги последних лет в разрешении национального вопроса. В результате отцами казахской демократии создано государство, обращенное своими дискриминационными шипами прежде всего против самих казахов. Можно ли в условиях современного Казахстана говорить о том, чтобы выходец из семьи чабанов стал президентом? Или хотя бы просто свободным и самодостаточным гражданином? Уверен, что сомневающихся в утвердительном ответе будет значительно больше среди казахов, нежели среди русских, немцев и корейцев. Запущенность национального вопроса – это главное. Все остальное (коррупция, бедность, беззаконие, провальные выборы, убогость власти и пр.) есть всего лишь следствие. В итоге “некоренные” остались без веры в будущее. Потеряли надежду на лучшую долю. Естественное желание много и c пользой для себя трудиться подменяется эмиграционным настроением. Не работающая страна не может быть богатой. Нищее население не способно осознать своих прав, тем более влиять на общественные процессы в защиту этих прав. Внутри страны нет социально-политической силы, ответственной за ход демократических преобразований. Криминальное лицо казахстанского бизнеса есть прямое отражение нашей убогой демократии.
— Если Вам сейчас, с учетом Вашего богатого опыта работы, предложили бы доходный бизнес с надежной “крышей”, Вы бы приняли такое предложение?
— Любые деловые предложения изначально предполагают партнерские отношения. То есть наличие договаривающихся сторон, добровольно готовых принять на себя ряд взаимовыгодных обязательств, исполнение которых гарантируется развитой системой госарбитража. А у нас? С кем договариваться? С людьми без чести и моральных ограничений, для которых уважаемы и почитаемы лишь грубая сила и власть. А прокурорский надзор? А судьи? Вы можете назвать имя хотя бы одного казахстанского судьи или прокурора, заслужившего законное уважение граждан? Не трудитесь. Не найдете. Потому что таковых в Казахстане нет и, знаю, еще долго не будет. Зато пользующихся дурной славой хоть отбавляй. Их список у любого на устах. Так от кого же ожидать предложений? Представьте только на минуту, что мною принято предложение, которое способно защитить мои интересы. И вдруг на очередном этапе “сотрудничества” крышующему партнеру взбрело в голову передать отлаженное с моих трудов дело своему сыну. Есть ли у меня шансы отстоять свои интересы? В государстве, где не работают законы или же работают по чьей–либо указке, что вдвойне хуже, о цивилизованных договорных отношениях и речи не может быть. Без гражданского общества, способного осуществлять тотальный контроль снизу, не будет ни демократии, ни нормальной судебно-арбитражной системы.
— Скажите, Ваше самое счастливое время было, когда Вы были бизнесменом или в те памятные “застойные и бедные времена развитого социализма”?
— Счастье – это прежде всего чувство собственной востребованности. Только свободный труд свободного человека, имеющего личный (имущественный, творческий и пр.) интерес к результатам труда, может стать источником истинного счастья. Ни того, ни другого и ни третьего не было тогда, при Советах, нет и сегодня — при частном государстве. Но я оптимист и продолжаю верить — наше время еще впереди. И суть не в самом богатстве, как некоем эквиваленте уровня потребления. Главное — иметь возможность много и упорно трудиться, чтобы заработанного хватило не только на семью и приличное образование сына, но и на посильную помощь старушке-пенсионерке, которая свой трудовой ресурс весь исчерпала на ударных стройках советских пятилеток.
— Жалеете ли Вы, что Союз разрушился? Не мучит ли Вас по этому поводу ностальгия? Осталось ли у Вас в прошлом что-нибудь невосполнимо хорошее?
— Союзу нужна была не шквальная разруха, а системная трансформация имеющихся диспропорций в обществе. Огромной стране нужны были реальные демократические перемены. Казахстан, как самая ярко выраженная часть бывшего Союза, буквально жаждал их, чтобы в новое тысячелетие шагнуть, будучи равным в семье развитых государств. К сожалению, ни Горбачев, ни региональные коммунистические элиты так и не смогли разобраться в этой своей исторической миссии. Непосильными оказались западные демократические ценности вчерашним коммунистам, так и не сумевшим сбросить с себя груз прошлого.
Безусловно, в Союзе помимо совковой глупости и одномерности было много того, что представляло общечеловеческую ценность. Это прежде всего неподдельная гордость за страну, в которой ты живешь. Чувство собственного достоинства и уверенности в завтрашнем дне. Если хотите, здоровый патриотизм и искренняя любовь к Родине. Шестая часть суши с таким населением могла заставить уважать себя кого угодно. Ни огромная территория, ни арсенал бомб, ни высокие технологии, а именно человеческий фактор представлял собой главный ресурс страны. Мы все упорно трудилась изо дня в день под неусыпным взором КПСС. (О качестве этого труда разговор отдельный). И, надо прямо сказать, все это совершенно удивительным образом сочеталось с довольно высоким уровнем культуры и образованности населения. Это и было то главное, что унаследовали мы от коммунистов и чего мы так бездарно лишились в период независимости. Его то и надо было “не выбрасывать за борт истории” и разрушать, а методически перестраивать и реорганизовывать. Мудрые китайцы, научившиеся мыслить и жить категориями вечности, в очередной раз утерли всем нам носы, круто обогнав нас и остальных соседей по соцлагерю на решающем вираже истории. А мы сегодня имеем то, что имеем.
— Вы недавно с партийной делегацией побывали в Америке. Понравилась ли Вам Америка? Хотели бы Вы уехать из Казахстана куда-нибудь на Запад, если бы у Вас была такая возможность?
— Безусловно, Америка богата, а американцы вальяжны и беспечны. Частная жизнь предельно индивидуализирована. Потребительство стало жизненной философией американцев. Мы же совершенно иные. Мы — народ общественный. Нам хлеба не надо. Дай лишь посудачить с соседом о прошлогоднем снеге. С Ваших слов в очередной раз примериваюсь к Америке и в очередной раз прихожу к выводу: “Мы чужие на этом празднике жизни”. В действительности же многие уезжают за пределы Казахстана. За десять лет эмиграционного бума мы лишились почти четверти трудоспособного населения. Сегодня уезжают те из друзей-немцев, евреев, русских и прочих, кто еще вчера об этом даже и не помышлял. Говоря о причинах массового отъезда из страны, в качестве официальной версии нам преподносят желание людей “вернуться на историческую родину” с целью воссоединения со своей семьей. Но у нас мало кто верит в этот бред. Причины экономического порядка также малосостоятельны. В соседней Росси ничуть не лучше нашего, а поток отъезжающих туда со временем не становится меньше. Стремление властей дистанциировать национальный вопрос и проблему эмиграции – просто детский лепет. Не лучшим образом выглядит навязываемая сверху их деполитизация. Их переплетения общеизвестны. Именно иссушающее душу чувство второсортности заставляет людей подниматься с насиженных мест в поисках иного счастья. При всей внешней привлекательности эмиграция зачастую порождает ряд новых, не менее легких, затруднений. Весь вопрос в том — готов ли ты к ним? Держу пари, наверняка и Вы, Юрий, не раз примеряли на себя кафтан эмигранта. Однако же до сих пор Вы живете и трудитесь здесь, оставаясь добропорядочным гражданином РК.
— Казахстан
c обретением суверенитета пошел по демократическому пути. В результате получилось… то, что получилось. Думается, что сегодняшнее положение не устраивает не только Вас, но и большинство населения. Не кажется ли Вам, что здесь не было никакой ошибки, а, наоборот мы закономерно получили то, что сейчас и имеем? Ведь так произошло практически во всех странах бывшего Союза. Не могли же буквально все совершить одни и те же ошибки? Не видите ли Вы в этом исторической закономерности? Не кажется ли Вам, что сегодняшняя оппозиция не отражает интересы народа Казахстана? И власть, и оппозиция, одинаково прикрываясь заботами о народе, хотят одного и того же – власти и, как следствие, богатства за счет того же народа?— Не вижу никакой “исторической закономерности” в затянувшейся чехарде в странах бывшего соцлагеря. Тому подтверждением являются прибалтийские государства, в облике которых все более проглядываются современные очертания. Без демократических традиций в обществе суверенитет и независимость оказались непосильным испытанием для наших государств. Сегодня, как и прежде, в постсоветских республиках продолжает править балом вчерашняя партноменклатура (Акаев, Шеварднадзе, Алиев, Назарбаев, Каримов, Ниязов). Согласитесь, чести и славы им подобный расклад не добавляет. Пока что ни одна из республик не пережила смены лидера. “А Кучма с Лукашенко, а Путин” — может возразить иной. Имена-то другие, да суть осталась прежней. Разве не было зеркальным отображением неуклюжести престарелого генсека поведение Путина в связи с трагическими событиями в Баренцевом море? Или же, чем отличается участь нынешних оппонентов Лукашенко от судеб многих тысяч советских диссидентов? А откровенный бандитизм на российском газопроводе при “терпимом отношении” президента Кучмы? Все это — печальное продолжение нашего грустного прошлого. Однако, приняв во внимание данный исторический факт в качестве последнего испытания (Иного нам не дано. Не идти же в самом деле на баррикады и кровопролитие?!), необходимо признать, что для Казахстана вопрос политической конкуренции продолжает оставаться на первом плане. Ибо несменяемость власти и либеральные ценности принципиально несовместимы.
Мы часто лукавим, называя десятилетний “путь Казахстана” демократическим. Жизнь в мире новых иллюзий и обмана, преподнесенная нам на блюдечке государственной независимости, стала для нас привычной. Да, мы привыкли к демократическим прибамбасам. Нам нравится, что за доллары в кармане уже не сажают. С выездом за границу нет проблем. Предметом особой нашей гордости стали двухпалатный парламент, политические партии, альтернативные выборы и многое другое. Однако реальной демократии как не было прежде, так и нет сегодня. Политическая оппозиция есть составная часть демократического государства. Полноценная оппозиция может быть лишь при полноценной демократии. Наши отдельные диссиденствующие личности никак не тянут до нормальной политической оппозиции. Это им кажется, что они — плоть от плоти народа Казахстана. Вы правы, Юрий, в условиях отсутствия гражданского общества очень легко скатиться с декларируемой “заботы о народе” до привычной гонки за власть и деньги. Поэтому в нынешней ситуации простая смена лиц во власти – не самое главное. Необходимы опережающие перемены в самом обществе, в его ментальности, в умении быть свободными. А этого можно добиться только совместными усилиями власти и общества (оппозиции в том числе). Вместе с тем следует признаться: практика открытого оппонирования властям, привыкшим к бесконтрольности, несет обществу неоценимые плюсы. Мучительно и сложно идет рождение новых форм общественных отношений. И тем, кто в авангарде этого процесса, очень непросто. Нужно обладать существенно большим, помимо простого мужества, чтобы сегодня быть рядом с такими, как Абильсиитов, Масанов, Исмаилов, Дуванов, Бектурганова, Алдамжаров, Своик, Касымов, Савостина, Абдильдин, Ауэзов, Шумкин, Байсеитова и др. С их именами люди связывают свои сегодняшние надежды и извечное ожидание лучшей доли.
Беседовал Юрий МИЗИНОВ